Заземление: Самое важное открытие о здоровье? - Клинтон Обер

У меня в офисе используются заземленные коврики для пола. В обстановке кабинетов много компьютеров, принтеров, телефонов и прочей электронной аппаратуры, которая, возможно, создает существенное электромагнитное поле. Раньше на работе я здорово уставала. Но не теперь, когда начала работать заземленной. Я заземлила весь наш офис, и в результате продуктивность взлетела до небес: служащие не теряют бодрости, не устают от компьютеров, способны лучше концентрироваться на деле и доводить его до конца.

История одной беременности

Стефани Окифор, 33 года, Парадайс-Уэлли, штат Аризона, личный тренер и специалист по микротоковой терапии.

Мы с мужем спим заземленными более пяти лет, и в результате наш сон существенно улучшился. Но наибольшее впечатление на меня произвело воздействие заземления на беременность, особенно в ее первом триместре. Это была моя первая беременность.

Я — человек очень активный и выполняю напряженную фитнес-программу. Забеременев, я снизила нагрузки по бегу, но продолжала выполнять прежние упражнения по лифтингу, выпадам и общефункциональной подготовке. Я быстро заметила, что во время тренировки чувствую себя отлично, но после нее — в пределах следующего часа или около того — ощущаю очень сильную усталость.

Я приходила домой и говорила себе: так, ладно, я беременна, мне нужно о себе позаботиться, пойду вздремну. Но долго дремать не было никакой необходимости Я ложилась на заземленную простыню и спустя 20 мин вставала, чувствуя себя совершенно бодрой, отдохнувшей и готовой к действию.

Рассел Уиттен, 40 лет, Санта-Барбара, Калифорния, доктор медицины, хиропрактик:

Я начал заземлять пациентов еще в 2000 году и от многих из них получал великолепные отзывы Однако некоторые говорили мне, что не понимают, помогает оно им или нет. Тогда до меня начало доходить что они больше не испытывают боли и просто забыли, что страдали ею прежде, если только я им об этом не напоминал.

Мои пациенты часто говорили мне, что их сны с момента начала заземления стали гораздо более живыми, а в некоторых случаях почти психоделическими.

Наверное, одна из самых удивительных историй, связанных с заземлением, свидетелем которых я был, произошла с моей собственной женой, Джоуи. В течение восьми лет своего первого брака она не могла забеременеть. Потом мы поженились, но первые шесть лет наших взаимоотношений она также не могла зачать. С медицинской точки зрения все было абсолютно нормально, просто ничего не происходило. В 2000 году мы начали спать заземленными, и уже через месяц она забеременела впервые в своей жизни, в возрасте 35 лет.

На мой взгляд, это нельзя объяснить ничем иным, кроме заземления. Корректирующие курсы хиропрактики я проводил с ней к этому моменту уже несколько лет, так что они повлиять никак не могли.

За шесть месяцев, прошедших с момента моего знакомства с Клинтом Обером, я заземлил 50 кроватей своих пациентов. И несколько моих пациенток, которым было уже за 40, забеременели вскоре после начала заземления. У каждой из них были взрослые дети старше 20 лет, и вот теперь, многие годы спустя, их матери сумели снова зачать. На мой взгляд, это далеко не просто совпадение. Я также слышал, что менструальные циклы у женщин сопровождаются меньшим количеством болезненных симптомов и гормональная система входит в норму. Вероятно, заземление обладает огромным потенциалом для профилактики и лечения бесплодия.

В апреле 2001 года Джоуи родила мальчика. Он родился дома, на нашей заземленной кровати. Мы назвали его Тайгером — Тигром, — поскольку моей жене во время беременности приснился необыкновенно яркий сон о том, что у нее в животе сидит тигренок. Мы хотели дать сыну имя, которое каким-то образом характеризовало бы его самого и его дух.

Тайгер с самого рождения спит заземленным и отличается великолепным здоровьем. В 2–3-летнем возрасте он был намного выше большинства ребятишек его возрастной группы, а мы с женой оба небольшого роста. Заговорил он гораздо раньше, чем ожидалось. К полутора годам его словарь составлял около полутораста слов, и он начал разговаривать короткими предложениями. Вполне возможно, что это как-то связано с заземлением.

У меня была очень легкая беременность по сравнению с большинством женщин, с которыми я разговаривала на эту тему. Поскольку это была моя первая беременность, у меня не было личного опыта, с которым можно было бы ее сравнить. Никаких неприятных ощущений не возникало вообще. Я проработала все это время. У меня была превосходная энергетика, за исключением моментов после тренировок. Подруги даже завидовали моей энергичности и активности. К тому же во время всей второй половины моей беременности стояла страшная жара — около 40 градусов. Люди только удивляются, как мне удается хорошо себя чувствовать при такой-то жаре.

Я совершенно уверена, что поддержание формы помогает в ситуации беременности. Зачатие, произошедшее, когда ты в хорошей форме, дает немалую фору по сравнению с теми, чья форма оставляет желать лучшего. Однако у меня немало подруг, которые тоже поддерживают прекрасную спортивную форму, но беременность давалась им с трудом. Я знаю, что у каждой женщины это происходит по-разному, но уверена, что основной причиной такого высокого уровня энергии является прекрасный сон и дополнительное 20-минутное заземление пару раз в день.

Примечание: Стефани рожала дома в октябре 2009 года. Рассказ завершил ее муж Чайк, профессиональный футболист: «Все прошло прекрасно. Стефани пролетела через роды, как ракета. У нее оказался невероятный запас сил. Я был поражен. На нашу акушерку это тоже произвело впечатление. Я сам принял дочь и перерезал пуповину. Девочка родилась здоровенькой, с ясными глазками и бодрым видом. Она практически сразу же потребовала грудь. Рост Стефани — 183 см, мой — 190 см; а Анайя-Луиза, наша дочь, весила при рождении 4 кг 650 г И мать, и ребенок чувствуют себя хорошо. Обе продолжают заземляться».

Глава 13

Связь со спортом: заземление в действии

Биофизик Джеймс Ошмен рассказывает историю о друге, который бежал марафонскую дистанцию. Пробежав часть дистанции, он натер очень болезненную водянку на ноге. Вспомнив о босоногих бегунах из Африки, которые многие годы занимают лидирующие позиции в марафоне, он сбросил кроссовки и побежал без них. И не только сумел безболезненно добежать до финиша, но и был весьма удивлен тем, что к концу забега мозоль у него полностью исчезла.

Если вам трудно в это поверить, вспомните о наиболее впечатляющем применении заземления — опыте недавних побед американских команд в самых важных соревнованиях по велосипедному спорту — в велогонке Тур де Франс. Успех применения заземления во время одной из самых трудных гонок мира экстраординарен.

«История любви» велосипедного спорта и заземления начинается в 2003 году, когда Джефф Спенсер, известный специалист в области спортивной медицины, живущий в Пасадине, штат Калифорния, связался с Клинтом Обером. Он услышал о заземлении от врача из Сан-Диего и заинтересовался этой концепцией. Доктор Спенсер, бывший велосипедист-олимпиец, работает с лучшими спортсменами, функционирующими на пределе человеческих возможностей, и применяет новейшие методы поддержки оптимального уровня здоровья и ускоренной реабилитации после нагрузок и травм. Это и было его задачей во время пяти велогонок Тур де Франс. Во время четырех из них, с 2003 по 2005 год, а также в 2007 году он применял заземление.

Заземление во время Тур де Франс

Я имел счастье работать со многими спортсменами высочайшего уровня, помогая им достичь высот мастерства и удерживаться на них. Вы не можете себе представить, насколько это трудно в таких спортивных соревнованиях, каким является Тур де Франс! Моей главной заботой было обеспечить ежедневную, с самого старта, стопроцентную готовность спортсменов — как умственную, так и физическую — к важнейшим гонкам в их жизни. Другой стороной медали была необходимость применять весьма агрессивные стратегии восстановления, чтобы спортсмены могли выдержать нечеловеческое напряжение соревнований Тур де Франс. Решая эту задачу, я должен был разработать способ восстановления от усталости и после травм за как можно более короткие периоды времени. Эта задача требовала невероятной гибкости в применении «набора инструментов», который обеспечил бы нам соревновательное преимущество. За то время, пока я работал на Тур де Франс, мы потеряли только четверых велогонщиков — двоих из-за переломов предплечий, одного из-за острого тендинита и еще одного — из-за перелома кисти. Все остальные гонщики благополучно пришли к финишу — дело неслыханное в этом виде спорта.