Когда звонит Майкл - Джон Фаррис

— Но при этом вы не видели никакого мальчика?

— После того, как Элен уехала, я оставался на месте еще минут десять или пятнадцать и с фонарем искал этого «призрака», но так ничего и не обнаружил. Я подумал, что Пэгги просто приснился этот мальчик.

— Не исключено, — пробурчал Милс. — Но я-то во время праздника не спал в полицейском участке — это точно. В тот вечер мальчик позвонил и попросил к телефону Хэпа. Конечно, у нас нет доказательств, что этот звонок связан с тем страшным происшествием на реке...

— И уж, конечно, нет никаких доказательств, что все это время по телефону звонил именно Питер, — сердито перебил Милса Крэг. — Я устал повторять вам, что Питер не в состоянии произнести ни единого слова после давнишнего эмоционального потрясения, но вас, кажется, это никоим образом не убедило. Вы предпочитаете повесить на мальчика два убийства, причем очень жестоких. Вы забываете, однако, что речь идет о больном, измученном девятилетнем мальчике!

— Крэг, — начала было Эми, но голос ее прозвучал так тихо, что его не услышал никто из присутствующих.

Крэг беспомощно поник на диване.

— Я больше ничего не хочу слушать на эту тему, — устало пробормотал он. — Я несу ответственность за Питера, поэтому должен сейчас находиться рядом с ним.

— Я просто хочу кое в чем разобраться, — мрачно возразил Инок. — Сдается мне, я ни разу не назвал его убийцей. Но нам точно известно, где он находился сегодняшней ночью и его намерение. Рядом с мельницей были обнаружены потухший факел и пустая канистра из-под бензина. И если Доремусу звонил не он, значит, тут замешан еще один сорванец. А может, черт возьми, их уже целая банда!

— Скажите, — вмешался Доремус, — а вы случайно не заметили за последнее время в поведении Питера поступков, где каким-то образом проявилось бы насилие или жестокость по отношению к окружающим?

— С тех пор, как мы познакомились, я сразу же обратил внимание на то, что у Питера время от времени случаются приступы гнева и раздражения, — охотно отозвался Крэг. — Но в этом нет ничего странного. Пару раз он даже подрался со старшеклассниками, но в каждом случае это было вполне объяснимо — его агрессивность ни в коей мере не превышала норму для мальчика его возраста. А о жестокости и говорить не приходится. Ума не приложу, зачем только ему понадобилось накидываться на вас.

— Расскажите, пожалуйста, поподробнее о Питере. Откуда он поступил в ваш интернат?

— Из Сент-Луиса. Его детство оказалось... весьма мрачным. Мать — испорченная женщина, ненавидящая всех и вся на этом свете. Она забеременела в семнадцать лет, отказалась выйти замуж за своего любовника и переехала в дом родителей, ожидая появления на свет малыша. Скорее всего она не любила своих стариков и решила таким образом отомстить им. Если бы вы их знали, вам не пришлось бы спрашивать, за что дочь так ненавидела их. Это была пожилая обеспеченная, вполне процветающая пара. Но более бессердечных людей лично мне встречать не приходилось. Тем не менее поведение дочери не вывело их из равновесия. Может быть, в каком-то смысле это делает им честь. Они переехали в свое поместье и перестали принимать гостей, да и сами полностью отказались от всяческих визитов. И сейчас они редко показываются на людях. И вот родился Питер. Надо ли говорить, что ранние годы он провел в атмосфере чудовищной ненависти, царящей в этом доме. Единственным утешением для ребенка оставалось то, что мать, видимо, оказалась не до конца испорченной женщиной. Она по-своему любила сынишку. Никому не позволяя прикасаться к ребенку, она, таким образом, взяла все заботы о малыше на себя. Но когда тому исполнилось три года, она погибла, сгорев в собственной кровати; не затушила, как следует, сигарету. И вот тогда Питер — беззащитный и легко ранимый — оказался один на один с холодным и жестоким миром. Я уже упоминал о том, что в четыре года мальчик лишился дара речи. Можете сами сделать вывод, что пришлось перенести бедняге в доме его дедушки и бабушки.

Внезапно на глаза Крэгу навернулись слезы, но голос его не дрогнул, и психолог продолжал:

— Если бы природа не наделила мальчика железной волей, Питер Мэтис наверняка находился бы сейчас в сумасшедшем доме. Однако могу вас заверить, что состояние Питера понемногу улучшается: с помощью гипноза я пытаюсь снять с его мозга блокаду, которая и влияет на способность разговаривать. Тут у нас уже наметились сдвиги. Хотя, боюсь, после сегодняшних событий нам придется начинать все сначала.

Крэг поднялся и, смахнув слезы, уставился на ковер. Трижды прозвонил колокол.

Доремус, слегка склонив голову, внимательно слушал.

— Если быть откровенным, я считаю, что сегодня на мельнице на меня напал вовсе не Питер, — заявил он, осторожно коснувшись шишки на затылке ближе к правому уху, — кроме Питера, на мельнице еще кто-то находился.

Шериф хотел было возразить, но следователь жестом остановил его:

— Нет, Инок, я больше никого не видел, это чисто теоретическое предположение. Но, учитывая мой рост, трудно представить, что бегущий мальчик мог нанести мне удар по голове. Ведь пока мы там играли в кошки-мышки, он не стоял на месте, а все время удирал: да-да, для него все это явилось чем-то вроде игры. Питер не разговаривал, это верно, однако он то и дело злорадно хихикал, будто вся эта заваруха доставляла ему немалое удовольствие.

Теперь все, кроме Эми, пристально смотрели на следователя. Девушка же словно окаменела, не в силах отвести взгляд от окна.

— Понимаете, для Питера это была всего лишь игра. Он отправился на мельницу не для того, чтобы убить меня или кого другого. Даже когда он крался ко мне с факелом в руке, поведение его было каким-то странным. По-моему, он просто хотел передать мне факел, словно кто-то невидимый на каждом шагу подсказывал мальчику, что надо делать дальше. И когда я не взял у Питера факел, он выглядел довольно растерянным.

Доремус замолчал, а потом вдруг неожиданно обратился к девушке:

— Эми, вам это ни о чем не говорит?

Вопрос не застал ее врасплох. Эми оторвала, наконец взгляд от окна и после короткой паузы тихо, но отчетливо вымолвила:

— Да. — Голос ее звучал решительно. — Кажется, я начинаю понимать, что все это значит.

Тут Эми снова перевела взгляд на окно.

— Во всяком случае, нельзя отрицать, что Питер частенько удирал отсюда, иногда даже поздно вечером. Остается предположить, будто что-то или кто-то заставляли его пускаться в такие опасные путешествия. Другого объяснения я не нахожу. Питер одержим. Вот вам мое мнение.

Она вызывающе посмотрела сначала на Крэга, потом на ошеломленного директора интерната.

— И одержим он никем иным, — продолжала девушка, — как самим Майклом Янгом.