Слишком много привидений - Виталий Забирко

Я усмехнулся. Не словам «вольного художника», а тому, 'что почти ничего не пропустил из его пространной речи.

— Тебе неинтересно?

Я закурил, глубоко затянулся и на выдохе честно признался:

— Неинтересно.

— Почему? — удивился Шурик. Именно удивился, а не обиделся, как сделал бы это прежний «вольный художник».

— Потому, — ответил я ему его же словами, — что проблемы твоего внутреннего мира не совпадают с проблемами моего внутреннего мира. Надеюсь, я понятно высказался?

— По-онятно… — Шурик погрустнел. — Ты ведь не художник…

— А ты хотел, чтобы я пел дифирамбы твоему гению?

Вопреки ожиданию Куцейко рассмеялся.

— Нет уж, спасибо. Общением среди себе подобных сыт по горло. Все тычут друг в друга пальцами, кричат: «Ты — гений! И я — гений!» — только вот почему-то никто из окружающих этого не замечает. —Он смахнул улыбку с лица. — Просто мне захотелось поделиться с тобой своими мыслями. К сожалению, разговора не получилось. Извини.

В который уже раз за сегодня я убедился, что передо мной сидит совсем другой человек. Шурик не обиделся на меня, не замкнулся в себе, как произошло бы ранее, и даже извинился с достоинством.

— Тогда вернемся к нашим баранам, — опять пользуясь его терминологией, сказал я. — К тем проблемам наших внутренних миров, которые между собой соприкасаются. Я правильно излагаю твою теорию?

— Где-то так.

— Мне почему-то кажется, что ты шел ко мне вовсе не за тем, чтобы поплакаться в жилетку, а заодно изложить свою теорию восприятия искусства. О чем еще ты хотел со мной поговорить?

— Ты прав, — согласился Куцейко. — Хотя для меня первый разговор был наиважнейшим. Жаль, не получилось. Я живу чисто духовным миром, ты же, похоже, материалист до мозга костей.

Я криво усмехнулся. Знал бы «вольный художник», какой «материальный» мир меня окружает!

— А шел я к тебе с конкретным предложением. Ты, как и я, — Шурик указал на тарелку, где «грызун» доедал последнюю креветку, — обладаешь паранормальными способностями. Одна государственная служба, занимающаяся аномальными явлениями, чрезвычайно заинтересована в сотрудничестве с тобой. Поверь, страшного ничего нет — я уже на нее работаю. Два часа в день медицинских обследований, не наносящих здоровью никакого вреда, а затем — свободен. И платят хорошо. Я, например, бросил все халтуры и замыслил написать что-нибудь действительно стоящее.

«Ах, Серебро, Серебро! Не утерпел! Как же сильно я вам нужен, если ты уже на следующий день после первого разговора подсылаешь ко мне эмиссара?»

— Спасибо за предложение, — корректно кивнул я. — Обещаю подумать.

— Думай, — пожал плечами Куцейко. — Каждый волен выбирать, насиловать тебя никто не собирается.

Он полез в карман, достал деньги и стал отсчитывать купюры, чтобы расплатиться.

— Не надо, — сказал я и выложил на стол стодолларовую банкноту. — За обед плачу я.

Куцейко посмотрел на купюру, перевел взгляд на свои рубли и саркастически хмыкнул.

— Ответ понятен, — с сожалением вздохнул он. — Если у тебя водятся такие деньги, то ты не видишь смысла в сотрудничестве. А мне необходим спонсор. Творческому человеку без спонсора тяжело.

Он встал, протянул руку. Я пожал ее и задержал в своей.

— Ну и как? Написал уже что-нибудь?

— Пока нет, — бесхитростно засмеялся Шурик. — Но замыслов… полная голова!

— Успехов! — сказал я, отпуская руку. И почудилось, что из ладони с легким шорохом выскальзывает холодное змеиное тело.

— Тебе тоже, — кивнул Шурик и направился к выходу. Твердой походкой уверенного в себе человека.

Мысленно я искренне пожелал «вольному художнику», чтобы его новая картина оказалась чем-то действительно стоящим, а не очередным унылым глазом на бугристом фоне ультрамарина. Килограммы художественной масляной краски в наше время дорого стоят, хотя дело в искусстве вовсе не в цене краски.

Провожая глазами Куцейко, я заметил, как за столик к Алле подсел молодой чернявый парень с бутылкой шампанского. Парень улыбался, балагурил, однако Алла отвечала сквозь зубы, морщилась, не собираясь принимать его ухаживания. Ничего, девочка, это ты сегодня такая, завтра-послезавтра все забудется…

Мне вновь стало грустно. Начиналась полуденная жара, но на душе было пасмурно, словно накрапывал монотонный осенний дождь. Я посмотрел на бутылку водки. Напиться, что ли? Заняться все равно нечем, а водка с пивом и мозги дурманят, и желудок прочищают.

— Он? — вдруг услышал я за спиной.

— Он, он, — заверил знакомый голос.

— Роман!

Я обернулся. По пожухлой от жары траве газона ко мне приближались Андрей с Махмудом. А они каким образом здесь оказались? В наборе случайностей произошел явный перебор. Не слишком ли много за сегодняшнее утро «привидений»? Прямо-таки косяком пошли, как мухи на мед. Образно говоря, вечер начинал «удаваться» с утра.

— Привет, Роман!

— Привет.

Ребята остановились у ограды.

— Ждешь кого-то или просто так сидишь? — спросил Андрей, кивая на накрытый столик.

— Уже просто так. Присоединяйтесь. До пятницы я совершенно свободен! — ответил я знаменитой фразой милновского Пятачка, хотя, так же как сказочный персонаж, абсолютно не представлял, чем буду заниматься в пятницу.

Ребята не заставили себя упрашивать. Перемахнули через ограду и сели за столик. Интересно сели. По обе стороны от меня, вроде бы и на расстоянии, но так, словно взяли в клешни, и в то же время для их перекрестных взглядов открывался круговой обзор. Я уже и не знал, что подумать. Слишком много сегодня случайностей, чтобы не придавать им значения. С другой стороны, возможно, я стал чересчур мнителен и теперь, обжегшись один раз, дую на воду? Лучше бы я ошибался в своих подозрениях и ребята оказались обыкновенными парнями, какими они представлялись мне на ипподроме. Не хотелось в очередной раз разочаровываться.

— Чем здесь угощают? — весело поинтересовался Андрей, окидывая взглядом стол. — Объедками? Нет, я этого не ем…

Он с наигранной брезгливостью отодвинул от себя пустую тарелку, заметил на столешнице стодолларовую купюру и хитровато подмигнул Махмуду.

Скорее всего, напрасно ребят подозреваю, слишком незатейливо себя ведут. Подозвав официанта, я попросил заново накрыть стол. Официант тоже обратил внимание на банкноту и засуетился. Мигом появились салатики, бутерброды с икрой, маринованные грибочки, балычок, чистые приборы.

— Видишь, как хорошо получилось, — сказал Махмуд Андрею,—мне и звонить не пришлось.

Я улыбнулся и в тот же момент почувствовал, что сейчас должно «накатить» очередное предсказание. Привычно расслабился, однако картинки будущего так и не увидел. Ощущение близкого предвидения продержалось пару секунд и бесследно исчезло. Я недоуменно покрутил головой. Такого еще никогда не было. Может быть, кончился дар?