Хозяйка дворца - Чжоу Мо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она рассмеялась.
– Что здесь смешного?
– Просто вспомнила, как в Запретном городе служанки умирали по одному слову хозяйки… Ни за что, просто так, чтобы порадовать госпожу.
Она наблюдала это так часто, что решила для себя: если хочет избежать опасности, то должна любыми способами стать госпожой, а не служанкой.
Она не станет игрушкой в чужих руках, она будет вершить чужие судьбы!
Эрцин поправила волосы на висках. Она не сожалела о гибели Цинлянь: хозяйка захотела смерти служанки, что с этим может быть не так? Напротив, ей казалось, что неправ муж, который сделал проблему из пустяка. Но главой семьи был он – и кто только так решил? Эрцин пришлось смягчить тон и попробовать его образумить:
– Но ведь Цинлянь покушалась на жизнь малыша, так что можно считать, она сама навлекла на себя беду.
– После всего этого ты не раскаиваешься, а пытаешься очернить имя погибшей? – бесцветным голосом поинтересовался супруг.
– Хорошенькое дело: ты веришь не собственной законной жене, а бесстыжей соблазнительнице? – Молодая женщина укоряюще цокнула языком. – И ты еще будешь уверять меня, будто между вами не было интрижки! Этой дешевке самое место было в публичном доме. А что умерла так рано – это она еще легко отделалась!
Фухэн не выдержал и закрыл глаза.
– Замолчи. – Он не желал больше видеть лица этой женщины и слышать ее голоса. – Собирай свои вещи.
– Ты… собираешься меня прогнать?
– Ты уйдешь сегодня же.
– Как ты можешь быть таким бесчувственным? – Эрцин стиснула зубы. – Ну уж нет, я никуда не пойду. Я младшая госпожа особняка Фуча и никуда не собираюсь отсюда уходить!
Не желая к ней прикасаться, Фухэн позвал снаружи двух дюжих нянек. Он отдал приказ, и женщины схватили Эрцин с двух сторон.
– Молодая госпожа, уж простите!
– Она больше не молодая госпожа, – холодно объявил господин Фуча. – Уведите ее!
– Фуча Фухэн, ты сошел с ума! – Эрцин боролась изо всех сил. – Я не уйду! Умру, но вы от меня не избавитесь! Отпустите меня! Как вы смеете оскорблять хозяйку, отпустите меня!
Она словно обезумела, острыми ногтями пыталась выцарапать служанкам глаза. Одной она умудрилась поранить лицо рядом с глазом, чем основательно ее разозлила. Решив, что Эрцин ей больше не хозяйка, женщина перестала сдерживаться и ухватила ее так, что та закричала.
– Прекратите!
Двери распахнулись, и под руку с Дуцюань в комнату вошла старая госпожа. Увидев разыгравшуюся сцену, она затряслась от злости.
– Фухэн, как ты обращаешься с женой?
– Матушка! – Высвободившись из рук служанок, Эрцин бросилась на грудь старой госпоже, рыдая: – Фухэн хочет развестись со мной из-за Цинлянь!
– Матушка, Цинлянь мертва, – холодно произнес Фухэн. – Эта женщина продала ее в подпольный публичный дом, и девушка так страдала, что покончила с собой, проглотив золотую пластину.
– Фухэн! Цинлянь была простой служанкой! – Госпожа Фуча была в ярости. – А ты только что вошел в военный совет и теперь собираешься разводиться. Тебе что, не дорога твоя карьера?
Служанку, конечно, было жаль, но карьера сына госпоже была дороже: она не хотела, чтобы неприятности дома повлияли на его служебные дела.
Тем более он таким молодым вошел в военный совет – как знать, сколько глаз за ним наблюдают в надежде, что он совершит промашку? Этот развод могут воспринять по-разному: если он и правда хочет бросить жену из-за служанки, могут пойти слухи, и кто-нибудь непременно скажет, что он недостаточно строго управляется с семьей.
А если человек не может разобраться в собственном доме, как он может управлять делами страны?
Фухэн все прекрасно понимал, но только покачал головой.
– Какой из меня чиновник, если дома у меня бесчестье? Слуги, сюда. Уведите матушку отдыхать.
Обе хозяйки замерли от удивления.
Эрцин призвала старую госпожу на помощь в надежде, что такой почтительный сын, как Фухэн, согласится с волей матери и спустит все жене с рук, забыв о собственных чувствах.
Он ведь всегда поступал так прежде. По одному слову старой госпожи он согласился на брак с Эрцин.
Почему в этот раз ничего не вышло?
– Нет, не надо! – в замешательстве сказала Эрцин. – Матушка, не уходите, матушка, спасите! Спасите меня!
Старая госпожа была на ее стороне, но Фухэн не желал повторять былых промахов. Если бы он не проявил слабость в прошлый раз и не пошел на поводу у матери, жизнь Цинлянь обернулась бы иначе…
Чтобы подобное не повторилось, нужно поскорее разделаться с главным источником бед: он должен выгнать эту жестокую женщину!
– У-у-у! – раздался детский плач.
Оказалось, что в комнату вошел Фуцянь с Фуканъанем на руках.
При виде матери в слезах Фуканъань тоже не сдержался и, скривив рот, зарыдал.
Эрцин, увидев для себя еще один шанс, бросилась к нему и прижала к груди. Присоединив свой плач к рыданиям сына, она сказала:
– Малыш Ань не сможет без матери, я нужна ему. Фухэн, не прогоняй меня!
В словах мужа звучало отвращение:
– Наставления такой матери, как ты, не принесут ему добра. Слуги! Унесите мальчика!
Подошли две няньки, и последняя надежда ускользнула из рук Хитары Эрцин.
Фуцяню больно было смотреть на то, как она рыдает, распластавшись по земле, и он попробовал переубедить брата:
– Третий брат, это уж слишком, разве можно так обращаться с законной женой?
– Ты ей сочувствуешь? – Тому стало смешно. – А видел ты ее уродливую гримасу, когда она тут бахвалилась тем, что сгубила невинную жизнь? Понимаешь ли ты, какую боль это принесет отцу и матери Цинлянь, какое это горе для родителей – хоронить дочь? Ты столько лет провел за священными писаниями, но не в состоянии отличить правду от лжи и черное от белого?
Фуцянь замолк.
Ясно было, что сегодня Фухэн твердо решил развестись с женой, и переубедить его не смогли бы даже святые с постамента, реши они вдруг открыть рты.
Но Эрцин никак не могла принять подобного исхода.
В глазах ее мелькнуло ожесточение, как у игрока, готового поставить на карту все. Она резко подняла голову и произнесла:
– Фухэн, я же сказала, что не покину род Фуча, даже если для этого мне придется умереть. Тебе никогда от меня не избавиться!
Договорив, она вдруг бросилась к стене и со всей силы ударилась о нее головой!
Кровь хлынула рекой.
– У-у-у! – Фуканъань на руках у няньки зашелся криком, протягивая к ней руки. – Мама!
