Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны - Джек Нусан Портер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но каковы же были мое изумление и восторг, когда спустя несколько дней я разоблачил собственную ошибку и установил, что к нам действительно прибыла группа десантников из Москвы во главе с… комиссаром Кеймахом.
Все получилось как в волшебной сказке. 27 марта 1942 года я встретился вновь с моим другом и комиссаром. Нужно ли говорить, что мы провели за беседой всю ночь.
– Как ты решился, после сурового опыта этой осени, прилететь сюда еще раз? – спросил я Давида. – Ведь ты, очевидно, слышал разговоры о том, что мы разгромлены, и о том, что я погиб?
– Что ты погиб, об этом я слышал, – ответил Давид. – Только, как бы это тебе сказать… я знал, что ты жив. Заметь, я не говорю верил. Верил – этого мало. Знал.
– Ну хорошо, положим, что это так, но какие были у тебя шансы найти меня здесь, в районе, переполненном карательными отрядами?
– Вот нашел же, и при всех обстоятельствах нашел бы. Первый раз мне народ помог, и теперь тоже. Я же не в пустыню шел, а к народу. Вот, говорят, комиссар – душа отряда. Ну а как же душе без тела существовать? – пошутил он. – Душе без тела неудобно, неуютно, потому-то я и стремился с самолета прыгнуть к вам с небес на землю…
Мы возобновили активные действия. И снова Давид был впереди.
Торопясь покончить с партизанами до наступления весны, немцы свирепствовали по деревням, хватая и расстреливая всякого мало-мальски подозрительного человека.
Народ хлынул в наш «военкомат». Давид неустанно отбирал людей. Тем временем на центральной базе мы организовали лесные курсы подрывников, на которых обучали партизан новому увлекательному делу: подрыву немецких поездов и железнодорожных путей. Мы решили выходить к железнодорожным магистралям, как только стает глубокий снег. Первый отряд, который в составе 40 человек вышел на линию Вилейка – Полоцк, возглавили начальник штаба Щербина и Кеймах. Жаль мне было отпускать от себя ближайших соратников, но делать было нечего: на новый важнейший вид работы надо было послать лучших людей.
К первому мая отряд Щербины-Кеймаха рапортовал о подрыве трех немецких поездов, шедших на восток с живой силой. При каждом крушении погибло не менее 200–300 немцев.
Последнюю из этих трех диверсий осуществлял Кеймах с пятеркой партизан. Заминировав пути, Давид и его люди спокойно отошли в лес. Он не знал, что уже после второго крушения немцы насторожились и теперь полк карателей прочесывал все прилегающие к месту взрыва леса.
Настроение у Давида и его ребят было приподнятое. Выбрав удобное местечко на холмике, поросшем частым, уже опушенным первой зеленью кустарником, они видели, как мчащийся поезд наскочил на мины и как полетели в воздух расщепленные части вагонов. Они слышали крики и стоны немцев, видели пламя и широкие клубы черного дыма, валившего из разбитой и загоревшейся нефтяной цистерны.
Полюбовавшись своей работой, Кеймах приказал отходить. С холмика ребята отползли, в лесу пошли в рост, но почти бегом, а отойдя километра за три, спокойно расположились на отдых. Зажгли костер, разулись, развесили портянки на просушку. Вода закипала в походном котелке, когда в лесу послышался треск веток… Немцы окружили поляну, на которой мирно расположилась пятерка бойцов-подрывников под предводительством отважного комиссара.
Кеймах приказал всем приготовить гранаты, отойти на другой край поляны, но костер велел не гасить. Когда зашевелились ветви ближайших кустов, Кеймах подал команду: «Гранатами, огонь!» Шесть гранат упали в кусты. Грохот взрывов и визг осколков ошеломили фрицев и заставили их залечь на землю. Открыв огонь из автоматов, группа вырвалась через кольцо врагов, замкнутое у самой поляны, от которой подымался дым костра к вершинам деревьев.
В первый момент фрицы растерялись и не открыли огня по подрывникам. К тому же немцам нельзя было стрелять, чтобы не поразить своих, а когда каратели перестроились, комиссар со своей группой был уже далеко.
Только потом поняли бойцы, почему комиссар не велел гасить костер, когда к поляне начали приближаться немцы, а только перебежал с людьми на противоположный край полянки. Всё внимание немцев было сосредоточено на костре. Возле него они рассчитывали захватить врасплох группу подрывников и уничтожить. Рассчитывали, да просчитались.
Через несколько часов Кеймах с группой, в которой лишь один боец был слегка поцарапан немецкой пулей, благополучно прибыл на свою базу.
Позже, перейдя со своим отрядом в другой район, я выделил группу Кеймаха – Щербины в самостоятельную боевую часть. Кеймах пожелал остаться со Щербиной. Разрастаясь, эта часть отряда охватила своими действиями местность радиусом в сотни километров. А когда Василий Васильевич Щербина погиб на боевом посту, Давид возглавил отряд как единоначальник, и имя его, как командира сильной и неуловимой партизанской части, стало знаменем борьбы для населения и грозой для немцев и их наймитов. Родина отметила боевую работу Давида Кеймаха орденом Ленина и орденом Отечественной войны I степени.
Давид Кеймах не дожил до счастливого дня победы над фашистской Германией. Он погиб на боевом посту в сентябре сорок третьего года, когда при перелете линии фронта его самолет был сбит немцами в районе Великих Лук.
Я потерял лучшего своего друга, страна – верного сына и доблестного защитника, память о котором будет жить в сердцах всех, кто хотя бы однажды встречал его.
Партизаны Каунасского гетто
М. Елин и Д. Гельперн
Подпольщики
Осень 1941 года. В глубоком немецком тылу вся Литва стонет под ярмом фашистских оккупантов. Тридцать тысяч евреев города Каунас загнаны за колючую проволоку – в гетто. Погромы, аресты, непрекращающиеся зверские расправы уже вырвали тысячи людей. Но немецкие изверги требуют ежедневно все новых и новых жертв. Безнадежным кажется положение оставшихся…
Только неполный год существовала в Литве советская власть в мирных условиях, но даже за этот короткий срок люди, познавшие радость свободной жизни, научились крепко любить и стойко защищать свою новую социалистическую Родину.
Советские люди, очутившиеся в жутком фашистском концлагере, не предались отчаянию. Под руководством большевиков в гетто возникли одна независимо от другой несколько подпольных групп, поставивших своей целью развернуть партизанскую борьбу.
Руководителем одной из таких групп был молодой еврейский писатель, коммунист Хаим Елин.
Несмотря на очень строгую конспирацию, отдельные группы связались друг с другом и слились под руководством Хаима Елина в единую боевую антифашистскую организацию Каунасского гетто. Во главе организации встал комитет из пяти, позже семи членов – коммунистов и непартийных большевиков.
Боевая организация развила кипучую
