39 ключей: Гнездо гадюки. Код императора - Питер Леранжис

У Йоны словно пелена с глаз спала. А точнее, открылся занавес.

Так вот почему его сюда направила штаб-квартира в Венеции. Потому что, как представители их клана, шаолиньские монахи способны оказать ему содействие в поисках ключей на территории всей Азии.

– Я всегда знал, что с юмором у нее порядок… у моей супруги то есть, – обиженно произнес Бродерик. – А что же она молчала, что среди местных у нас есть свои люди?

Бродерик широко растопырил пальцы, беспомощно шевеля ими в воздухе, словно им не хватало этих маленьких светящихся кнопочек.

– Лады, попс, – успокоил его сын. – Он дело говорит. Поэтому мы здесь. Все в норме.

И в этом была вся Кора Уизард. Она управляет кланом, как каким-нибудь арт-проектом. Сначала выдавала минимум информации, а потом отходила в сторону и любовалась, как от них летят искры. Классика. Она плоть от плоти Янусов. Но поступать так с собственным сыном… Не ожидал.

Настоятель обреченно вздохнул и пригласил их в микроскопический кабинет, в котором с трудом умещался старинный круглый стол, испещренный древесным жучком. Дверь с хлопком закрылась, и они оказались в совершенно изолированном от внешнего мира пространстве.

– Давайте перейдем к самому главному, – не церемонясь, начал разговор Ли Ву Чен. – Кто этот мальчик? И что он здесь делает?

– Дэн Кэхилл, – ответил за Йону папа.

– Кэхилл? – оживился монах. – Из Янусов?

– Не в теме, – Йона пожал плечами. – Он внук Грейс Кэхилл.

На настоятеля это произвело изрядное впечатление.

– Ах, Грейс Кэхилл… Отличная кровь! И очень опасная дама. Мало кто сумел подойти к разгадке тайны тридцать девяти ключей так близко, как она, очень мало.

– Кончай базар-то, – перебил его Йона. – Нет, ты, конечно, дело говоришь, и Грейс супер, но мама круче. Она перехитрила ее. Поэтому она нас сюда и прислала. В Венеции не хватает последнего ингредиента, чтобы воссоздать формулу Янусов.

Услышав эти слова, настоятель вскочил с места и что-то громко закричал на мандаринском диалекте.

– Прошу меня простить, – сменив тон, снова повернулся к ним монах. – Но мы так долго ждали этого дня. Столько лет нам приходилось терпеть этих невыносимых Томасов с их немереным гонором и мелким умишком.

– Да жутко, – после некоторого раздумья согласился Йона.

– Итак, господа, все, чем мы располагаем сегодня, к вашим услугам. И добро пожаловать в Шаолинь! А кстати, что это за ингредиент, которого там не хватает?

– Так потому-то мы и здесь. Мама уверена, что он в Китае. Но мы еще толком не знаем, что именно надо искать и где. Поэтому мы возим с собой этого малыша Кэхилла.

– Но как какой-то ребенок может знать больше, чем Янусы?

– О, только не надо его недооценивать, – сказал Йона. – Он всего лишь кажется таким несмышленым. Но они в паре с сестрицей уже такое успели сотворить! Кто знает, возможно, им помогают связи Грейс, не знаю.

– Может быть, может быть. Не будем исключать и это, – помрачнел монах. – Что ж, в таком случае давайте считать, что быть одновременно послом Янусов и лицом «Тайгер Бит» не взаимоисключающие вещи. При умном подходе этот отпрыск Грейс может стать очень ценной картой в наших руках.

– Э-э-э… спасибо…

«Это комплимент?»

– Твоя мать не зря ищет ключ именно в Китае, – продолжал Ли Ву Чен. – В этой стране над формулой Янусов трудилось не одно поколение династии Цинь. На протяжении веков формула была целью жизни нескольких императоров. Но это была не просто цель – это была настоящая всепоглощающая страсть. Да, императоры Цинь прославились на весь мир как величайшие покровители искусства и коллекционеры. Но это было не простое служение красоте, и они собирали не просто произведения искусства. Они собирали ключи, и это было их истинной страстью. Но в результате она сыграла с ними плохую шутку. Они забыли свой народ.

– Ну и как успехи? – нетерпеливо спросил его Йона. – Кто-то из императоров открыл формулу?

– Мы считаем, что да.

– Считаем? – взорвался Бродерик. – А вы что, сами не знаете?

– Дошедшая до нас через многие десятилетия история вкратце такова. – И настоятель демонстративно повернулся к Йоне. – Много лет назад последний император Пу И нанял себе учителя с Британских островов. Имя его было Реджинальд Флеминг Джонстон. Он был из рода Янусов и занимался естественными науками. И вот им-то в секретной лаборатории Запретного города удалось открыть всю формулу.

Йона скосил глаза на отца. Он видел, что тот был унижен высокомерием монаха. Но сейчас было не время утешать его оскорбленное самолюбие.

– Так в чем фишка? Что случилось потом? – нетерпеливо спросил он настоятеля.

– А потом случилось несчастье. Наступил тысяча девятьсот двадцать четвертый год. Пу И терзало предчувствие неизбежной беды, и он знал, что в ближайшее время ему не миновать изгнания. И надо ли говорить, что стало главной целью его жизни? Ему надо было сохранить формулу. И вот тут ему на выручку снова пришел Джонстон, который познакомил Пу И с одним таинственным человеком. Этот человек, как и Джонстон, был тоже с Британских островов и тоже Кэхилл. Но самое главное, он обладал некими уникальными способностями, которых на тот момент ни у кого на земле не было. А так как тогда он был единственным человеком, который обладал этим даром, ему удалось так спрятать эту формулу, что ее до сих пор никто не может найти. Более того, он сумел сделать так, чтобы навеки сохранить ее неизменной. Говорят, что равных ему в этом мастерстве в те времена на земле не было.

– И где он ее спрятал? – чуть ли не закричал на него Бродерик.

– На этом легенда заканчивается, – покачал головой Ли Ву Чен.

– А кто был этот туз, который спрятал вещь? Как его звали? – спросил Йона.

– Этого тоже никто не знает. После изгнания из Запретного города и последующих событий Пу И стал совсем пассивным и бездейственным. Ходили слухи, что незадолго до смерти его видели на Великой Китайской стене, но это действительно только слухи, не более того. Открытие формулы было его единственным достижением в жизни. Но таким, которое невозможно переоценить. Этим он оставил величайший след в истории человечества – гораздо больший, чем его кратковременное пребывание на троне Поднебесной в детские годы. Вся остальная жизнь Генри Пу И – жизнь светского льва, тюремного заключенного и простого библиотекаря – не достойна имени истинного Януса. – Монах бросил уничижительный взгляд на Бродерика и повернулся к Йоне. – Для простого гражданина, пусть даже императора, это, может быть, и нормально. Но только не для потомка великой Джейн Кэхилл.

Дверь распахнулась, и в кабинет влетел запыхавшийся послушник. Он держал в вытянутой руке телефон Бродерика, боязливо сжимая его двумя пальцами, словно боясь, что эта штука вот-вот взорвется. «Блэкберри» радостно полыхал всеми своими кнопками, словно елка на Рождество.

Бродерик обрадовался ему, как старому знакомому и с важным видом вскочил со стула:

– Это из штаба – срочный вызов от Янусов!

Раскрасневшийся монах с готовностью вручил ему смартфон и, исполнив порученную миссию, выбежал вон.

Йона дождался, пока захлопнется дверь, и, понизив голос, спросил:

– Это от мамы?

– Нет, это не мать, – упавшим голосом сказал Бродерик и протянул ему телефон.

На экране светились китайские иероглифы.

Ли Ву Чен невозмутимо достал из складок одежды очки для чтения и водрузил их на нос.

– Весьма любопытно. Здесь какие-то числа. Один, тридцать восемь, пятьдесят три.

Бродерик скорчил презрительную гримасу.

– Это аноним, – авторитетно сказал он. – Отправитель скрыт. – Он стал тыкать пальцами в клавиатуру. – Почему надо отправлять шифровку, если к ней нет ключа? Что за чушь?

– Потому что это не чушь, попс, – торжественно заявил Йона. – Секция один, ряд тридцать восемь, место пятьдесят три. Йоу! Это же стадион!

– Но у нас на ближайший месяц нет концертов, – назидательно напомнил ему отец.

– Так в том-то вся и фишка, – ответил ему сын. – Мы пускаем слух, ну, скажем, что концерт будет тогда-то, например, в Шанхае, и тот, кто отправил это, появится в нужном месте в нужное время. Все, что от нас требуется, это связаться с агентом и назначить концерт.

– Рискованно, – разумно заметил Бродерик.

– Да ничего подобного. Смотри, я все это время буду на сцене. В руках у меня будет микрофон. Если что, я одним только взглядом направляю на этого парня пятьдесят тысяч ревущих фанатов. Даже у Люциан нет такой армии поддержки. – И Йона улыбнулся. Эх… Жаль, что мама его не слышит.

– Что ж, недурно для звезды «Кто хочет быть Гангстой?», – бесстрастно посмотрел ему в глаза Ли Ву Чен. – Но должен тебя огорчить, ты не прав.

– Блефуешь! – обиделся Йона.

– В Шаолине не блефуют, – отрезал настоятель.

– Я уважаю Шаолинь! – Йона поднял руки. – Но просто… Говори сам. Что это, по-твоему, такое?