Вкус желаний - Шелли Брукс

Почему-то и Франсуа Дебуа тоже был здесь. Взгляд его чёрных глаз смотрел очень пристально. Мне сразу стало не по себе.

— Брат, ну наконец-то! — воскликнул бородатый мужчина в белой рубашке.

Он подошёл к Дэймону, и они по-дружески похлопали друг друга по плечу.

— Кто тут у нас? — Мужчина намекал на меня, осматривая с головы до ног.

— Мередит, знакомься — этот бородач Винченцо, мой друг и бизнес-партнёр, — представил меня Дэймон.

— Мередит. — Винченцо поцеловал мою руку, царапая кожу щетиной. — Проходите, располагайтесь.

Дэймон, не выпуская мою ладонь, шёл к свободному столику. Официантка тут же материализовалась рядом, предлагая нам напитки. Она откровенно пожирала Дэймона глазами. За это мне хотелось её стукнуть.

— Мне виски, а моей девушке что-нибудь безалкогольное, — произнёс Дэймон, не глядя в её сторону.

— Почему безалкогольное? — спросила я, наклонившись к его уху. — Мне хотелось бы расслабиться.

Дэймон скептически вскинул левую бровь и покачал головой.

— Не в этой компании, детка.

Удивительно, как на чужом дне рождения Дэймон умудрялся перетягивать всё внимание на себя. К нашему столику то и дело подсаживались, для обсуждения каких-то вопросов. Кроме Винченцо и Франсуа, я здесь никого не знала. Конечно, я понимала, что это закрытая вечеринка для тех, кто имеет собственные яхты и самолёты, а на банковских счетах хранят запредельные цифры. Здесь изнанка приличия, которое они демонстрируют на светских мероприятиях, щеголяя в классических костюмах. И спутницы мужчин явно не жёны. Но мне до них не было никакого дела. Почти…

Франсуа весь вечер не сводил с нас глаз, с руки Дэймона, лежавшей либо на моём колене, либо на моей талии. Мне это не нравилось от слова совсем, будто он имел на это право. Зачем Дэймон это позволил ему? Я не о сегодняшнем дне, а о вечере на вилле, о фотосессии. А ведь фото я так и не получила. Могу ли я спросить об этом Франсуа? Нет. Дэймон чётко сказал: «Никаких мужчин рядом. Дружбы между мужчиной и женщиной не существует».

— Дэймон, я могу потанцевать на первом этаже?

— Танцуй здесь.

С грустным вздохом я продолжила смотреть на выступление «Локи» до тех пор, пока не открылась стеклянная дверь, впуская новоприбывших гостей. Я глядела них и не могла поверить, что это происходило на самом деле.

К Винценцо пришёл Оушен Солингер. Не один. У него в руке была связка чёрных кожаных поводков, удерживающих ошейники. А сами ошейники надеты на шеи полуголых девушек. Лакированные ультракороткие шорты и наклейки на сосках и маски Женщины-Кошки — не одежда. Они, как собаки на его поводке, стояли смирно. Больше всего меня задело другое: среди них была Бренда! Моя Бренда!

Мне хотелось соскочить с места и увести её отсюда, одеть, спрятать. Это ведь унижение!

Бренда увидела меня. Её взгляд не выражал ни единой эмоции, словно в её теле не было души.

— Оушен, ты как обычно с сюрпризом, — засмеялся Винченцо, одарив Бренду хлёстким шлепком по ягодицам.

— Поздравляю, мужик. На, поразвлекайся с моими сучками, — произнёс Солингер и передал связку поводков имениннику.

Мужчины на диванах то смеялись, то улюлюкали, подзывали к себе. Их спутницы тоже смотрели на это, как на забаву. Девушки в ошейниках, в том числе и Бренда опустились на четвереньки и поползли к гостям, как собаки.

К горлу подступила тошнота. Я повернулась к Дэймону с немым вопросом. Он смотрел ровно: не удивлённо, не смущённо. Дэймон медленно моргнул, лишь подтверждая мои догадки — он знал! Знал, что так будет! Видел такое не раз и хотел, чтобы я увидела! А я испытывала стыд перед подругой. Мне было так стыдно, что хотелось сбежать.

Девушки ёрзали по мужчинам, тёрлись ягодицами, промежностью в такт чувственной песни «Локи».

— Мне нужно выйти, — с нажимом произношу я и тяну руку из ладони Дэймона, но он не позволяет уйти.

— От правды не сбежишь, Мередит. Ты просто должна определиться, нужна ли тебе такая подруга. Если бы тебя выкупил Солингер, ты сейчас была бы вместе с ними. И к этому тебя привела бы подруга.

— Не надо, Дэймон. Я не хочу этого видеть, — заныла я.

Дэймон поднимает руку вверх, и девушки поворачиваются в его сторону. Он указывает на Бренду. Моя подруга встаёт с мужских колен и грациозно идёт в нашу сторону. Я напрягаюсь сильнее и вжимаюсь в спинку дивана.

Бренда не смотрит на меня, начиная свой соблазнительный танец. Присев на колени Дэймона, она начинает тереться об него. Мои глаза начинают щипать от обиды и какого-то странного, омерзительного чувства в груди. Душа рвётся в клочья. Мне хотелось столкнуть Бренду с моего мужчины, схватить за волосы и выдрать их, надавать по щекам, напомнить, кем мы с ней являемся друг другу.

Но я продолжаю сидеть неподвижно, будто заморожена. Дэймон решил мне показать наглядный урок. Я должна выдержать.

Но моя пытка не прекращается. Дэймон кладёт ладонь на затылок Бренды и тянет к своему паху. У меня кровь отливает от лица, я ожидаю самого худшего и это происходит: Бренда немедля, без раздумий тянется к ремню Дэймона. Друзья Винченцо как будто не обращают на это внимание.

«Здесь омерзительно. Это место не для меня!»

— Всё, хватит, — тормозит её Дэймон и ладонью небрежно отталкивает от себя.

Моя догадка верна — это и впрямь урок для меня, но от этого не легче. Глаза защипало от подступающих слёз, мне срочно нужно выйти отсюда. Резко поднимаюсь с дивана и иду к выходу. Меня никто не окликает, не останавливает. Нахожу женский туалет лишь на первом этаже. Хочется прополоскать рот, вымыть горечь, появившуюся от увиденного. Изнанка этой жизни грязная настолько, что, кажется, впиталась в мою кожу.

Урок не удался — мне всё равно жаль Бренду. Я знаю, есть причина, толкнувшая её в эту пропасть. Оушен Солингер настоящий моральный урод. Есть что-то, что держит этих девушек на крючке, как подстроенная им кража часов. Бренде нужна помощь. Я не имею права от неё отворачиваться!

Освежив лицо прохладной водой, я смотрела на отражение испуганных глаз в зеркале.

Нужно успокоиться. Ничего же не случилось! Но как забыть это? Как стереть из памяти? Почему у людей нет кнопки «Удалить»? А я удалю, отращу броню, привыкну, повзрослею и Дэймон полюбит меня. Он обязательно меня полюбит! Однажды он поймёт, что не смыслит без меня жизни. Моё самое заветное желание, чтобы он испытывал ко мне те же чувства, что и я к нему.

Понимаю, что уже слишком задержалась в дамской комнате и пора