Выигрывает тот, кто все продумал, или Наказание красотой - Юлия Шилова

– Сядь напротив меня и слушай меня внимательно, – как во сне произнесла Любка, направив дуло на меня.

– Люба, пошутили и хватит, – покрутила я пальцем у виска. – Давай сюда пистолет и поезжай домой проспись.

– Я не пьяна и говорю тебе на полном серьезе. Отойди к стене и сядь.

Придвинув стул, я села.

– Никогда не доверяй людям, Верка, – каким-то ватным голосом сказала Любка. – Никогда… Особенно такой твари, как мне…

– Ты о чем?

– Твой муж прав… Я не такая верная подруга, какой старалась казаться. Я тебя продала или предала. Я даже не знаю, как правильно сказать.

Любка взяла почти пустую бутылку виски и допила ее до конца прямо из горлышка. Затем бросила ее на пол и с силой толкнула ногой. Бутылка, откатившись в угол, разбилась.

– Меня никто не возил на кладбище и не бросал в ров. Макар дал мне деньги, хорошие деньги. За них я тебя и предала… Я уехала из Праги и прилетела в Новосибирск. Как только мне удалось тебя найти, я сразу позвонила Макару и сообщила твои координаты. Знаешь, почему я это сделала?

– Почему? – тихо спросила я, вытирая слезы.

– Потому что на свете существуют деньги… И пока они существуют, будет существовать предательство. Мне давно хотелось уехать домой, а тут подвернулось такое предложение. Только я не учла одного обстоятельства: я не ожидала, что ты так тепло примешь меня… Я почувствовала себя последней дрянью и подумала о том, как было бы здорово, если бы все было так, как ты себе представляла… Я возненавидела себя за то, что настучала Макару, за то, что ты настоящая подруга, а не такая свинья, как я. Знаешь, для чего появился здесь этот браток? Он должен был выстрелить в спину твоему мужу в тот момент, когда тот подъедет к ресторану. Именно для этого я уговаривала тебя позвонить Михаилу и попросить его помочь тебе…

– Зачем же ты тогда толкнула машину так, чтобы упал домкрат?

– Потому что мне стало жалко тебя, твоего мужа, себя, нашу дружбу…

– Ты хочешь меня убить? – посмотрев на пистолет, спросила я.

– Нет. Хотя иногда мне хотелось сделать это. Бывали и такие моменты, не стану скрывать. Лакомый кусочек всегда перепадал тебе, а мне оставались одни отбросы. Со мной спали мужики после тебя. Мне все доставалось после тебя. Иногда я до ужаса тебя ненавидела, а иногда жалела. Я не собираюсь тебя убивать, я хочу получить твое прощение…

– Под дулом пистолета?

– По-другому ты меня не простишь. Знаешь, Верка, почему я жалею тебя? Ты думаешь, что сбежала от прошлой жизни, что тебя никто не найдет, что никому до тебя нет дела… Нет, милая, ты ошибаешься. Макар знает, где ты. Я помогла ему узнать. Теперь каждый день у входа в ресторан будет стоять якобы сломанная иномарка… Нас все равно убьют, Верка, мы смертники… Неужели ты этого до сих пор не поняла? Нам конец. Спокойно жить нам не дадут. Они найдут нас повсюду, где бы мы ни спрятались. Это мафия… Прости меня, Верка, за то, что я тебя предала…

Опустив глаза, я тихо прошептала:

– Я тебя прощаю.

– Спасибо, – слабо улыбнулась Любка, затем поднесла пистолет к виску и выстрелила.

Схватившись за голову, я выскочила из кабинета и, не обращая внимания на испуганные взгляды официанток, едва сдерживая крик, выбежала на улицу. У входа в ресторан стоял старенький «Москвич», возле которого возился пожилой дед. Повалив деда на землю, я стала бить его, не жалея сил.

– Передай Макару, что я никогда к нему не вернусь! Слышишь, никогда! Передай ему, что он сволочь, скот, нелюдь!!! – В тот момент я готова была убить любого, кто чинит машину у нашего ресторана. Горе мое было слишком велико…

Очнулась я в объятиях своего мужа. Михаил, бережно поддерживая, посадил меня в машину. Деду дали откупную, перевязали разбитую голову и моментально починили так не вовремя сломавшийся «Москвич». Не спеша пересчитав деньги, он успокоился. На такую сумму вполне можно было купить пару новеньких «Москвичей».

В машине я положила голову на колени мужа и тихонько всхлипнула.

– Ну, Вера, ты даешь! Избила ни в чем не повинного деда! – укоризненно сказал Михаил и дал знак водителю, что пора ехать.

– Ты уверен, что он ни в чем не виноват? Он копался в своем «Москвиче» для отвода глаз. На самом деле он хотел выстрелить тебе в спину.

– Тебе показалось.

– А где Любка?

– Ее увезли. Уборщица наводит порядок в твоем кабинете. Менты уже уехали. Все пришли к выводу, что это обыкновенный суицид.

Дома я прилегла на диван и рассказала Михаилу о том, что сообщила Любка. Михаил задумался.

– С завтрашнего дня у ресторана будет стоять усиленная охрана. Придется проверять всех посетителей. За меня не волнуйся. У меня надежные телохранители.

– Может, мы куда-нибудь уедем?

– Ничего не бойся, Вера! Мы не можем уехать, потому что у меня здесь хороший бизнес. На новом месте придется начинать все сначала, а ты без денег не сможешь прожить и одного дня.

– К черту эти деньги! Я тебя люблю, а не деньги, неужели ты этого не понял! Я ведь смогла бросить все и уехать. Бросай и ты! Давай уедем туда, где нас никто не найдет. Наша с тобой жизнь дороже всяких денег!

– Наконец-то ты это поняла! – улыбнулся Михаил и потрепал меня за ухо. – Пока в этом нет необходимости, Верочка! Я здесь не последний человек. Никто нас с тобой не тронет. Это не Прага, где я был по делам. В этом городе я родился, вырос, сколотил капитал, имею надежную «крышу» и завидное положение. Если тебя предала подруга, это еще не значит, что нужно бросаться в крайности. Главное, чтобы я тебя не предал. Но я никогда не сделаю этого, потому что люблю тебя. Твоя Любка получила по заслугам. Она предала тебя за деньги, но поняла, что не сможет жить с этими деньгами дальше. Деньги-то ведь тоже бывают чистые и грязные.

Михаил гладил меня по голове, шептал на ухо ласковые слова… Почувствовав себя защищенной, я расслабилась и крепко уснула…

На следующий день, не слушая возражений Михаила, я вышла на работу. В моем кабинете было чисто вымыто. Словно и не стрелялась Любка… Кресло, на котором она сидела, вынесли. За окном маячил знакомый мне охранник. Подозрительных машин не наблюдалось.

Посмотрев на часы, я набрала пражский номер Макара. Трубку снял Глеб.

– Привет, – стараясь казаться бодрой, сказала я, – а папа дома?

– Вера, ты, что ли? – дрожащим голосом переспросил Глеб.

– Я. Мне надо поговорить с твоим папой. По сотовому он не отвечает.

– И не ответит. Он сменил номер.

– Так назови его!

– Не назову.

– Почему?

– Потому что ты сука, каких мало! Зря отец тебя не пристрелил! Он мне все рассказал про твои шашни с этим подонком! Ты решила над нами посмеяться?

– А твой отец не рассказал тебе, как он трахал меня в нашу брачную ночь?! – усмехнулась я, пытаясь унять дрожь в коленках. – Говори номер!