Артефаки. Часть 2 (СИ) - Вернер Анастасия

Но… постойте, а как же он оказался в лайнере? Что, если он был не один? А вдруг с ним заодно был пилот? Или сотрудник аэропорта? Кто-то мог провести его в лайнер? Там есть, где спрятаться? Возьмём интервью у конструктора лайнеров F-540 — так-так, есть ли уязвимые места в этой модели? Как это нет? Как это негде там прятаться? А вдруг он забрался в отсек для медикаментов, а?! Там температура минус двадцать по Цельсию? НУ МОЖЕТ ОН В КУРТКЕ БЫЛ?! Срочная новость! Конструктор лайнера F-540 накинулся с кулаками на журналиста! Смотрите видео на нашем сайте!

А вот и интервью от хозяина акамарской взлётной площадки, с которой стартовал лайнер. Ведётся проверка? Что нам от вашей проверки, ответьте на вопрос — как мальчик пробрался на лайнер с бомбой?!

Аналитики простраивали каждый шаг Уоша Линча — от мотивации до самого взрыва. Казалось, в СМИ знают Уоша лучше его самого.

Одни кричали — наше государство сгнило, пора валить!

Другие кричали — наше государство сгнило, но зато какой у нас президент! Не свалил из Эмира, остался с нами, в смысле — в своей резиденции, но он вон как крут! Выкусите террористы!

Третьи настаивали — вот, какое теперь поколение, нужно всех чипировать и контролировать каждый их шаг, а границы нашей страны закрыть для всех.

Четвёртые были в шоке от жестокости первых, вторых и третьих, жалели бедного мальчика, и утверждали, что во всём виновато отсутствие материнской любви.

Я не придерживалась ни одной из точек зрения, у меня в голове вообще была пустота — примерно такая же, как безлюдные улицы Эмира, — всё, о чём я могла думать…

…пожалуйста, пусть таких, как Уош, будет меньше…

Внезапно видеофон — единственная вещь, которую я прихватила с собой, — призывно завибрировал. Я неподдельно удивилась, ведь недавно прочитала сообщение, что в первый час связь была перегружена, а потом, с воздвижением нового купола, она и вовсе оборвалась.

Но это был не входящий звонок, а уведомление одного из приложений.

Я нажала на мигающую иконку принятия вызова и с поражённым видом уставилась на лицо Кайла, высветившееся на экране.

— Привет, — не слишком радостно поздоровался младший брат, глядя вообще в пол.

— Ну, привет, — настороженно отозвалась я, подозревая, что мама приставила пистолет к его затылку и вынудила говорить со мной.

— Я тут это… — Он почесал нос, так и не поднимая взгляда. — В нете про тебя говорят.

— Ага, — подтвердила. Ну а что? Это же правда. «Среди пострадавших в теракте в Эмире оказалась двадцатилетняя дочь известного артефактника Руперта Берлингера».

— Ты… ну… это… всё норм?

Я насмешливо приподняла брови.

— Тебе есть до этого дело?

Конечно, я моментально превратилась в бессовестную сестру, позволив себе подобный тон с шестилетним братом, но…

— Вообще-то да! — огрызнулся он тут же. — И мама про тебя спрашивала!

— Не умерла ли я? — уточнила скептически.

— Нет! Она вообще-то ругается!

— На тебя?

— На тебя!

— Пусть ругается, — меланхолично пожала плечами, радуясь, что нахожусь вдалеке от скандалов.

— Ты плохая! — уверенно заявил Кайл.

— Ясное дело.

— Ты её бросила! И меня тоже! И вообще-то из дома не уходят, так только дураки поступают!

— Это мама тебе сказала? — Я поджала губы.

— Всё, короче, пока!

Там, где ещё секунду назад светилось раздосадованное лицо мелкого брата, теперь сияли иконки рабочего стола. Потом экран потух, оставив мне возможность любоваться своим тёмным отражением, напоминающим скорее измученного демона, нежели девушку двадцати лет.

Я устало опустилась на бетонную поверхность крыльца, с которого рассматривала окрестности. Сидеть было холодно, ткань больничного халата оказалась не такой уж плотной. Становилось не по себе от мысли, одежда — это единственное, что может защитить человека. Единственное, что мы всегда имеем при себе.

Армия, оружие, здания, прохожие — всё слишком эфемерно, завязано на случай, всё зависит от того, где ты окажешься в момент опасности и какими навыками обладаешь.

Но одежда всегда при тебе. И это, к сожалению, чаще всего футболка и джинсы, а не бронежилет. От осознания, насколько хрупок человек, насколько легко его ранить, насколько непредсказуема каждая секунда жизни… мне впервые захотелось закурить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я почувствовала себя Джорданом Сандерсом. Появилось жгучее желание подозвать кого-нибудь и попросить сбегать за пачкой исключительно вредного никотина без всяких добавок, смягчителей, заменителей и т. д. Чем крепче — тем лучше. Главное не самой бежать — просто уже не было сил встать. И хотя бетон даже сквозь халат злорадно холодил пятую точку, хотелось растянуться на нём, как на мягкой кровати, и безмятежно выпускать извилистый дым в черничное небо.

И не думать ни о чём.

До сегодняшнего дня я даже не осознавала, под какой сильнейшей защитой находилась.

У этой защиты даже было имя.

Эван.

Я запрокинула голову и задумчиво уставилась на то место, в котором должна зиять дыра. Сейчас её скрывал новый, более прочный купол, но она всё ещё там… дыра никуда не делась. Она ещё долго будет напоминать жителям столицы об этом дне.

Я представила, как резко лайнер начал терять высоту и с размаху врезался в купол, как за считанные секунды тот разлетелся на мелкие осколки, как они посыпались на стоящих внизу людей. Я смотрела в чёрное пространство и внезапно почувствовала, как меня, словно мощнейшим ударом молнии, прошибло осознанием с ног до головы.

Взрыв…

Это же купол. Купол, защищающий маленький мир, готовую экосистему с собственными нейронными сетями. Прозрачное строение долгое время оберегало жителей, заверяя их, будто они в безопасности. Но резкое воздействие извне, эффект неожиданности, к которому спецслужбы не были готовы, проникновение под видом «своих»… и ВЗРЫВ.

Но как… как можно устроить взрыв…

Артефакты не взрываются по команде. Хотя стоп. Это если плетение идеально — не взрываются, а вот если…

Я поднесла к лицу трясущуюся правую руку. В памяти пронёсся момент, как я сжимала плетение пальцами, оно раскалялось под кожей, присосалось, как жвачка, не давало и шанса вырваться. Нет. Такое нельзя засовывать в чужой мозг.

Да, нельзя, когда это неконтролируемый взрыв. Чужая глупая ошибка.

Но если контролировать взрыв?

Если намеренно создать неисправное плетение?

Если…

Я продолжала пялиться на чёрный купол, ошарашенно приоткрыв рот, обдумывая свою догадку. Спустя несколько минут подобного «подвисания» скорее автоматическим движением достала видеофон и быстро промотала список контактов. Нашла нужный. Приложила экран к уху, не желая говорить через голограмму.

Прошло несколько мучительно долгих секунд.

Никто не отвечал. Я вспомнила, что сейчас у всех сильные перебои в работе сети, попыталась связаться с Шэйном через приложение, как это сделал Кайл, но окошко доступности интернета схлопнулось.

Убрала видеофон в карман халата.

Огляделась.

Мне нужно было понять, как артефакт Джейсона Уэльса пробрался к нему в мозг.

Глава 6

Глава 6

Я медленно брела по коридору, ноги с трудом волочились по гладкому полу, мозг лихорадочно перебирал всю имеющуюся информацию, но вместо систематизации упорно превращал её в кашу. Мне нужна была помощь, совет, случайный разговор — хоть что-нибудь. На видеофон пришло сообщение от отца. Я просила кинуть хотя бы два слова, когда операция Эвана закончится, и вот, Руперт послушно скинул — Эвана перевели в реанимацию, туда нельзя. Мне.

Запрет был вполне понятен — я не родственница, не состою с ним в официальных отношениях, собственно, кто я вообще для него? Понятное дело, меня не пустят. Даже не уверена, пустят ли Руперта, он же «всего лишь» начальство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тем не менее, ноги доволокли моё измождённое тело к отделению реанимации, но замерли на полпути, предусмотрительно дали заднюю, завели меня за угол и упёрлись мысками в стенку. Я аккуратно выглянула в коридор, одним глазом подсмотрела, как мой отец эмоционально общался с… кто бы мог подумать, Джейсоном Уэльсом. Вау.