Что скрывают зеркала - Наталья Калинина

Он засмеялся, но невесело. Нора не улыбнулась в ответ, потому что догадывалась, что у этой истории не было счастливого финала.

– Еще я опасался, что моя махинация вскроется: ведь другая девушка тоже могла позвонить. Но боялся не столько выговора и разбирательств, сколько того, что могли отказать той, о которой я мечтал.

– И? – поторопила его Нора, потому что Фернандо замолчал. – Позвонила?

– Нет. И это внушило мне надежду, что выберут ту, с которой я разговаривал. Мой рабочий день закончился, и перед вечерними занятиями в университете я заехал домой переодеться и перекусить. Но так и не смог пообедать: аппетит пропал, потому что все мои мысли были заняты той девушкой. Я мечтал, как она придет в нашу компанию и мы будем вместе работать. И в один день я осмелюсь пригласить ее выпить со мной кофе. Мы разговоримся… А там – кто знает. В мечтах о ней я вышел из дома, захлопнул, как обычно, дверь и уже на улице обнаружил, что оставил сумку с конспектами и готовой контрольной работой. Я вернулся, но не обнаружил ключей. Они всегда лежали у меня в кармане куртки, чтобы не забыть. Но в тот день я был настолько рассеян, что не только забыл сумку, но и перепутал свою куртку с курткой соседа. Что делать? Без сумки идти я не мог, контрольную работу нужно было сдать в тот же день. Я звонил соседу, но его телефон все время был отключен. Похоже, разрядился. Мне не пришло ничего другого в голову, как попасть домой через окно, благо оно было открыто. Жили мы на третьем этаже. Если вылезти через подъездное окно на козырек и затем немного пройтись по карнизу до идущей по фасаду трубы, то по ней можно было бы подняться до окна нашей квартиры. Сначала все шло хорошо: я залез на козырек, без всяких проблем прошел по узкому карнизу, ухватился за трубу. Но когда уже подтянулся до окна, одна из секций трубы не выдержала и отломилась. И я полетел на асфальт. Выжить выжил, но остался – сама видишь. Год в больнице. Еще год реабилитации. О работе и учебе долго не могло быть и речи. Но потом, спустя время, восстановился в университете и за год наверстал упущенное. Затем с одним парнем, знакомым по университету, снял квартиру и стал развивать задуманное дело. Мы искали заказы. Поначалу не получалось, но потом все пошло хорошо. Заказчиков сейчас у нас много, работы столько, что думаем взять в дело еще человека.

– А что с той девушкой стало? Которая косвенно повинна в твоем несчастье? – спросила Нора после того, как Фернандо замолчал. – Пришла она в твою бывшую компанию? Видел ты ее когда-нибудь?

– Видел, – улыбнулся мужчина. – Во снах. Но сны – это не реальность, согласись. Да, она пришла в нашу компанию, проработала там то ли год, то ли два, а потом ушла в другое место. Куда – не знаю.

– Получается, ты тоже в какой-то мере повлиял на ее судьбу.

– Выходит, что так.

– Если бы ты не провернул ту махинацию…

– …Все могло бы сложиться по-другому. Однозначно. Может, выбрали бы не ее. Может – ее, и тогда бы мы познакомились. А может, все бы так и случилось, как случилось. Имею в виду несчастный случай. Но мне кажется, будто в тот момент я сделал нечто, что пошло против задуманного. За это и расплатился.

– Ты об этом жалеешь? – спросила Нора, пытливо глядя в его глаза-маслины – темные, затягивающие, в которых она ловила собственное отражение.

Фернандо ответил не сразу и совсем не то, чего она ожидала:

– Тебе пора, Нора. Ты сама сказала. Не хочу больше отнимать у тебя время. Спасибо, что пришла.

Он поднял руку, подзывая официанта, и попросил счет. И хотя Нора изначально собиралась сама расплатиться за свой чай, возразить не посмела. Молча кивнула, благодаря за угощение, и тихо вышла. Все то время, что она шла, не оглядываясь, к выходу, спиной чувствовала взгляд Фернандо.

Домой Нора вернулась в смешанных чувствах, ощущая себя так, будто ее опустошили как чашу, вылив прежнее содержимое, и наполнили новым. И что это было – яд или целебный отвар – еще не разобралась. И хотя она собиралась уехать только вечером, торопливо собрала сумку, проверила, везде ли выключила свет, и вышла.

До Барселоны Нора доехала без проблем, вышла на станции Санс, сделала пересадку на зеленую ветку метро и вышла на площади Испании возле торгового центра «Арена». Время было обеденное, но она первым делом решила зарегистрироваться в отеле. Девушка за стойкой знакома ей не была, но, когда услышала ее имя и название компании, без проблем выдала ключ от номера. Нора поднялась в небольшую комнату, окна которой выходили на автомобильную развязку и видневшийся за ней Выставочный центр. Задернула тяжелые плотные шторы и, не раздеваясь, легла на кровать поверх жесткого покрывала. Уснула она мгновенно, будто кто-то одним нажатием на клавишу выключил ее сознание, и проснулась уже тогда, когда улица за окном вспыхнула огнями фонарей и подсветок. Нора умылась, заплела косу, неторопливо разобрала дорожную сумку и, накинув теплый кардиган, спустилась вниз. Неприятное беспокойство гнало ее вперед, преследовавший, несмотря на теплый вечер, сквозняк охаживал спину, забирался за пазуху, заставляя ежиться и кутаться в кардиган. Мысли спутались, как растрепанные ветром волосы. А в душе угнездилась осенняя тоска пополам с весенними ожиданиями и предчувствиями. Свое состояние Нора списывала на то, что спала в «плохой» вечерний час, который, как считала когда-то ее бабушка, идет не на здоровье, а выливается в головную боль. К тому же она пропустила обед, в желудке сосало от голода, и к горлу подкатывала легкая тошнота. Нора устремилась к «Арене», миновала на лифте магазинные этажи и поднялась сразу на верхнюю, ресторанную площадку. Этот торговый центр она не любила, считая расположение бутиков в нем неудобным. Но ей нравилось и само здание с историей, в котором когда-то проходили корриды и проливалась кровь, и вид сверху. Кружа по смотровой площадке, можно было менять картины как в калейдоскопе, останавливаться, любоваться одной из них и продолжать свой путь. Несмотря на голод, Нора не удержалась и остановилась посмотреть сверху на площадь Испании, заигравшую разноцветными вечерними огнями. Внизу по широкой транспортной развязке двигались по кругу, словно цирковые лошади, автомобили и автобусы, в центре вспыхивал огнями фонтан, символизирующий омываемую водами трех акваторий Испанию. А за развязкой трепетал на ветру транспарантами выставочный центр Фира де Барселона. За спиной и рядом толпились туристы, журчали на разных языках разговоры, ветер приносил обрывки чьего-то смеха, внизу шумела моторами и шорохом шин жизнь. Но Нора вдруг ощутила одиночество, остро резанувшее по сердцу и навернувшееся на глаза неожиданными слезами. Тоска по чему-то неясному и несбывшемуся, которая до этого момента лишь тихо шептала, вдруг заявила о себе в голос. Оказывается, чтобы прочувствовать одиночество, нужно оказаться в толпе чужих людей. И на фоне веселых незнакомых компаний и целующихся парочек тоска достигнет апогея. Норе нестерпимо захотелось поговорить с кем-нибудь, чтобы прогнать это соленое до горечи чувство одиночества. В первую очередь – с Рут. Но подруга до сих пор не позвонила, а звонить сама Нора не решилась, только спросила в коротком сообщении о состоянии свекра. Рут ответила тут же, но кратко: свекра оставили в больнице до утра, а они с Джорди едут домой, уставшие, но уже успокоенные. Нора убрала телефон в карман и зашла в первый попавшийся ресторан на ужин, где попросила мясо с салатом.