Повесть о граффах - Даша Клубук

План хороший, вот только заставить себя абстрагироваться от всего вещественного, когда прямо тебе в лоб летит сундук размером с консоль, непросто. Ирвелин смотрела на его стремительное приближение, все ее нутро сжалось, а руки схватила судорога. «Давай же! Появляйся! Ну!»

Но барьер не появился. В последний момент Ирвелин успела обхватить руками голову, и сундук свалился прямо на нее.

Глава 13

Левитант рассказывает

«Запах спирта. Слышится женский голос неподалеку. Приятный. Стреляет где-то пониже плеча. Неприятно. Откуда столько мошек вокруг?»

Ирвелин медленно открыла глаза. И сразу закрыла.

«Болит голова, как же сильно болит голова. Снова эти назойливые мошки. Они похожи на фейерверки, которые пускали левитанты на фонтанной площади…»

Ирвелин лежала на чем-то мягком и упругом, до ее ушей доносились обрывки разговоров, прислушиваться к которым она была не в состоянии. «Лучше просто полежу. Вот бы послушать сейчас одну из папиных историй, ту, где древние граффы жили в лесах, а умывались в ручьях…»

И Ирвелин снова провалилась в сон.

Проснулась она от легкого поглаживания. Открыв глаза, прямо перед собой она увидела румяное лицо незнакомой женщины. Ее карие глаза глядели настолько по-доброму, что Ирвелин вмиг прониклась к незнакомке доверием. На ее шее искрился воротник от белого халата, а гладкие волосы были забраны в красивую косу.

– Здравствуйте, Ирвелин, – произнесла женщина тягучим как мед голосом. – Меня зовут Эллас, я лекарь. Как вы себя чувствуете?

Она опять прикрыла веки. И отчего они вдруг так отяжелели?

– Голова болит.

– Это ожидаемо. Вас нашли под завалами. По всей видимости, на вас свалился большой сундук, а завершила дело одна из приставных лестниц. Но, к счастью, сотрясения нет.

– Сундук… – едва слышно повторила Ирвелин. В темноте век она находила целительное умиротворение, и ей не хотелось открывать глаза.

– Выпейте, вам полегчает.

Нехотя разомкнув один глаз, девушка увидела в протянутой руке женщины пузырек с жидкостью янтарного цвета.

– Это настойка клопогона, – уточнила Эллас. – Абсолютно безвредная.

Ирвелин слабо кивнула и с помощью женщины, которая заботливо приподняла ей голову, проглотила лекарство. Горло обожгло горечью, и Ирвелин закашляла.

– Крепкий состав. Зато действенный.

Ирвелин откинулась на подушку. В левой руке тут же стрельнуло острой болью.

– А… а что у меня с рукой?

– Вы рассекли локоть, там достаточно глубокий порез. Думаю, всему виной торчащие полки, на которых вас нашли. Не беспокойтесь, рану я обработала, наложила на нее швы и зафиксировала крепкой повязкой локоть. Опасности для жизни нет, но от единоборств и тенниса придется отказаться. – Эллас улыбнулась.

– Я пианистка, – промямлила Ирвелин.

– О! – Женщина тут же перестала улыбаться. – Мне жаль, но от игры на пианино вам тоже следует воздержаться, пока локоть не заживет. Излишнее напряжение может спровоцировать кровотечение.

Ирвелин поглотило чувство похуже головной боли. Щемящая беспомощность. Она отвернулась от граффа-лекаря и уставилась в глухую стену. Ей показалось, что она вот-вот расплачется, и ей совсем не хотелось, чтобы в этот момент на нее кто-либо смотрел. Какая глупость… Но вопреки ожиданиям, слезы наружу так и не вылились, словно кто-то закупорил их изнутри.

– А где я? – задала Ирвелин внезапный вопрос. Она вдруг осознала, что понятия не имеет, где находится.

– В лавке кукловода Олли Плунецки, – ответила Эллас. – Сейчас здесь работают желтые плащи. Когда вас нашли, вызвали экстренную медицинскую группу. Мы положили вас на носилки и в срочном порядке осмотрели в нашем фургоне. Я, правда, хотела вас сразу отвезти в госпиталь, однако кое-кто из детективов, – она нахмурилась, – после того как узнал про ваше стабильное состояние, настоял на вашем присутствии в лавке.

Ирвелин огляделась. В самом деле, она лежала в лавке Олли. И какая ирония – прямо у ее ног была открыта дверь на склад. Сейчас в лавке было светло и прохладно, без намека на недавний густой полумрак. За окном блестела ночь, шум дождя исчез. Два офицера-штурвала стояли посреди разрушенного зала и мановением рук сдвигали на места стеллажи и мебель. Уцелевший товар кукловода они складывали в низине между витринами, а стекло и сломанные изобретения – в большой черный пакет, где уже скопилось мусора высотой со взрослого человека.

– А кто меня нашел? И откуда вы знаете мое имя?

Воспоминания о событиях прошлых часов стали медленно подступать. Странно, но Ирвелин казалось, что она пролежала здесь уже около суток.

– Вас обнаружил детектив Ид Харш. Именно он вызвал мою группу и группу с подкреплением. И детектив узнал вас, поэтому и я знаю ваше имя.

Ирвелин приняла информацию с молчанием, и графф-лекарь с грустью улыбнулась.

– Ладно, пока отдыхайте. Я попозже проведаю вас.

Женщина по имени Эллас ушла, и на какое-то время Ирвелин осталась в одиночестве. Она подогнула отекшие ноги и расслабила глаза. Головная боль действительно начала плавно отступать, и так же плавно в сознание начала возвращаться ясность. Короткими вспышками замелькали картинки: багровые щеки кукловода, мужчина, похожий на тигра, Филипп… Филипп. Почему же он не отвечал и ничем ей не помог? Кто же он? И что здесь произошло после того, как она отключилась?

– Ну ты даешь!

С перепугу Ирвелин больно дернулась и распахнула глаза. У ее ложа собственной персоной стоял Август Ческоль. Его плечи тесно сжимал белый халат.

– Привет, – шепотом сказал он. – Ты полна сюрпризов, Ирвелин Баулин.

– Август? Ты откуда здесь? Ты же должен быть на Дюрах?

– Я вернулся сегодня утром.

Ирвелин была уверена, что Август ей чудится. Травмированное сознание пробуждает галлюцинации или что-то в этом роде.

– Что ты тут делаешь? – спросил Август, усмехаясь.

– Это ты что тут делаешь? Откуда узнал, что я в лавке Олли?

– Шутишь? После произошедшего весь Скользкий бульвар на ушах стоит, желтым плащам пришлось даже оцепление выставить – каждый любопытный норовил попасть внутрь. Я, разумеется, был среди этих любопытных. Помню ведь, что Нильс именно в эту лавку заходил, вдруг, думаю, он снова чего-нибудь натворил. Надо было срочно выяснять. Включил я, значит, свое обаяние на полную мощь – и вуаля! – Он указал на белый халат. – Теперь я в образе цирюльника.

Нет, это не галлюцинация. Перед ней стоял настоящий Август.

– Захожу в лавку и что же я вижу? Твое распластавшееся тело. Вот удивила так удивила, подруга!

Ирвелин не разделяла веселого настроя левитанта, но увидеть знакомое лицо было как никогда приятно.

– Ты сказал, что после произошедшего Скользкий бульвар на ушах стоит. А что произошло?

Искоса оглядевшись по сторонам, Август ближе нагнулся к Ирвелин и прошептал: