Воздушные стены - Барбара Хэмбли

Кусочки представляли собой стекло, тяжелое и гладкое, похожее на белый обсидиан. Они были полупрозрачными в бледных лучах солнца, но совсем непримечательными.

— Ты победила меня, — заметила Мелантрис, взяв один из них своими маленькими, в шрамах пальцами. — Я об этом даже ничего не слышала.

— Я знаю, — сказала Джил. — В записях нет упоминаний о них, но мы узнаем.

— Может быть, ты права, что они были игрушками, — сказала Сейя. — Тиру определенно нравится играть с ними.

И даже Тир, который был в черном ватнике и мехах, так что больше был похож на капусту с конечностями, чем на ребенка, серьезно катал одну из молочных призм. Альда сидела рядом и отправляла камешек назад каждый раз, когда сын толкал его к ней. Она задумалась над словами Сейи.

— Но Убежище было построено людьми, не способными на самопожертвование, — вдруг привела довод она. — Могли ли у них быть игрушки?

— Мы не можем сказать, что они одного возраста с Убежищем, — подчеркнула Сейя.

— Нет, — сказала Джил. — Но, с другой стороны, мы не нашли ничего, чтобы показать, как они были сделаны.

Альда повернулась назад как раз вовремя, чтобы удержать своего сына. Тир превратился в спокойного плотного ребенка, у которого отсутствие суетливости в поведении скрывало поражающую способность к озорству. Он мог уползать незамеченным на длинные расстояния, молча и деятельно, к любой опасности, серьезно поглощая все помещающиеся в рот кусочки, которые судьба посылала на его пути, и мать не всегда успевала убирать их. Иногда он, казалось, занятый белыми многогранниками, составлял их, зачарованно изучая часами. Джил раздумывала, было ли это просто детское восхищение миром, или он помнил что-то о них от какого-нибудь давно забытого предка в Убежище.

— Если бы люди, которые построили Убежище, пришли сюда в таком же плохом состоянии, что и мы, — прокомментировала Мелантрис, развязывая сыромятный ремень, освобождая свои волосы и стряхивая ячменного цвета волны на свои плечи, — было бы понятно, что эти вещи были довольно важными. Майо говорит, что когда люди подошли к Ущелью, они обнаружили драгоценности на тысячи крон, но потеряли их в снегу.

Сквозь деревья послышались голоса. Подняв глаза, Джил увидела проходящего мимо Алвира. Рядом с ним Майо Трана кивал, держа в руке семифутовый лук с ослабленной тетивой. Канцлер мельком взглянул через полосу обнаженных берез и увидел трех стражников в черной поношенной униформе и молодую королеву с сыном. Он прошел мимо них, не говоря ни слова. Джил услышала быстрое неровное дыхание Альды; поворачиваясь, она увидела страдание на лице девушки.

Раздался голос, молодой и пронзительный, и Тед выбежал на тропинку к канцлеру с целой вереницей сирот Убежища. Алвир посмотрел на мальчика и наконец расслышал, что он говорил; затем Джил увидела, как он наклонился вперед, внезапно став внимательным. Она не слышала, что сказал Тед, но увидела взгляд, промелькнувший у аббатисы и у канцлера Убежища. Затем Тед и его маленькая отряд побежали к поляне, Тед выкрикивал:

— Моя госпожа! Моя госпожа!

Альда быстро поднялась на ноги.

— Что такое, Тед?

Дети остановились с красными лицами, все в снегу, облако поднималось от их дыхания.

— Сообщение из Алкетча, моя госпожа, — задыхался мальчик. — Лидди видел, как он выехал на дорогу из долины.

Казалось, все жители Убежища собрались на ступенях посмотреть на прибытие посланника из Алкетча. Но несмотря на то, что некоторые пришли из Гея или Пенамбры, все молчали. Со своего места в шеренге стражников Джил могла видеть, что посланник прибыл один. Ледяной Сокол не возвратился с ним.

На время горе затемнило ее зрение, и она ничего не видела. Ледяной Сокол был ее другом, первым из всей стражи. Холодный, равнодушный и сдержанный, он только однажды сделал ей двусмысленный комплимент — хотела бы она, чтобы ей сказали, что она прирожденная убийца; во время тренировок он достаточно наставил ей синяков и шрамов, чтобы подготовить ее к смертельным поединкам. Но оба они были чужаками среди людей Веса. И они оба стояли за Ингольда.

Алвир послал его на юг. И он не вернулся.

Посланник спешился. Приглушенный шум голосов среди громадной темной толпы вокруг дверей Убежища был похож на плеск волн далекого моря. Он был довольно молодым, темнокожим, с надменными орлиными чертами и огромной массой завивающихся, черных, как смоль, волос. Под заплатанным алым походным плащом был мундир, расшитый золотом. Маленький рог, изогнутый дугой, висел у него на спине, на седельной луке покоился остроконечный шлем из позолоченной стали, а тонкий, с двумя рукоятками меч был вложен в ножны внизу. На его темном лице светились яркие серые глаза.

Он сделал глубокий почтительный поклон.

— Мой господин Алвир.

Стоя над ним на нижней ступеньке, Алвир сделал ему знак подняться.

— Меня зовут Стюарт, племянник и посыльный его Императорского Высочества Лирквиса Фарда Эзринос, Лорда Алкетча и Принца Семи Островов, — он выпрямился, бриллианты сверкнули в его ушах.

— От имени Королевства Дарвет я приветствую тебя, — сказал Алвир глубоким мелодичным голосом. — А через тебя — твоего господина, Императора Юга. Добро пожаловать в Убежище Дейра.

Джил услышала шум позади себя, и рассерженный мужской голос проворчал:

— Да? А все его кровавые чертовы войска...

— Нашим хлебом кормить чертовых южан, — прорычал кто-то еще, но его голос почти затерялся в общем шепоте, третий голос добавил: — Убийства утомляют.

Слушая все это, Джил увидела, как Минальда сходила вниз по ступенькам, чтобы приветствовать Стюарта, с высоко поднятой головой и очень бледная. Грациозный молодой человек склонился над ее рукой и пробормотал формальные любезности. Она спросила его что-то. Джил расслышала только ответ.

— Ваш посыльный? — изящные брови выразили сожаление. — Увы! Наша дорога сюда была полна опасностей. Он был сражен бандитами в дельте страны ниже Пенамбры. Страна кишит ими, прячущимися ночью и выходящими днем на дороги воровать и убивать. Я едва спас свою жизнь. Ваш посыльный был храбрым человеком, моя госпожа. Достойный представитель Королевства.

Он снова отвесил поклон, более почтительный, чем прежде.

Джил мельком взглянула на амулет, который висел на позолоченном поясе, маленький, сделанный из дуба. Горячая ярость закипела в ней, ослепляя больше, чем ранее печаль. Она стояла неподвижно, когда Алвир предложил Минальде руку, повел ее наверх к черным воротам. Стюарт Алкетчский элегантно шел позади них.

То, что посыльный носил на своем поясе, было символом Поэмы Вуали, который Ингольд дал Ледяному Соколу для защиты.