Али-баба и тридцать девять плюс один разбойник - Леонид Резников

В голосе духа Сим-сим прорезались невольные нотки уважения к собеседнику.

– Сейчас разговор не о том, – пробурчал Махсум. – Так что, вернешь ему память?

– Я тебе уже ответил: разве можно склеить так, чтобы было как новое?

– При желании все можно.

– А ты, я гляжу, философ!

– Не без этого. Так что?

– А ничего! Не хочу я ему память возвращать, не хочу – и точка.

– И… и что же мне с ним делать?

– Можешь забрать его себе. Он тебе будет песни петь, а заодно и я послушаю, – захихикал дух. – Только смотри, глаз с него не спускай – тип больно ушлый. Ну, бывай, шеф!

– Дух, постой! – Махсум стукнул кулаком по коленке. – Слышишь?

Тишина.

– Вот гадство! И что мне с этим контуженным делать? – кивнул он на присмиревшего Касыма.

– А давайте, шеф, я ему все-таки «вжик» сделаю! – внес не очень свежее предложение Ахмед.

– Не надо меня «вжик»! – Касым весь сжался, глазки его забегали.

– Действительно, Ахмед, ты уже порядком достал со своим «вжик»! Придумал бы лучше, как вернуть ему память.

– А мне запретили думать. – Ахмед поиграл желваками. Ему было совершенно неясно, с чего главарь так вцепился в какого-то презренного борова.

– Обиделся, значит. Не дали мальчику сабелькой помахать, так, что ли?

– Не так!

– Ну-ну, – засопел Махсум, словно бык на изготовке. – Касым, у нас вакантное место появилось.

– Чего? – уставился на него Касым.

– Место, говорю, освободилось. Сам видел: «вжик» – и готово. Пойдешь к нам разбойником?

– Я не знаю, – замялся Касым, запахивая халат. Ему вдруг почему-то стало очень зябко и совсем неуютно, гораздо неуютнее, чем было до того.

– Так «да» или «нет»? А то смотри, Ахмед вон как глазами-то сверкает.

– Да, да, я согласен! – выкрикнул Касым, подползая на коленях к трону. – Только скажите ему, пусть больше не сверкает, хорошо? И «вжик» тоже не надо.

– Вот и ладушки. Ахмед, вот наш новый товарищ. Встань, Касым!

Толстяк, озираясь по сторонам, поднялся с пола. Разбойники, весело гомоня, окружили своего нового товарища и принялись хлопать его по плечам. Касым лишь глуповато улыбался, вертя головой. Ахмед, протолкавшись к новенькому, ограничился сухим пожатием вялой, влажной руки Касыма и вымученной улыбкой, после чего незаметно и брезгливо отер ладонь о тряпицу.

– Потный боров, ну, погоди у меня! – прорычал он сквозь зубы, отходя в сторону. За что он его так невзлюбил с первого взгляда, не знал даже сам Ахмед.

Тем временем разбойники засыпали Касыма вопросами.

– А кошельки воровать ты можешь?

– Нет, – крутил головой Касым.

– А может саблей? Вот так!

– Нет, – смущенно бормотал Касым.

– А кинжалом? Кинжалом можешь?

– И кинжалом не могу, – разводил руками Касым.

– Ничего, научишься! Абдулла быстро научился, – подбодрил толстяка Ахмед, хитро прищурившись.

– Правда? – сглотнул Касым.

– Правда, правда. У него самого спроси.

– Х-хорошо, – кивнул Касым, пытаясь унять дрожь в ногах. – Но зато я могу на дутаре! – быстро сказал он, сменив тему разговора, подхватил свой инструмент с подушек у двери пещеры и ударил по струнам.

Через пару минут рыдали все без исключения, включая духа пещеры.

Айгуль ворвалась на верхнюю веранду дома, когда Али-баба с матерью только приготовились вкусить крупных мантов, посыпанных мелко нарезанной зеленью и политых кефиром. Отменно приготовленные умелой, как оказалось, рукой Марджины, манты источали непередаваемо нежный и аппетитный луково-мясной аромат, будоражащий обоняние и возбуждающий аппетит до нетерпеливого ворчания желудков. Изнывающий от голода Али-баба, не в силах преодолеть мук ожидания, схватил горячую манту и впился в нее зубами. Юноше, конечно, было неудобно за свою несдержанность, но Марджина, спустившаяся в дом заварить чай, быстро наверстает упущенное, когда вернется. Однако вместо Марджины на веранде появилась встрепанная Айгуль. Беременной серной взлетев по лестнице, она сходу набросилась на ничего не понимающего Али-бабу.

– Али-баба, гнусный ты проходимец, отвечай немедленно: где мой муж? Его нет уже целый день!

Глаза женщины горели, спутанные жирные волосы торчали из-под платка в разные стороны, а пальцы, унизанные дорогими перстнями, угрожающе сжимались. Али-баба, недовольный тем, что его оторвали от еды, утер губы тряпкой и снизу вверх взглянул на невестку.

– Э, глупая женщина, почему ты спрашиваешь про Касыма у меня, когда живешь с ним ты?

– Это я-то глупая? Я? – задохнулась Айгуль от возмущения.

– Не кричи, прошу тебя, а то у мантов ушки свернутся, – поморщился Али-баба. – Откуда мне знать, где шляется твой драгоценный супруг.

– Но ведь именно ты подговорил его пойти в пещеру, будь она трижды проклята! – не унималась Айгуль. – Ох, я несчастная-а! И где мой дорогой Касымчи-ик? Куда же ты пропа-а-ал? – взялась причитать она, раскачиваясь и дергая себя за волосы.

– Кончай концерт, женщина. – Али-бабу нисколько не проняло сольное выступление невестки. К подобным истерикам он давно  уже привык. – А чтобы тебе было понятно, так я объясню сразу: твой Касым приперся ко мне и, угрожая всеми возможными карами, на которые только хватило у него фантазии, потребовал все рассказать ему. Что мне оставалось делать, по-твоему?

– Ах, я горемычная-а!

– Кончай, говорю!

– Не кончу! Верни мне моего дорогого Касыма.

– Разве я брал его у тебя? – решил отшутиться Али-баба.

– Верни!

– Вот же привязалась, мочи нет! – Али-баба нервно дернул подбородком. – Тебе же арабским языком объясняют: не знаю я, где твой Касым! Не знаю, и все тут.

– Ах так?

– Да, так! И дай мне, наконец, спокойно пообедать.

– Я тебе дам обед! Я тебе сейчас такой обед устрою, гнусный разбойник! Куда ты его послал, признавайся?

– Да отстанешь ты от меня или нет?

– Не отстану. Где мой кормилец?

– Уф-ф, за что мне такое наказание, о Аллах? – закатил глаза Али-баба.

– Ты что, спать собрался?

– С тобой поспишь, как же, – проворчал голодный юноша.

– Вставай и иди искать своего брата.

– Вот еще! Делать мне больше нечего, что ли? Он взрослый человек.

– Он дитя малое-е! За что же ты нас поки-ину-ул.

– Ау, женщина!

Айгуль кто-то похлопал по плечу, и та, разом перестав голосить, живо обернулась.

– А эт-то что еще за чучело?

– Знакомься, Марджина, – сказал Али-баба, быстро схватив манту и запихнув ее целиком в рот, пока выдалась минута затишья. – Она будет жить у нас.

– С чего вдруг? – подбоченилась Айгуль, придирчиво ощупав взглядом девушку. – А ты у Касыма разрешения спросил? Приводят сюда кого попало. Может, она воровка?

– Эй, уважаемая? – опять окликнула сварливую женщину Марджина. – Вы бы за языком следили.

– А ты кто такая, чтоб мне указывать? Я здесь за всем слежу.

– Ну и следите себе на здоровье, а только я честная девушка и никому не позволю…

– Ты? Не позволишь? Да я тебя сейчас с лестницы спущу и выкину вон