Мифы о Китае: все, что вы знали о самой многонаселенной стране мира, – неправда! - Бен Чу

Здесь надо разобраться с часто разноречивой информацией и путаницей. Результаты исследований неоднозначны, но, похоже, рабочий день в Китае действительно длиннее, чем в Европе и Америке. По данным ОЭСР, китайцы проводят на рабочем месте 340 минут в день; британцы и американцы, по контрасту, тратят на работу лишь соответственно 261 и 289 минут. Несмотря на это, по сравнению с другими развивающимися странами продолжительность рабочего дня в Китае не кажется чем-то из ряда вон выходящим. Цифры, представленные тем же ОЭСР, показывают, что, например, мексиканцы работают даже чуточку больше, чем китайцы. По другим данным, рабочий день китайцев короче, чем у жителей Бангладеш, Таиланда и Индонезии. Более того, часы, потраченные на работу, сами по себе почти ничего не говорят нам об успехе экономики. Греки тратят на работу больше времени, чем другие европейцы, что не помешало в недавние годы стремительному погружению их экономики в хаос.

Не одним лишь политикам-консерваторам может показаться удивительным тот факт, что в развитых странах производительность труда рабочих все еще намного выше, чем в Китае. Это означает, что средний рабочий в Европе или Америке затрачивает меньше времени на производство условного количества продукции. В этом причина и более высоких заработков у нас по сравнению с Китаем. У нас выше производительность, потому что в нас делается больше «капиталовложений», чем в среднего китайского рабочего: у нас больший материальный капитал (машины и механизмы), больший человеческий капитал (образование) и технологический капитал (компьютеры). Работник на тракторе может вспахать за день больше земли, чем крестьянин с мотыгой, даже если их рабочий день будет одинаковым по продолжительности. Образованный коммерческий директор будет более успешен в бизнесе в сравнении со своим не имеющим высшего образования коллегой. Фирма, использующая компьютерную базу данных, преуспеет скорее, чем та, что до сих пор не ушла дальше картотеки. Эти преимущества позволяют Западу действовать более эффективно.

Однако нельзя ли сказать, что китайцы догоняют нас в привлечении этих капиталовложений? И, поскольку их рабочий день длиннее нашего, не станут ли они в конце концов богаче нас? К такому заключению приходит Дуглас Макуильямс, обращая наше внимание на то, что китайское население Сингапура и Гонконга, несмотря на значительное улучшение своего материального положения, по-прежнему работает больше нас. Не получится ли так, что за этими «маленькими драконами» последует великий дракон — Китай? И не рискуем ли мы в результате оказаться беднее китайцев?

Совсем не обязательно. Жители Гонконга, Сингапура, а также Тайваня, несмотря на то что у них на каждого рабочего приходится капиталовложений примерно столько же, что и в развитых странах, все еще отстают в производительности труда от американцев, британцев и североевропейцев. Дополнительные рабочие часы всего лишь уравнивают их заработки с американскими, не приводя к существенному увеличению. В среднем по сравнению с британцами они имеют большие заработки, но не по причине более высокой производительности, а в результате удлиненного рабочего дня. Из вышесказанного напрашиваются определенные выводы. Даже если предположить, что в Китае по мере возрастания доходов населения рабочий день все-таки не станет короче (тезис, который, как мы видели, находится под большим вопросом), само по себе это не приведет к увеличению заработков китайцев в сравнении с рабочими развитых стран. Чтобы сравняться с нами в доходах, они должны научиться работать так же эффективно, как мы.

Отсюда следует другой важный вывод: жизненный уровень населения во временной перспективе возрастает благодаря росту производительности труда, или, иными словами, благодаря способности рабочих выпускать больше продукции за каждый проработанный час. На протяжении трех последних десятилетий подъем уровня жизни в Китае происходит не за счет увеличения рабочего времени, а оттого, что из года в год повышается эффективность труда рабочих. В результате перехода от аграрных работ к индустриальным произошел резкий подъем производительности труда миллионов китайских рабочих. Работа в сельском хозяйстве обычно направлена на обеспечение пропитания. У крестьянина остаются небольшие излишки, но в основном семья кормится тем, что сумела вырастить на своем участке. Работающие на конвейере рабочие в результате использования современных промышленных технологий производят больше национального валового продукта, чем если бы они обрабатывали поля или выращивали свиней. Неоценимую пользу принесло также стране освоение передовых мировых технологий. Таким образом, вовсе не непревзойденная трудовая мораль, а простая относящаяся к производству реальность продвинула Китай вперед. Или, другими словами, не героические трудовые усилия, а, наоборот, охрана труда привела к росту благосостояния в Китае.

Но сможет ли Китай удержать заданные темпы? Сверхзадача — сохранить рост производительности труда рабочих на уровне предшествующих десятилетий. Простора для дальнейшего развития предостаточно. Производительность труда должна возрастать. По мере того как в стране увеличивается импорт новейших западных технологий, все большая часть рабочей силы получает соответствующее образование и происходит дальнейшее перераспределение населения из сельскохозяйственного сектора в промышленный. На определенном этапе китайцы XXI столетия могут сравняться по уровню жизни с населением развитых стран.

Тем не менее непрерывное поступательное развитие отнюдь не гарантировано. Целый ряд ближневосточных и латиноамериканских государств, пройдя в 1960‑х и 1970‑х годах стадию быстрой индустриализации, не смог поднять доход на душу населения свыше 15 тысяч долларов. Исчерпав возможности привлечения дешевого труда сельских жителей и использовав преимущества, полученные от импорта новейших западных технологий, они застряли в ситуации, определяемой термином «ловушка среднего дохода». С исчерпанием средств по увеличению производительности происходит замедление экономического роста. На смену импортированным с Запада технологиям, подтолкнувшим развитие экономики, не приходят отечественные новшества. Китай с его среднедушевым доходом в 9000 долларов еще не подошел к опасному рубежу, однако он быстро двигается в направлении черты, за которой маячит остановка.

Нельзя упускать из внимания и такой важный фактор, как структура производства. В настоящее время в экономике Китая доминируют строительный сектор и трудоемкие сферы промышленности. Стране не удастся достичь западного уровня жизни просто за счет прокладывания большего количества дорог или сборки на конвейерах продукции по зарубежным образцам. Для того чтобы стать по-настоящему богатой страной, Китаю необходимо научиться самому создавать востребованную на мировых рынках продукцию. Стране также следует наладить выпуск высококлассных отечественных товаров и расширить сектор услуг с целью увеличения рыночных цен и, как следствие, повышения заработной платы. В этом контексте рассуждения о продолжительности рабочего дня лишь сбивают нас с толку, а похвальба Цзинь Лицюнь по поводу «работающих как ненормальные» китайцев и вовсе не имеет к этому никакого отношения. В ближайшие десятилетия Китаю потребуются не реки пролитого пота, а вдохновение.

В доводах этих нет ничего нового или трудного для понимания. Элементарные принципы того, что ученые именуют «экономическим ростом», можно найти в любом вузовском учебнике. Так велика ли цена повсеместных славословий по поводу долгих часов, проводимых китайцами за работой, и нелепых предостережений о том, что восточная трудовая этика таит в себе приговор для всех нас и приведет нашу экономику к упадку? Иногда причиной подобных заявлений является неосведомленность, наивная вера в зависимость экономического роста от продолжительности рабочего дня. Однако гораздо чаще мы сталкиваемся с политической стратегией, направленной на то, чтобы запугать наших рабочих и вынудить профсоюзы к согласию на более низкую оплату и худшие условия труда. Все это рассчитано на домашнее потребление и говорит не столько о Китае, сколько о нас самих.

Менталитет кули

Задымленный город Кайпин в провинции Гуандун не знает покоя даже по воскресеньям. Навещая в один из выходных старую подругу моей бабушки, я обратил внимание на громоздящиеся прямо посреди окруженного жилыми домами двора большие штабеля ярко-малиновых джинсов. Рядом с каждой такой грудой, прилежно склонившись над шитьем, сидели на маленьких стульчиках пожилые женщины. Выполнение сдельной работы по заказу местного экспортера давало им возможность получить небольшой дополнительный заработок, чтобы немного помочь семье. Казалось, женщин нисколько не волновала перспектива провести весь выходной за этой монотонной работой. Они вскинули на миг глаза, глядя, как мы припарковываем машину, но тут же вновь сосредоточились на шитье. Часом спустя, покидая дом нашей знакомой, мы обнаружили, что ближайшая к машине стопка одежды выросла настолько, что заблокировала выезд. Нам пришлось расчищать себе путь, чтобы проехать. При виде подобных сцен безмолвного усердия очень легко уверовать в миф о несравненной трудовой этике китайцев. Этих женщин легко представить на месте крестьянок, которых веком ранее Артур Хендерсон Смит наблюдал за прилежным сбором насекомых с ростков капусты.