Грозы и звёзды - Оливия Вильденштейн

— Чёрт, ты прекрасна.

— Правда? То есть… — я подула на локон, который упала мне на глаз, — Пф-ф-ф.

Неужели я только что сказала «пф-ф-ф»? Ох… Это уж точно должно было убедить его, что я была взрослой женщиной.

— Мне определенно надо достать себе кляп.

Мои щёки вспыхнули и я пробормотала:

— Это прозвучало пошло.

Из него вырвался низкий смех. Этот звук вместе с ощущением от прикосновения его ладоней, заставил меня содрогнуться с новой силой.

— Лиам, почему бы тебе не поцеловать меня, чтобы я прекратила болтать?

— Мне нравится, когда ты болтаешь.

Его тёмные глаза светились теперь глубоким янтарно-жёлтым цветом. Он наклонил мою голову в сторону, коснулся носом моей шеи и понюхал меня.

Я обмякла в его руках. И когда он сделал шаг вперёд и прижался всем своим телом ко мне, я стала ещё «мягчее». Было ли вообще такое слово? Если нет, то его следовало придумать, потому что у меня было ощущение, что мои кости размягчились и переплавились, чтобы встроиться в это прекрасное тело.

Я никогда не испытывала оргазма во время секса. Ну, не считая того раза, когда Грант меня укусил. Но никогда во время прелюдии или самого акта. При этом твёрдые части тела Лиама, которые впивались в моё тело, создавали такую сильную и бешеную пульсацию у меня между ног, что я подозревала, что меня можно будет завести с пол-оборота.

Я даже не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь так хотела Гранта. Я схватилась руками за ремень Лиама и расстегнула его, а затем расстегнула пуговицу на его джинсах. Прежде чем я успела расстегнуть молнию, Лиам схватил меня за запястья и отвёл руки в сторону.

— Тебе лучше пока не раздевать меня, а то это может быстро закончиться.

Его голос прозвучал так же твёрдо, как и то, что скрывалось за его молнией.

— Тогда мы просто сделаем это ещё раз. Это ведь не противоречит правилам секса на одну ночь?

Уголок его губ приподнялся.

— Это его обязательная часть.

Он отпустил мои запястья и снова положил руку мне на затылок. Прежде чем захватить губами мой рот, он сказал:

— Особенно если кое-кто хочет сохранить свой пьедестал.

Я провела руками по его спине, и, улыбаясь, прижалась губами к его мягким и тёплым губам.

— Объявляю начало первого раунда.

Какое-то мгновение никто из нас не двигался, мы просто стояли, прильнув друг к другу губами и сердцами. Но потом Лиам широко раскрыл мои губы и запустил свой язык внутрь. Его прикосновения были нежными, размеренными, и это совершенно отличалось от нашего поцелуя в «Сеульской сестре». Все острые углы моего сердца разгладились, и оно сделалось мягким и невесомым, точно облако, растворяющееся в небе.

Когда я передвинула свои ладони в центр его спины, мышцы и шрамы под моими пальцами изогнулись и поменяли положение, точно его тело готовилось к перевоплощению. Я втянула его нижнюю губу в рот, и он издал горловой звук, который мог принадлежать скорее животному, чем человеку. Мои клыки удлинились, и наш поцелуй углубился, когда его рот начал поглощать меня. Я прикусила его нижнюю губу, и тогда он зарычал и врезался в мой рот своими губами.

Пряный запах его крови начал обволакивать мой язык, после чего я проглотила её. Его грудь завибрировала, когда он издал низкое рычание, словно я добавила ещё больше злобы в его кровоток, хотя слово «злоба» было не совсем правильным, так как оно звучало слишком кровожадно. Твёрдая часть его тела уперлась мне в живот, и он запустил свои пальцы в мои волосы. Неожиданно обе его ладони опустились на мою попу, и он поднял меня. Я обхватила его ногами. Моё нижнее белье было уже таким мокрым, что на его животе, вероятно, имелось теперь мокрое пятно.

И я решила, здесь и сейчас, что мне нравился секс на одну ночь.

Без всех этих неловких первых свиданий.

Без обсуждений планов на будущее.

Только примитивное, чувственное удовольствие.

«Что же ты со мной делаешь, Никки?» — его хриплый голос пронзил мою затуманенную от желания голову.

Поскольку я не могла разговаривать с ним мысленно, а для того, чтобы произнести что-то вслух, мне нужно было отпустить его губу, я решила помолчать, пока он не кончит или не скинет меня с себя.

Он решил выбрать второе и уронил меня на кровать, отчего мои клыки освободили его губу.

— Чёрт, — зарычал он. — Чёрт.

Он провёл тыльной стороной руки по своим губам, стирая с них кровь.

Моё сердце затрепыхалось, точно выброшенная на берег форель, и я приподнялась на руках.

— Прости, я думала… я думала…

Тепло, разливавшееся по нижней части моего тела, поднялось в верхнюю часть, заставив мою кожу покрыться красными пятнами.

Я никогда не встречала оборотня, которому бы не нравилось, чтобы его кусали, но, может быть, Альфы находили это унизительным или что-то типа того. Вот дерьмо. Может быть, мне следовало спросить его, прежде чем решить, что ему это точно нравилось.

— Прости?

Он указал на свои джинсы и на тёмное пятно, расцветающее на них.

— Ты, чёрт побери, заставила меня кончить. Я никогда так не кончал.

Страх из-за того, что я нарушила какое-нибудь важное правило стаи, растворился, как и мой румянец.

— Правда? Почему нет?

Он потёр подбородок.

— Потому что я никогда не был с оборотнем.

— Серьёзно?

— Я как-то целовался с оборотнем, но это ни разу не заканчивалось, — он посмотрел на свои джинсы, — этим.

— Тогда сочту за честь познакомить тебя с прелестями укусинга.

— Укусинга?

— Петтинг. Секстинг. Укусинг. Найл придумал это слово несколько лет назад, и оно прижилось.

Он провёл языком по уже зажившей нижней губе и расстегнул свои джинсы.

— Тебе нравится укусинг?

— Я только так и испытываю оргазм, так что да. Очень.

Нахмурившись, он скинул ботинки и лёгким движением избавился от своих джинсов и нижнего белья. Я заметила ещё один шрам, он был размером с монету и находился на его бедре. Я не была судмедэкспертом, но это было похоже на пулевое ранение.

— В смысле, ты только так и испытываешь оргазм?

Его член подпрыгнул, он был толстый, покрытый венами. И твёрдый.

— Эм, что?

Он ухмыльнулся, потому что он, конечно, понял, что меня отвлекло, и повторил свой вопрос.

— У меня никогда не получалось кончить другим способом.

— Рад слышать.

Я приподняла одну бровь.

— Почему ты этому рад?

— Потому что я смогу познакомить тебя с тем, какое удовольствие может доставить прелюдия без участия клыков.

Моё лицо начало гореть, а потом еще сильнее, когда он