Дыхание бездны - Amazerak

* * *

В воскресенье сделка не состоялась. Дом бракосочетаний не работал, и его управляющий, какой-то мелкий томский аристократ, наотрез отказался пойти нам навстречу. Да и в гостинице, где планировали собраться для подписания документов, не было свободных номеров. Поэтому пришлось перенести мероприятие на понедельник.

Но и в воскресенье я без дела сидеть не собирался. Подумал, что неплохо было бы наладить связь со Скавронскими и Коптевыми, которые на данный момент выглядели наиболее перспективными союзниками.

В субботу позвонил Оле Скавронской, чтобы договориться о встрече с её родителями. Оля сообщила отцу, и тот сразу же перезвонил мне, сказал, что очень хочет со мной познакомиться и пригласил на ужин… в среду. С Коптевыми тоже пока ничего не получалось. Андрей сообщил, что его родители уехали путешествовать в Америку и вернутся в середине сентября. Вот только меня к тому времени в Первосибирске уже не будет.

Зато Оля оказалась свободна. Она тоже отдыхала дома в ожидании новой командировки, и раз уже больше ни с кем встретиться не получалось, я решил пригласить её в ресторан. Она с радостью согласилась. Правда, ничего, кроме совместного обеда, я не планировал, поскольку на вечер внезапно наметилась ещё одна важная встреча.

Мне требовалось сбыть камни, найденные в области тьмы, и через Гаврилова я узнал, что у дяди в Первосибирске имелись знакомые, которые могли мне в этом помочь. Официально артефакты продать можно было только военному министерству, но военные платили очень мало, поэтому во всех приграничных городах существовали полулегальные скупщики, работавшие с представителями местной аристократии.

Одним из таких скупщиков был Степан Талевич, владевший ювелирной мастерской. Если уж он занимался обработкой артефактов, то, логично предположить, что и покупал их, а если покупал, значит, и продавал. К нему я тоже собирался наведаться, но позже.

Но прежде следовало продать имеющиеся у меня камни. Гаврилов знал, что Дмитрий Семёнович раньше вёл дела с неким боярином Макаровым. Тот занимался конструированием механизмов на основе магических артефактов и имел родственников в Москве, которым камни напрямую и толкал. Его контакты я нашёл не сразу. Пришлось покопаться в дядиных бумагах. Телефон обнаружился в записной книжке.

Собственно, этому Макарову я позвонил, и он согласился принять меня в воскресенье вечером.

Мы с Олей встретились на набережной рядом с двухэтажным зданием со стеклянным фасадом, где располагался большой ресторан. На условленное место я пришёл первым и минут десять ждал свою подругу, прохаживаясь вдоль воды.

Когда Оля подошла, я в первую секунду даже не узнал её в новом обличье. Фигуру девушки облегало тёмно-фиолетовое платье с длинными рукавами, а распущенные волосы свободно падали на плечи.

— Привет, — я окинул её взглядом. — Тебе очень идёт этот образ. Так ты ещё красивее.

— Спасибо, — лицо Оли озарилось её лучезарной открытой улыбкой. — Только вот тёмные это вряд ли оценят, поэтому на границе приходится одеваться попроще.

— Как отдыхается?

— Неплохо. Наслаждаюсь последними тёплыми деньками, пока есть возможность. А то скоро опять за работу приниматься.

Оля взяла меня под руку, и мы направились к зданию ресторана.

Столик был забронирован на втором этаже в аристократической ложе возле окна. Отсюда открывался вид на набережную и широкую полноводную реку, по которой проплывали прогулочные теплоходы. Заведение оказалось приятным, хоть элитным не считалось. Его посещали по большей части простые люди.

Обстановка была, можно даже сказать, романтичной, а вот разговор получился не слишком. Меня по большей части интересовала ситуация на границе и судьба подразделения, в котором мы служили. Оле было известно немного, но что знала, она рассказала.

Так, она подтвердила информацию о строительстве нового рубежа к северу от Гордеевск и планы командования провести атаку в тёмные области с целью отодвинуть границу вёрст на пятьдесят на запад. Официально об этом не сообщалось, но офицеры и так всё знали. Поговаривали, будто сам император приедет на битву, дабы лично вести возглавить атаку.

Узнал я и про гарнизонную роту сто пятьдесят пятого форта. Та, как оказалось, прекратила своё существование, а выживших разбросали по другим подразделениям. Оля тоже получила назначение, и скоро должна была отправиться в новую часть.

А вот у Подполковника Пыжова возникли проблемы. Его арестовали, и больше Оля о нём ничего не слышала. Я подумал, что должен помочь ему с адвокатом, хоть Пыжов и отказывался. Он много чем помог мне, относился по-человечески, да и командир толковый, хотя такие всегда были и будут занозой в заднице у штабных крыс.

Прямо в ресторане, не выходя из-за стола, я набрал господина Таубе и спросил, сможет ли он предоставить защиту подполковнику. Адвокат сказал, что выяснит, в чём Пыжова обвиняют, и на следующей неделе сообщит, возьмётся ли за дело или нет.

— Ну вот и всё, — я спрятал телефон в карман. — Я сделал всё, что от меня зависело. Больше ничем помочь не могу, как бы ни хотел.

— Это тот адвокат, который тебя от штрафной роты отмазал? — спросила Оля.

— Да. Хороший адвокат, со связями. Есть шанс, что поможет.

— Ума не приложу, за что Пыжова судят? Если бы не он, погибло бы гораздо больше нарду. Да его к награде надо представить.

— Надо. Но генералы, которые сидят в штабах, со своих мягких кресел не оценили некоторых инициатив. А может быть, он перешёл кому-то дорогу. Пыж — человек прямолинейный.

— О, это да! За словом в карман не полезет. Надеюсь, твой адвокат поможет.

Мы с Олей посидели часа два и разошлись, договорившись увидеться в среду на семейном ужине. Я поехал к себе домой, чтобы забрать камни, а вечером отправился к Макарову. Контора у него находилась прямо в квартире, и в этот воскресный вечер боярин как раз был свободен.

Макаров жил в Державном районе, примыкавшем к Центральному с севера, в старом многоквартирном доме, украшенном лепниной и множеством декоративных элементов. Здание занимало целый квартал и поражало своими величием и монументальностью, как и соседние.

Вспоминая маршрут, который по телефону мне объяснил Макаров, я свернул с главной улицы, а затем — в высокую арку, ведущую во двор. Здесь была охрана, но меня пропустили без вопросов и даже показали, как проехать к нужному подъезду.

Поставив перед подъездом среди других машин свою «Волгу», я отправился в дом.

Это не был парадный вход, но и «чёрным» его назвать язык не поворачивался. Вероятно, когда-то он таковым являлся, но с тех