Черный археолог. По ту сторону тайны - Александр Быченин

Егерь помотал головой:

– Никаких вопросов. С моими наблюдениями твой вывод полностью кореллирует. Дальше давай.

– Теперь переходим к психике. Тут, конечно, исследований не на одно десятилетие, но предварительные выводы сделать можно даже исходя из нашей сегодняшней беседы. Вывод первый: у них слишком гибкое и универсальное мышление для обитателей воды, никогда не бывавших на суше. Ты ведь сумел Варьке растолковать разницу между, скажем, водорослями и деревьями? Или вот взять понятие «жилище», «дом». «Строение» вообще.

– С трудом, – подтвердил Денисов. – Кстати, сложнее всего было объяснить, что не все предметы на суше – скалы и камни. А «рукотворные объекты» почти неделю осваивали. Ты будешь смеяться, но Варька меня поняла только после аналогии с их «ценностями».

– Вот-вот. Как она сказала – создали. Сами афалины ничего создавать не могут, у них нет для этого развитых хватательных конечностей, соответственно нет инструментов, и они не умеют ими пользоваться. Но ведь она поняла, когда ты ей про нож объяснял или вон про ружье?..

– Поняла, – улыбнулся Егерь какому-то своему воспоминанию. – Правда, перетрусила сильно, когда я ей про штуцер растолковал и показал, как барракуду убил издали. Мы с Галькой потом за дельфинчиками целый день гонялись.

– То есть и этот вывод принимаем на веру. Тогда вывод второй: до такого уровня их мышление и соответственно психика естественным путем развиться не могли. Надеюсь, не надо объяснять почему?

– Все, что выходит за рамки опыта, непознаваемо?

– Сам придумал? Весьма спорное утверждение, любой физик-теоретик с тобой поспорит, не говоря уж о философах, но в данном конкретном случае именно так. Никогда не покидая воду, они бы не нашли аналогий для многих понятий. Да элементарный процесс созидания чего-либо должен быть за гранью их понимания, потому что никто из них никогда не создавал ничего сам. Не приспособлены они для этого.

– Согласен, дальше.

– Остальное совсем просто. Вывод третий: если разум не развивался естественным путем, значит, было вмешательство извне. А кто у нас этим грешил? Правильно, возьми с полки пирожок. И вывод четвертый, последний: афалины Нереиды – та самая негуманоидная раса, измененная Первыми. Для чего, с какой целью – вопрос десятый. Но я сильно подозреваю, что ответ мы найдем в пещерах с «ценностями».

– Доказательств у нас все равно нет.

– А кому они нужны? – удивился я. – Тебе? Пьеру? Научной общественности? Без длительных серьезных исследований никто ничего не докажет. Хотя я, кажется, знаю, в каком направлении нужно будет двигаться.

– Думаешь, Первые им симбионтов подсадили?

– Тебе Тарасов тоже рассказывал?

– Да в этом особого секрета нет, – пожал плечами Денисов. – Я отчеты читал и с парнями из Океанариума общался. Они у меня на станции периодически гостили, аномалию изучали. Опять же чему нас учит товарищ Оккам? Не плодить сущности. Если принять за аксиому, что афалин изменили Первые, то будет только логично предположить, что и методы они использовали для них характерные. То бишь в соответствии с существующими аналогами. Жаль, афалин никто толком не изучал. Затащить бы Варьку в сканер да просветить мозг. Наверняка что-то похожее на симбионтов, как у аборигенов Ахерона, найдем. Постой-ка, у них что же, групповой разум?..

– Вряд ли, – помотал я головой. – Зачем им? У них другой инструмент есть.

– Телепатия?

– Она самая. Они мысли друг друга читают, зачем им сливаться воедино, если они и так могут принять коллегиальное решение? Кстати, еще одно несоответствие – у расы телепатов довольно развитая система вербальной коммуникации. То есть опять же делаем вывод, что их ментальные способности – приобретенные.

– Хорошо, будем считать, что ты меня убедил, – улыбнулся Олег. – Дело за малым – чтобы и остальные поверили.

– Ага, можно подумать, что до моих выкладок ты сомневался, – хмыкнул я.

– Практически нет, – не стал спорить Егерь. – Но твои выводы – последняя капля. Вот поэтому я тебя и взял в напарники. Свежий взгляд со стороны всегда полезен.

– К вашим услугам!.. – изобразил я поклон и взмах воображаемой шляпой. – Хотя, должен признать, быть твоим напарником – сомнительное удовольствие. Сидел бы сейчас на пляже, на солнышке грелся да пиво холодное потягивал.

– Ага, еще скажи, сиськи бы мял! – осклабился Денисов. – В прямом смысле слова… Все, все, не лезу! Погнали на обед.

Система тау Кита, планета Нереида,

28 августа 2541 года, день

Насчет обеда Олег явно погорячился – в лагерь мы заявились в десятом часу утра, когда о нем никто и не помышлял, поскольку все только-только расправились с завтраком. Дежурной по кухне была Юми, любимая внучка великого повара, многое перенявшая у деда, потому меню сегодня предполагалось морское с японским колоритом, но без фанатизма. Гюнтер, надо сказать, с необходимостью наловить свежей рыбы почти смирился и, когда мы появились, ковырялся с удочками у кладовки. Остальные участники экспедиции уже разбрелись по своим делам – девчонки развалились в шезлонгах, Пьер, как и вчера, мучил планшетник, а Тарасова вообще не было видно. И это самое подозрительное, между прочим.

Петрович, которого схомяченная рыба лишь раззадорила, с разбегу забодал ногу админши-анимешки и с самым преданным видом принялся об нее тереться, врубив на полную мощность урчальник. Юми данное обстоятельство ничуть не огорчило, она даже не поленилась погладить рыжего пакостника, а потом и вовсе распотрошила собственные запасы, одарив котяру парой здоровенных креветок. Денисов при этом снова болезненно сморщился, однако безропотно полез в очередной карман за очередной банкой колы.

– Юми-сан, а нас угостишь? – одарил я девушку улыбкой. – Проголодались зверски!

– По господину Денисову не скажешь, – прищурилась она не без толики ехидства. – Чай, роллы?

– Когда успела?! – поразился я. – Олег, ты как?

– Я, пожалуй, воздержусь, – отказался тот, давясь колой. – Ч-черт, опять рыба! Юми, солнышко, ну чем я тебя прогневил?

– Ничего личного, – дернула плечиком Юми. – Я просто котика пожалела. Он такой няшка!

Петрович заурчал с удвоенной энергией, мол, смотри, друг-хозяин, как меня тут ценят. В отличие от… Креветок при этом перемалывать, что характерно, не перестал.

– А, давай роллы! – махнул рукой Денисов, в сердцах отшвырнув опустевшую банку. – Клин клином вышибают!

– Соус, васаби?

– Обязательно. Паш?

– Мне аналогично. И чаю побольше. Только не зеленого.

– Чего нет, того нет, – с притворным сожалением вздохнула Юми. – Пей, что дают.

Завтракали, устроившись за походным столом под тентом, а потому и переодеваться не стали. В моем случае это к тому же и неактуально, в гидрокостюме ничего подозрительного. Жевали молча, каждому было о чем поразмыслить. Денисов, правда, налегал на термоядерные соусы, косясь на развалившегося у мангала Петровича. Тот то и дело принимался чихать и остервенело тереть нос лапой, но никуда не уходил. Юми на этот концерт смотрела с недоумением, а я с трудом сдерживал хохот – молодец, Олег, воздал сторицей. Обратную связь никто не отменял, и кот сейчас пожинал плоды собственной недальновидности. А может, я был к нему несправедлив, что скорее всего. Каким бы умным Петрович ни был, все же он животное и базовые инстинкты перебороть не способен. И до человеческого коварства ему ой как далеко. Наконец он не выдержал и с громким «мя-а-а-а-у-у-у!!!», в котором без труда угадывалось отменно нецензурное слово, вприпрыжку умчался на пляж, где, насколько я разглядел, устроился на коленях у Гали.

– Так будет с каждым! – удовлетворенно заключил Денисов, для усиления эффекта взметнув в воздух руку с палочками для еды. И пояснил окончательно растерявшейся Юми: – Петрович горчицу не любит, а васаби особенно.

Девушка одарила Егеря красноречивым взглядом, наверняка прикидывая, как санитаров из психушки в такую глушь вызвать, но решила не связываться и занялась подготовкой каких-то травок и порошочков – специй для будущего главного блюда. Которое, к моему глубочайшему сожалению, нам с напарником едва ли доведется отведать – по плану сейчас двухчасовой отдых, затем снова в море. Возможно, придется нырять, и вступило в действие правило не жрать как минимум четыре часа до погружения. Так что наш завтрак заодно и обед, насчет ужина не уверен.

Насытившись, отправились по палаткам – лично я собирался вздремнуть часок. Денисов же, закинув излишки снаряжения в собственное жилище, присоединился к Пьеру – видать, им было что обсудить, раз Егерь сиестой пренебрег. Впрочем, не мое дело, меня уютный спальник ждет. Даже раздеваться не буду, спанч – ткань дышащая, не взопрею.

Собственно, так и получилось. Проснулся вовремя, весьма свежий и без той одури, что обычно бывает, когда вырубаешься в неурочный час. Просто добрал норму, без каких-либо последствий. Потянулся от души, зевнул и выбрался на свет божий.