Полное собрание сочинений. Том 10. Река и жизнь - Василий Песков

Обработанных змей в мешке несут к ручью выпускать. Свободу они принимают по-разному. Одна устало свернулась на камне погреться, другая шмыгнула в воду и поплыла, но большинство стремится скорее укрыться. За лето змей этих раза четыре поймают для «дойки».

Мы наблюдаем за выпуском вместе со стариком, которого встретили на дороге.

– Да, в это место чернику мы с бабкой уж не пойдем собирать, – размышляет он вслух, сворачивая самокрутку.

Он да бабка, да еще старик со старухой – вот и все жители близлежащей, давно опустевшей маленькой деревеньки. Глухое место. Его и выбрали для змеиного заповедника.

Фото автора. 22 августа 1975 г.

Оса в микрофоне

Был один случай. Я записал его и бумажку положил в ту часть картотеки, куда обращаюсь, когда готовлю заметки «Окно в природу». Но третьего дня, приводя картотеку в порядок, прочел: «Оса в микрофоне…» Гм… Случай-то не из мира животных? Вспомнил еще кое-что и вот решил поделиться.

Так вот случай… Захожу однажды в автобус. И цепенею. Оса! Кажется, прямо в ухо вцепилась! Не жужжание, а страшный рев. Хватаюсь за ухо. А кругом улыбаются. И я, сконфуженный, замечаю: рев разъяренной осы идет из динамика. Каким-то образом насекомое влезло под сетку микрофона, и, когда водитель его включал, автобус на потеху сидевших и к ужасу тех, кто входил, наполнялся свирепым гулом.

Много раз вспоминал я эту осу… Друг приехал с Камчатки. Пошли в ресторан поужинать и поговорить. Выбрали стол в углу поуютней. Но на первый же вопрос: «Ну как вы там?» – ответа я не услышал. На возвышение, сверкавшее перламутром современных «там-тамов» и лаком гитар, вышла певица, подула в микрофон, проверяя, исправен ли. И грянул бой! Люстра качалась от барабанного стука, стонов гитар, притоптываний и человеческих воплей. Казалось, мы присутствуем при спуске на воду только что построенного и очень большого океанского корабля. И так весь вечер. Едоки переглядывались, пожимали плечами, нагибались, чтобы услышать друг друга. Но около микрофона свое дело знали – не только перепонки в ушах болели, в желудке что-то подрагивало. Еду мы съели, но разговор вели, уже блуждая по отходившей ко сну Москве…

На улицах, впрочем, ты тоже не застрахован от стократ усиленных техникой голосов. Кому не известны грозные крики из проходящей милицейской машины. «Гражданка! Гражданка с портфелем, вернитесь на тротуар! Вернитесь! Вернитесь!!!» Граждане и гражданки с портфелями и без портфелей холодеют от властного грома и теряются, подозревая, что все они совершили какой-то тяжкий уличный грех. А машина катится дальше, окликая из сдвоенных репродукторов сидящих в автомобилях и идущих пешком. Иногда окликает по делу, чаще – без большой надобности, в профилактических, так сказать, целях. От квартала к кварталу, проникая с улицы в окна домов, катятся окрики устрашения… Размышляя над этим, понимаешь: нарушают, конечно, движение граждане и гражданки, нарушают правила на улицах и шоферы, надо, конечно, с этим бороться, нужна и строгость. Но хорошо ли выбрано средство? Любопытства ради я проехал однажды за радиофицированным автомобилем от стадиона «Динамо» до места в Лужниках. Человек, сидевший в ней с микрофоном в руках, явно наслаждался увеличенной силой своих на редкость бесцеремонных внушений.

Обладание микрофоном нередко сообщает человеку превратное представление о своей роли. Магия стократ усиленного слова лишает держащего в руке микрофон чувства меры, чувства такта и уважения к тем, кто его слушает вольно или невольно. Иногда голос при этом может быть даже приглушенно вкрадчивым. Я был однажды свидетелем подлинного глумления над пассажирами водителя автобуса. Посапывая в микрофон, молодой парень воспитывал едущих. Привожу из блокнота перлы, звучавшие из динамика. «Вот вы, в сером платье, я наблюдаю, пять копеек жалеете… Совесть, граждане, – лучший наш контролер… Платите, платите за проезд – миллион на этом все равно не сколотите… А вы, в шляпе, тоже… А еще интеллигент…» И так далее. На остановке со стариком «интеллигентом в шляпе» мы подошли к водителю выяснить: это самодеятельность или в автобусном парке одобряют его болтовню в микрофон? Оказалось – личная инициатива. Но парень с недоумением отнесся к нашему замечанию. Он был уверен, что делает «нужное для общества дело». Обычным голосом вершить это дело парень вряд ли бы решился. А микрофон давал ему ощущение этого права. И, странное дело, многие пассажиры принимали это с терпеливой покорностью – магия микрофона!

Еще случай. Совсем недавний. Мы шли на лодках по Воронежу от верховий до устья. В Липецкой области, в тех местах, где река петляет по живописным низинам, подбираясь к местечку Горицы, услыхали мы плывшие сквозь туман звуки. Чем ближе к Горицам – звуки явственней, резче. «Демьянова Катя, немедленно явиться к вожатой!..», «Коля Федотов и Эдик Сумских, срочно явиться к воротам!..», «Восьмому отряду немедленно собраться на спортплощадке!..» Час плыли мы до Гориц, часа два стояли тут на приколе и еще час по отплытии слышали эти беспрерывные радиораспоряжения. Один и тот же голос одним и тем же тоном строгого приказания с паузой в минуту-другую регулировал жизнь пионерского лагеря. В радиусе пяти километров от этого места над рекой, лугами и рощицами голос сидевшей у микрофона воспитательницы подавлял все остальные звуки. Мы-то уплыли, а дети! У них-то прямо над головой висел алюминиевый колокол…

От детей прячут спички. Не всякому доверяют оружие. Микрофон тоже не во всякие руки надо давать. Это техническое средство во много крат усиливает не только звук, в той же степени оно усиливает бестактность, нахальство, а иногда просто человеческую глупость. Да и тишина нынче тоже стала насущной потребностью. Ее надо беречь. На дверях кафе в шумном Нью-Йорке мы, помню, прочли: «Почитателям тишины: музыкальный автомат сломан, заходите!»

Мы все очень выиграем, если не будем злоупотреблять микрофоном. Следует помнить: сильным чаще бывает слово, произнесенное не слишком громко.

30 августа 1975 г.

Рождение вулканов

Этот снимок сделан на Камчатке несколько дней назад. Тут продолжается извержение огненных недр земли. Начавшийся 6 июля процесс не утихает, принимая новые неожиданные формы. Утих первый конус, выросший до высоты 400 метров. Но рядом с ним по трещине возникла целая цепь вулканов. Большинство оказались недолговечными. Но подавивший все остальные конус-2 продолжает извергать огромные массы газа, пепла, шлака и лавы. Вся цепь вулканов – «побочные дети» старого, но всегда подававшего признаки жизни Толбачика.

Нынешнее извержение, по мнению вулканологов, уникально. На памяти людей Камчатка не знала такой впечатляющей картины проявления сил природы.

Извержение неузнаваемо изменило окрестный пейзаж. Многометровым слоем пепла засыпаны лес, озера, оленьи пастбища. Все живое испытало на себе неуправляемую силу земли.

Для вулканологов, геологов, геофизиков явления у Толбачика – истинный праздник науки. Есть тут на что посмотреть и просто любознательному человеку.

Фото автора. 14 сентября 1975 г.

Чаепитие у Толбачика

Девятый лагерь

Сборы были недолгими. К концу дня, одуревшие от беготни по магазинам, мы сидели посреди комнаты на груде мешков и ящиков. «Примерно три центнера…» – сказал Генка и стал читать список – не забыто ли что? Список кончался восьмиведерной бочкой воды, лампочками для фонаря, иголкой с нитками и лепешками димедрола – «на всякий случай…»

Вулкан мы увидели километров за сто. На синеве среди облаков выделялась плотная, высоко восходящая ослепительной белизны шапка. Это была макушка вулкана – водяные пары, рожденные током земного тепла.

Минут через двадцать увидели ножку грибовидного облака. Она была черной. Совсем уже с близкого расстояния было видно, как в темном столбе пучились то седые, то сизые клубы пепла. Сверкали сухие молнии. А у самого основания неимоверных размеров гриба то опускался, то вырастал снова малиновый воротник лавы.

«Сегодня он в очень хорошей форме», – сказал летчик, и мы пошли огибать конус вулкана по плавной дуге в обход пеплопада. С наветренной стороны к жерлу вулкана подлетаем предельно близко. Поворот – и плывем над стороной конуса, где кратер имеет щербину… В эту прореху, пульсируя, наливается лава. Река огня! Над ней бурый и сизоватый дымок. Удаляясь от конуса, поток раскаленного вещества растекается, постепенно тускнеет. Сбоку, у самой кромки потока, видим палатки. Брошенный лагерь? Нет, люди возле палаток. Батюшки! Да это тот самый лагерь, куда мы просились.

Снижение. Вихри пепла из-под винта, летящие в сторону битые ящики, рваный брезент, чья-то каска катится под уклон. Люди, спасаясь от вихрей пепла, легли, вобрали головы в плечи. Швыряем из двери три центнера нашего жизнеобеспечения и машем пилотам. Они немедленно улетают.