Eurocon 2008. Убить Чужого - Сергей Лукьяненко

— Если бы человек, — усмехнулся хозяин кабинета. — Впрочем, поменьше, не две тысячи, а всего около пятисот, но и с этими возни много.

— Вы о чём?

— Подполковник, в Москву переезжают не только жители Кавказа, Молдавии, Средней Азии и так далее. Пятьсот переселенцев — не люди!

— А кто? — Фомин засмеялся. — Неужели и вправду пришельцы? Зелёные человечки?

Лицо Ивана Петровича не дрогнуло.

— Не зелёные и не человечки. Когда-то я реагировал на эту информацию так же, как и вы. К сожалению, это правда.

— Да бросьте вы, — недоверчиво сказал Фомин.

— Я дам вам все необходимые данные. Не хотите работать с нами?

— В ФСБ?

— Нет, ФСБ всего лишь прикрытие. Наша организация получила название «Ветрин» — это от фразы «Впредь никого над нами». Ваш друг Даниил Лаванда сделал открытие, которое может стоить ему жизни. Мы следим за работой статуправления, потому что через него получаем информацию о тихом просачивании… гм… гм… зелёных человечков на Землю, в частности в Россию. Это экспансия, которая замаскирована тысячью мифов, легенд, сказок и фантастических историй. В неё уже никто не верит. Чего, собственно, и добивались агрессоры, возжелавшие контролировать деятельность цивилизации, пасти человеческое «стадо». Системы первой и второй колонны, мы называем их «змеями» и «ящерами», существовали в древности. Во всяком случае, я имею информацию о двухтысячелетней истории этого контроля. Третья колонна появилась сравнительно недавно, около ста лет назад, предположительно в тысяча девятьсот пятом году, аккурат в те времена, когда в России на арену вышли большевики во главе с Лениным. Наша группа столкнулась с ней всего два года назад. Её идеологов мы назвали «приматами».

— Почему приматами?

— Само собой сложилось. Могли бы назвать и иначе.

— Каким образом вы столкнулись с ними?

Иван Петрович поморщился, пригладил волосы на виске.

— Они ловко обвели нас вокруг пальца. Выдали полный интенсионал о «змеях» и «ящерах», представились сотрудниками противоборствующей системы «Триэн», провели пару провокационных нападений на членов моей группы… короче, мы согласились сотрудничать с ними. Прозрение наступило позже.

— Их организация именуется…

— «Триэн», то есть «Никого над нами». Название для своей системы мы дали в соответствии с этим.

Фомин почесал ухо.

— Но ведь и вы можете…

Собеседник усмехнулся.

— Сделать то же самое? Обмануть, завлечь? Можем. Но не будем ни подавлять вашу волю с помощью психотроники, ни навязывать своё мнение иными способами. Определитесь сами. Не захотите работать — мы неволить вас не будем.

— Но я подполковник государственной структуры, никто не уволит меня без особых причин.

— Не беспокойтесь, у нас есть свои люди и в ГУИН. Итак, будете знакомиться с материалами?

Фомин помедлил.

— Буду. Но не здесь, дома.

— Разумеется. — Иван Петрович нажал клавишу селектора, панель которого выплыла из столешницы. — Солома, зайди.

Через минуту вошёл мужчина, провожавший Фомина. Без куртки и шапки он выглядел гораздо моложе, несмотря на гладко выбритую голову.

— Виктор Андреевич, дай ему наш толковый словарь.

— Он согласился с нами сотрудничать?

Иван Петрович усмехнулся.

— Почти со стопроцентной вероятностью.

На лице его помолодевшего подчинённого расцвела улыбка. Он сунул Фомину ладонь.

— Витя, Соломин, кликуха Солома, бывший капитан спецназа Минобороны.

— Владислав, — представился Фомин, изучая лицо Соломина, открытое и дружелюбное. По возрасту бывший капитан вряд ли был старше, и с ним вполне можно было дружить, судя по улыбке.

Они вышли из кабинета начальника «Ветрин», зашли в почти такой же спартанский кабинет по соседству, и Соломин протянул Фомину плоскую коробочку DVD.

— Изучай, здесь достаточно интересных данных. Где работал?

Фомин хотел сказать, что до сих пор работает и не собирается увольняться, но передумал.

— В ГУИН.

— О, наш Корень тоже служил в ГУИН, правда, лет пять назад. А говоришь ты интеллигентно.

— Это плохо?

— Да нет, я просто так сказал. Обычно в этой системе служат парни попроще, не интеллигенты, так сказать.

Фомин улыбнулся.

Соломин понял его по-своему, поднял вверх руки.

— Не обижайся.

— Я не обижаюсь, просто вспомнил приятеля. Он говорил: если вы считаете себя интеллигентом, попробуйте произнести «полтора рубля» без мата.

Соломин засмеялся.

— Трудно.

— О то ж.

— Как тебе Петрович?

— Кто?

— Наш командир.

— Нормально.

— Классный мужик, бывший полковник.

— Заметно.

Они пожали друг другу руки, и Фомин вышел, обуреваемый сомнениями. Вспомнил о Даньке, постучал в кабинет начальника «Ветрин», дождался приглашения войти, приоткрыл дверь.

— Простите, я хотел бы подождать Дэна.

— Не беспокойтесь за него, Владислав Алексеевич, — ответил Иван Петрович, — он задержится у нас на пару часов. Потом его доставят домой.

— На него напали, как бы снова не…

— Конечно, мы его подстрахуем. Думаю, он согласится работать с нами, а у нас есть возможность исключить подобные инциденты.

Фомин кивнул и аккуратно закрыл дверь кабинета.

Выходя из здания, он по-прежнему не увидел ни одного человека, но при этом у него окончательно созрело убеждение, что территория «Ветрин» охраняется со всей надлежащей серьёзностью, не хуже известного здания на Лубянке.

3

Во вторник он принял решение и позвонил по указанному на DVD телефону.

До этого встречался с Дэном, который вдруг начал осторожничать и не стал делиться с приятелем своим опытом общения с ветриновцами. Сказал только, что уезжает по делам и вернётся не скоро.

Фомин его понял. Дэн Лаванда действительно дал согласие работать с «Ветрин» и уже не мог как раньше советоваться с приятелем. На его месте Владислав действовал бы точно так же.

В среду он положил начальству на стол заявление об уходе со службы «по состоянию здоровья» и мгновенно получил разрешение полковника Зорича уйти в отставку.

В четверг Фомин встретился с Иваном Петровичем, узнал, что фамилия начальника «Ветрин» Гордеев. Побеседовал с «гуру» ветриновской идеологии Леонидом Владимировичем Шиловым, советником директора ФСБ. Изучил проблемы, решаемые «антипришельческой» системой.

В пятницу ему дали первое задание. То есть включили в состав группы, решающей проблему «искусственных техногенных катастроф». Проблема состояла в следующем.