По предварительному сговору - Сергей Николаевич Подило

Флоте на подводной лодке. Демобилизовавшись, уже Андрей Петрович Головин, трудясь на станкостроительном заводе, поступил в педагогический институт, на факультет истории с углубленным изучением иностранных языков. Уже к тому времени он свободно изъяснялся на японском и китайском языках (помогли языковые занятия отца). В последующем, без проблем, выучил немецкий, английский языки. К тому же Головин неплохо играл на фортепиано и семиструнной гитаре. Особой его «фишкой»100 являлось исполнение на рояли песни «Мурка» которую он озорно «лабал»101 только после многочисленных просьб друзей. Свой путь в милиции начал по направлению комсомольской ячейки завода, младшим оперуполномоченным, дослужившись до начальника криминальной милиции районного отделения. Еще в конце восьмидесятых Головина представляли к ордену «Красной Звезды», боевой награде, за задержание в ресторане «Москва» особо опасного преступника находящегося в розыске, где, по словам самого Головина, он очутился совершенно случайно, пригласив понравившуюся ему женщину. Орден Головину не вручили, сославшись на то, что он не являлся членом партии. Зато заимел почетную грамоту и шрам от ножевого ранения чуть ниже сердца, Головин заслужил особое уважение и почет среди оперативников уголовного розыска, а также в криминальных кругах, получив скромное прозвище «Дед». Слово Головина – это неоспариваемое ни кем решение. Он всегда отстаивал свое мнение, не боясь, перечить высшему руководству, выражая, иногда чересчур жестковато, мысли и планы, стоял горой и прикрывал подчиненных. Лишь одного боялся Головин. Это своей жены. Она полностью управляла им, и одной ей он не мог перечить. Кое-кто рассказывал, что слышали, как Головин оправдывался за то, что утром уходя на работу, не позавтракал. Хотя это возможно была не боязнь, а такое трепетное чувство обожания, любви и преданности. И именно Головин, в минувшем году, осенью, лично приехал забирать Кирилла из больницы в Моздоке, перед этим доведя до исступления начальника УВД, добившись в сопровождение дополнительно два экипажа батальона ДПС. Всю дорогу, до родного города, он провел рядом с ним в санитарной машине, большей степени молчал, задумчиво уставившись на него, каждый час, подавая ему воду, то пытаясь кормить из ложки. Только после того как он попытался подсунуть под него «утку», пришлось взбунтоваться, но согласится и позволить Головину провожать его до туалета, чтоб справить нужду. Уже дома, в госпитале, куда Кирилла сразу поместили по прибытию, Головин долго консультировался с заведующим хирургическим отделением, выпытывая у того какие лекарства необходимы для выздоровления и имеются ли они в наличии. Заверив того, что снабжение медикаментами осуществляется в полной мере, самочувствие больного тяжелое, но стабильное, пообещав в случае чего звонить ему без проволочек. Это немного успокоило Головина, но все же каждый день он названивал Кириллу, интересуясь его самочувствием, а еще раз в неделю неизменно посещал лично или, в крайнем случае, передавал через Ковалева объемные пакеты с фруктами и йогуртами. Кирилл сердился, Анатолий беспомощно разводил руками. Спорить или отказываться от передач, значит тратить время впустую…

Возвращаться в свое кресло Головин не стал, уселся рядом на стул, испытующе глядя в глаза Кирилла.

– Как рука? Не беспокоит?

Кирилл пожал плечами.

– Нормально, Петрович.

– Вот и ладненько. Вот и здорово. Вникай побыстрее, да разгребай дела. Я вашу группу усилил еще одним молодым сотрудником, присмотрись к нему. Натаскивай, учи, что сам знаешь и умеешь. А теперь… у меня к тебе дело.

Головин привстал, о чем-то задумался. Затем вновь уселся на стул. Было заметно, что слегка волнуется.

– Ко мне, вчера вечером, с просьбой обратился мой товарищ. Друг семьи, понимаешь? Так вот. У его родной сестры, пропал муж. Пропал очень странно. В субботу, в семь вечера, позвонил ей, что едет домой и больше его не видели. А на следующее утро его машину нашли сожженной. У пруда, за тепличным комплексом.

– Это Железнодорожный район, – вставил Кирилл и тут же осекся.

– Да я понимаю, – взорвался Головин. – Мол, не наша территория. Пусть у соседей голова болит. Только не все так просто, как ты думаешь. Ехал он с Подселицы, там его мать проживает. Ехать ему до Центрального района, где его квартира, оттуда, ну максимум полчаса. Возникает вопрос, как его машина оказалась за теплицами?

Кратчайшая дорога, от деревни Подселицы в город, лежала через их округ. Можно конечно проехать по проселочной дороге, километров пять, а там выскочить на «окружную». Но зачем понапрасну такой давать крюк? Кирилл задумался.

– Тем более, он позвонил и сказал жене, что будет через двадцать минут. Значит, находился практически в городской черте. Его жена, стала перезванивать ему через два часа, как уже должен зайти домой. Предположила, может, сломался по пути. Или, на крайний случай, решил завернуть в рюмочную, пивка попить. Звонила ему всю ночь, но телефон был уже отключен. Утром позвонила своему брату, и они вдвоем направились в отдел по месту жительства. Их, конечно, как у нас полагается, обнадежили, мол, нагуляется и вернется. Но заявление приняли. А когда узнали, что сожженную машину обнаружили в Железнодорожном округе, пульнули «заяву»102 туда.

– Что за машина?

– Какая на хрен машина. «Москвич – четыреста двенадцатый». Корыто раздолбанное. Она там увязла конкретно, видно выехать, шансов не было никаких. Видно поэтому и спалили. Обнаружил ее местный рыбак, он и вызвал пожарных. Те быстренько приехали, уже тлеющую машину пеной и залили.

– Осмотр проводили?

– Конечно. Даже заключение предварительно дали. Поджег. Облили бензином и подпалили. Ни следов, ни отпечатков, соответственно, изъять не представилось возможным.

Кирилл, почему-то, вспомнил про сожженную «ГАЗель» у заброшенной кошары.

– Так вот, Кирилл. Я спинным мозгом чувствую, что дело дрянь. Пока время не совсем упущено, займись им. Я общался с начальником Железнодорожного РОВД, он пообещал мне поделится информацией из материалов проверки. Даже обрадовался, если мы заберем его себе. Подключай Ковалева и вашего молодого сотрудника. Как его? «Неземного», что ли?

Компьютер не хотел давать доступ, упорно информируя, что для данной учетной записи пароль неверный и просит повторить попытку ввода. Кирилл, нелестно отзываясь о молодом сотруднике, в бешенстве молотил клавиатурой по столу.

– Где этот акселерат недоделанный? Порву как тузик грелку! Расчленю на части!

Анатолий гоготал. Зашедший в кабинет перепуганный Василий швырнулся к столу, извиняясь, в одну секунду исправил допущенную оплошность, отменив известный только ему одному пароль, смутившись, удалил с рабочего стола заставку с фотографией толстощекой красотки.

– Чем «Дед» тебя загрузил? – спросил Ковалев, убедившись, что Кирилл немного пришел в себя.

– Поставил задачу присоединиться к проверке. Материал пока у «соседей». Вернее сказать обратился с просьбой. Поэтому включаемся в работу на всю катушку.

Ковалев и Небесный со всей серьезностью