Политика и рынки. Политико-экономические системы мира - Линдблом Чарльз

Более того, каждая партия и ее кандидаты идут на выборы с платформой, включающей большое количество второстепенных вопросов. И поэтому любой избиратель одобрит позиции по одним вопросам и отвергнет другие в платформах каждой из партий. Поэтому, как бы он ни проголосовал, позиции избранной им партии или кандидата по многим вопросам неизбежно будут противоречить его собственным воззрениям.

В результате при полиархии волеизъявления большинства обычно преобладают только по тем вопросам, по которым имеется несомненное стабильное мнение большинства — подавляющего большинства, — каковое обе партии обязуются поддерживать. Второстепенные большинства — то есть большинства, выступающие в поддержку позиции по второстепенному волеизъявлению, которое оказалось под вопросом, — могут и не занимать доминирующих позиций*.

Глава 11

ПОЛИАРХИЧЕСКИЙ И РЫНОЧНЫЙ КОНТРОЛЬ

Когда рыночная система связана с предпочтениями индивидуальных потребителей, как в основном происходит во всех рыночных системах, то это уже само по себе является системой общественного контроля. Люди «голосуют» деньгами. Таким образом, железные дороги страны могут быть поставлены под полиархический или под рыночный контроль — или, как во многих системах, задействуется комбинация этих двух видов контроля. Во многих странах предпринимаются попытки общественного контроля над государственными школами — почти исключительно через механизмы полиархии, — и только частные школы остаются под контролем рынка. Характер медицинских услуг смешанный: некоторые услуги продаются и поэтому контролируются потребительским спросом; другие, как, например, медицинское обслуживание отставных военных в США, доступны через полиархически контролируемые программы и на рынке не появляются.

Чтобы ясно увидеть, что полиархия и рынок являются альтернативными системами общественного контроля, нам нужно рассеять две дымовые завесы. Во-первых, укоренилось представление, что корпорации могут делать все, что только пожелают, и, невзирая на все теории, рыночный контроль, который осуществляет потребитель, на самом деле не оказывает никакого воздействия. Такие взгляды зачастую очень устойчивы. Никого не смущает тот очевидный факт, что корпорации должны продать все, что они произвели, что потребители выбирают: купить новый автомобиль или отремонтировать дом, купить ту машину или другую, обувь или более дорогую еду, табак или спиртное. Выживают только те продавцы (и корпорации), которые реагируют на изменения спроса достаточно хорошо, чтобы сбыть свою продукцию. Вместо того чтобы отрицать существование общественного контроля, надо задаться вопросом: а насколько хорошо это «достаточно хорошо»?

Вторую дымовую завесу поставили люди, неправильно применяющие экономическую теорию. Их ошибка — чрезмерное упрощение. Каждой корпорации нужно продавать свою продукцию. Эти люди уверены: этого достаточно, чтобы корпорация находилась под контролем своих покупателей. Этим энтузиастам ни на мгновение не приходит в голову, что покупатели могут быть некомпетентны в своем выборе, что их даже могут обмануть, что на рынках могут осуществляться махинации. Они просто верят в модель, которой, как им кажется, подчиняется реальный мир.

Конкретные сравнения

Некоторые конкретные сравнения общественного контроля в двух системах проливают свет на обе. Ограничим сравнение сферой функций или деятельности, в которой применимы и рыночные, и полиархические методы, поскольку многие функции на рынке неосуществимы.

Уход или реформа?

Если потенциальному покупателю пишущих машинок фирмы Olivetti они не понравятся, он может просто купить себе машинку другой фирмы. Одна возможность этого заставляет руководство Olivetti все время сохранять бдительность. Напротив, если «покупателю» или клиенту муниципального управления общественных работ не понравится, как оно работает, деваться ему некуда. Ему придется убеждать чиновников данного управления работать по-другому, при этом он может объединиться с другими избирателями, чтобы снять с работы нерадивых чиновников. Но перспективы добиться удовлетворения, как правило, очень слабы1. Согласно теории, уйти проще, чем пытаться осуществить внутренние реформы.

Угроза ухода действительно является простым, быстродействующим механизмом общественного контроля над формированием ассортимента товаров и услуг. Такой контроль — простой и весьма точный инструмент. Если бы граждане голосовали за должностных лиц, а те, в свою очередь, назначали бы экономическую администрацию, эффективность контроля была бы значительно ниже.

Точное голосование

Аналогия с голосованием дает возможность взглянуть на то же явление под другим углом. Если люди хотят увеличить или уменьшить объем потребления чего-либо, они просто «голосуют» за увеличение и уменьшение, платя больше или меньше. В отличие от политического голосования голосование на рынке — дело очень простое, настолько простое, что потребитель может подавать свой голос десятки раз каждый день. В отличие от политического голосования за кандидатов с непредсказуемыми намерениями рыночное голосование является точным. Потребитель голосует именно за то, чего хочет: например, за 100-миллиметровые сигареты с ментолом, с низким содержанием смолистых веществ, с фильтром, в красно-белой пачке. Он также может в любое время изменить свое мнение, и в ассортименте его выбора столь же мгновенно произойдут перемены. При голосовании на выборах связь между голосованием и результатами является непрочной и неопределенной.

Частная выгода или потребности общества?

В представлении некоторых людей разница между двумя системами общественного контроля проста. В рыночной системе решения принимает группа лидеров-бизнесменов. Их мотивация состоит в получении доходов, при этом они не имеют обязательств преследовать общественные интересы. В полиархии решения принимает группа лидеров — избранных должностных лиц, которые отвечают за обеспечение общественных интересов. При наивном взгляде на выбор последнее, очевидно, предпочтительней.

Тюлени очень легко поддаются дрессировке, потому что любят рыбу. Всем нам должно быть ясно, что таких руководителей, которые думают только о деньгах, было бы гораздо легче контролировать, чем руководителей, действующих ради общественного блага, если бы население могло в организованном порядке воздействовать на возможности лидеров насыщать свои денежные аппетиты. Рыночная система как раз и является таким механизмом, так как она использует сильнейшие стимулы в рамках точно действующей системы социального контроля, управляющей получением доходов таким образом, что усилия бизнесменов устремляются в направлениях, указываемых им потребительским спросом. С другой стороны, для полиархического контроля характерно то, что сама по себе преданность лидеров общественным интересам не является достаточным условием для общественного контроля. Дело в том, что общественные интересы могут быть неопределенными; иногда руководство определяет их само в таких формах, которые не соответствуют волеизъявлениям народа.

Поразительной чертой полиархии является то, что в теории и практике демократии ответственность избираемых руководителей остается большей частью весьма расплывчатой. Вопросы, красноречиво сформулированные в классической речи Эдмунда Берка* перед избирателями в Бристоле в 1774 году, до сих пор остаются без ответа. Некоторые парламентарии по-прежнему решают политические вопросы по своему усмотрению. Другие предпочитают исполнять волю своих избирателей. Кроме того, избранные должностные лица, как мы видели, выбирают между волеизъявлением всех многочисленных меньшинств, представленных среди избирателей, и интересами, общими для всех избирателей. Контроль со стороны избирателей ослабляется, потому что они не могут влиять на этот выбор.