Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках (с иллюстрациями) - Антология

Потом она призналась, что посылала демона к некоему мистеру Билю, который одно время обучал ее внука. Но он не возжелал ее, и тогда она взяла и сожгла новый корабль (ни разу не бывавший в море), хозяином которого мистер Биль должен был стать. К нему она послала своего демона, чтобы тот мучил его и отнял у него жизнь. Но он все еще жив, хотя и болен так тяжко, что все врачи и хирурги, которые пользуют его, в один голос утверждают, что он чахнет и что половина его тела сгнила заживо.

Много еще она натворила такого, за что по закону полагается смерть, и даже смерть на костре, ибо она стала причиной гибели своего мужа, в чем сама призналась. И, согласно закону, на костре ее сожгли.

Но вот какая удивительная, достойная внимания вещь произошла с тех пор: в самый день ее казни похожий на собаку нарост, который появился на бедре мистера Биля, когда она впервые послала к нему своего помощника, и который никакими силами и средствами не могли свести, вдруг отвалился сам собой. И другая непрестанно сочащаяся рана в виде фурункула, которая появилась у него на животе примерно в то же время и которую не могли вылечить никакими способами, тоже начала затягиваться, так что есть надежда на его выздоровление, ибо раны его заживают очень быстро и он с каждым днем набирается сил. От этих болезней он страдал год с половиной, и мучения его были так велики, что все это время он ходил, касаясь головой коленей.

Домоправительница доктора Лэма

Доктор Джон Лэм был личным врачом герцога Бекингема, фаворита короля Якова I, однако в народе его называли не иначе как «дьявол герцога». Таким прозвищем он был обязан исключительно своим занятиям колдовством, которые сочетал с медицинской практикой, хотя вообще-то жизнь его была неразрывно связана с преступлением и избегать цепких когтей закона ему удавалось только благодаря покровительству могущественного хозяина. В конце концов он настроил против себя даже Бекингема, который в письме генеральному прокурору и генеральному адвокату касательно последней выходки доктора писал следующее: «Если Лэму дадут ускользнуть под тем предлогом, что он только фокусничал, то правды не узнать никогда; Лэм и раньше подобными уловками дурачил людей и сохранял себе жизнь». Гораздо чаще Лэм выступал именно в качестве «знахаря», а не врача. Хотя он и заявлял, будто изобрел лекарство от определенных болезней, на жизнь он зарабатывал преимущественно не как врач, но как предсказатель, а также черный маг, отправляя на тот свет людей по заказу богатых клиентов при помощи отравы.

Еще до 1617 г. (точная дата не сохранилась) Лэма арестовали по обвинению в двух уголовных преступлениях — «истощение и поражение чахоткой» Томаса, лорда Виндзора, и «заклинания и связь» со злыми духами. Во время выездной судебной сессии в Ворчестере его приговорили к смерти. Однако приведение приговора в исполнение было отложено из-за неожиданной смерти всех, кто был так или иначе причастен к этому делу, от какой-то эпидемии. Поэтому Лэма заключили в Ворчестерский замок, где он, несмотря на ограничение свободы, вел жизнь весьма приятную. Там он продолжал заниматься обеими своими профессиями, и медициной, и колдовством, с немалой для себя выгодой, поскольку ему позволили принимать пациентов и клиентов прямо у себя в камере.

О том, как он демонстрировал свою колдовскую силу, пока сидел в Ворчестерском замке, сложено немало рассказов. Так, говорят, будто он излечил нескольких пациентов, которые были настолько больны, что не могли прийти к нему сами, «на расстоянии», ни разу даже не взглянув на них. Однажды во время прогулки по стене замка он развлек своих тюремщиков и товарищей по заключению тем, что усилием воли заставил проходившую внизу женщину задрать свои юбки и показать, что у нее под ними; в другой раз он привел в большое смущение новую богатую клиентку, которая, как ему показалось, собиралась позабавиться за его счет, тем, что в присутствии ее друзей заявил, будто у нее двое незаконнорожденных детей. Женщина немедленно ушла, опасаясь, должно быть, как бы он не разгласил еще что-нибудь из ее темного прошлого.

Уже во время заключения его снова привлекли к суду по другому обвинению: изнасилованию девушки, которая пришла к нему на консультацию. Судья, однако, отказался выносить приговор, так как счел свидетельские показания слишком подозрительными. В 1624 г. доктор Лэм был помилован и отпущен на свободу. Он сразу же вернулся в Лондон, где нанял дом неподалеку от здания парламента. Но даже и тут вокруг него немедленно разгорелось что-то вроде скандала, поскольку он нанял в качестве постоянной домоправительницы замужнюю женщину миссис Энн Боденхэм, которая и прославилась как любовница доктора Лэма, обучившись у своего хозяина простейшим секретам его ремесла. Однако вовсе не скандальная история с домоправительницей стала причиной ненависти, которой прониклась к нему лондонская чернь. В 1626 г. на Лондон обрушилась невероятной силы гроза. Лэму как раз случилось быть в то время на реке, и немедленно разнесся слух, будто это он своим дьявольским искусством вызвал ту бурю.

Однажды в 1628 г. он отправился в театр «Фортуна» посмотреть представление. На обратном пути двое подмастерьев узнали его и принялись улюлюкать вслед. Тут же собралась толпа и, когда Лэм бросился бежать, погналась за ним. Они настигли его на Вуд-стрит, откуда по водосточным канавам потащили к предместью церкви св. Павла, а там забили дубинками до смерти. Услышав об этом стихийном бунте, усмирять его выехал сам Карл I, но опоздал — помочь доктору было уже нельзя.

Решив подзаработать на репутации покойного хозяина и тех умениях, которые он передал ей, Энн Боденхэм тоже занялась знахарством. К книге заклинаний и огороду целебных трав она добавила жабу, которую носила в зеленом мешочке на шее. Вскоре она уехала из города и поселилась в деревушке Фишертон-Ангер, графство Уилтшир, где пользовалась большим успехом, предсказывая будущее и помогая избавляться от надоевших родственников при помощи яда. Именно эта деятельность и привела ее в конце концов к его чести лорду верховному барону Уайлду, окружному судье на выездной сессии суда в Солсбери.

Главное обвинение против нее касалось «странного и удивительного дьявольского образа, которым она обошлась с молодой девушкой, служанкой мистера Годдарда, по имени Анна Стайлз». Девушка, похоже, потеряла серебряную ложку и пришла к миссис Боденхэм, чтобы узнать, кто мог ее украсть. «Тогда знахарка нацепила на нос очки, потребовала за услуги 12 пенсов, которые тут же получила, и открыла книгу с изображением дьявола, как показалось девушке, потому что у него были раздвоенные копыта и когти». Полистав книгу, миссис Боденхэм взяла зеленое стекло и показала девушке в нем силуэты множества людей и чем они занимались в доме Годдардов. Она сказала, что ложку вскоре принесет назад маленький мальчик, и добавила, что «у нее еще будет случай обратиться к ней опять, и очень неожиданно».

Не прошло и двух дней, как миссис Годдард решила, что ей дают яд, и снова послала Анну Стайлз к «знающей женщине» с вопросом, не знает ли она, на самом ли деле кто-то собирается избавиться от нее таким способом. У нее самой были подозрения, что ее невестки на протяжении последних лет пытаются сделать это.

Когда девушка шла к дому миссис Боденхэм, маленькая черная собачонка всю дорогу бежала впереди нее, «через Журавлиный мост и прямо к дому ведьмы, где было темно». Однако как только она подошла к дому, входная дверь распахнулась раньше, чем она успела постучать, и миссис Боденхэм встретила ее у внутренней двери, точно ждала ее прихода. И так оно и было, потому что она сразу сказала Анне, что знает, зачем та пришла, и что «речь идет об отравлении; и добавила, что в пятницу вечером в их доме приготовят стакан пряного эля и в нем будет яд; и предупредила служанку, чтобы она обязательно дала знать об этом своей госпоже».

Стакан пряного эля поднесли миссис Годдард ее невестки, но был в нем яд или нет, никто не знает. Миссис Годдард, однако, считала, что был, и вылила напиток, а на следующее утро снова послала Анну к миссис Боденхэм просить у нее защиты от двух возможных убийц. Миссис Боденхэм согласилась и дала Анне какой-то порошок, листья укропа и обрезки собственных ногтей.

Порошок следовало положить молодым госпожам, миссис Саре и миссис Анне, в напиток или бульон, чтобы у них сгнили внутренности; листьями надо было натереть края посуды, чтобы у них выпали все зубы, а от обрезков ногтей они должны были сделаться пьяными и безумными. И еще она сказала служанке, что когда они дадут молодым женщинам это снадобье, то надо будет перекрестить себе грудь и сказать: «Во имя Господа нашего Иисуса Христа да свершится так».

Ограничься миссис Боденхэм вербеной, укропом и обрезками ногтей, никаких общих дел с Годдардами у нее, возможно, больше и не было бы. Но на нее, похоже, нашло временное помрачение рассудка, потому что она также дала Анне некоторое количество мышьяка и велела положить его одной из молодых миссис Годдард под кровать. Анна так и поступила, и вскоре порошок нашли.