Рок - Евгений Чазов

Откройте книгу «Всесоюзный съезд врачей (Москва, 17-19 октября 1988 года)», изданную издательством «Медицинская энциклопедия» в 1989 году, и там вы найдете подтверждение моим словам. Это был деловой, открытый, критичный разговор медиков нашей страны, впервые собравшихся на свой форум, чтобы определить пути развития здравоохранения. Съезд проходил после XIX партконференции, за которой последовала волна нападок в органах информации, на митингах и съездах на политику КПСС, правительство, начали разгораться националистические и шовинистические настроения. Некоторые партийные деятели боялись, что съезд, обсуждающий такую злободневную тему, как здравоохранение, из профессионального превратится в очередной политический митинг. Другие, наоборот, критиковали нас за то, что съезд не стал ареной обсуждения политических проблем перестройки.

Мы были рады, что съезд остался на позициях профессионализма, а не превратился в очередной политический спектакль разрушения без созидания. При этом проходил он в необычно демократичной обстановке — не было никаких запретов на характер или содержание выступлений. Делегат из Эстонии, например, требовал полной самостоятельности здравоохранению республики и принятия решения о прохождении службы в армии гражданами республики только на ее территории. Доктор из Москвы предрекал, что наши планы останутся на бумаге, а сам я превращусь в типичного бюрократа. Не знаю, что говорит он своим коллегам и больным сегодня — на развалинах бесплатного здравоохранения; но в одном он оказался прав: планы совершенствования здравоохранения рухнули в 1992 году. Но рухнули, когда к власти пришли «реформаторы», которых он так ждал. Ничего, кроме пустых разговоров, не принесли здравоохранению и прошедшие уже дважды Пироговские съезды, организуемые возникшей из небытия ассоциацией врачей, о которой он так мечтал.

Мне пришлось быть тесно связанным с Кубой, и я вспоминаю слова великого гражданина этой страны Хосе Марти: «Самый лучший вид слова — это дело». Наши предложения, предложения съезда воплотились в конкретное постановление ЦК КПСС и Совета Министров «Основные направления охраны здоровья населения и перестройки здравоохранения СССР в двенадцатой пятилетке и на период до 2000 года». В нем были заложены новые подходы к финансированию и управлению здравоохранением, его приоритеты, решение вопросов обеспечения населения лекарствами, медицинской техникой и т.д. Чтобы представить масштабы этой работы, достаточно указать, что на решение проблем здравоохранения выделялось на 6 лет 190 млрд рублей — сумма по тем временам колоссальная.

Вся наша профессиональная деятельность, борьба за совершенствование здравоохранения, закончившаяся формированием стратегии его перестройки, проходила на фоне сложнейших политических баталий и политических решений, определивших судьбу великой страны. И в центре этой борьбы оказались Горбачев и Ельцин.

У меня не было сомнений в том, что «перестройка», «реформирование», «обновление» (назовите этот процесс как угодно) должны идти прежде всего в экономической и социальной плоскости. Только сытый, здоровый, обеспеченный гражданин страны может разумно воспринимать гласность. Нуждающийся, не удовлетворенный жизнью человек использует ее против власти, даже если она была инициатором и гласности, и перестройки. Нужна строго продуманная стратегия обновления, где приоритетной должна быть не политика, а экономика. Она должна определять последовательность политических решений, а сами такие решения — носить стратегический характер, а не заниматься сиюминутными проблемами.

«Семь раз отмерь, один раз отрежь» - эту мудрую русскую пословицу, мне кажется, не воспринял М. Горбачев. Он был слишком самоуверен. Два события, два решения определили начало той политической борьбы, которую Горбачев проиграл, — это смещение Б. Ельцина и XIX партконференция.

Очень сложно объективно оценивать прошлое, а тем более ошибки и просчеты тех, кто творил историю страны и общества. За той ненавистью и злобой, которой полны к Горбачеву многие его современники, в том числе и бывшие соратники, нельзя увидеть той истины, которая бы дала четкий и правдивый ответ на простой вопрос: что же произошло, почему Горбачев так легко потерял власть, какие силы обусловили роковой распад великой державы?

Ожесточение представителей моего поколения, чья жизнь является отражением истории Советского Союза, можно понять, особенно если вспомнить слова Н. Некрасова:

Не может сын глядеть спокойно

На горе матери родной.

Не будет гражданин достойный

К отчизне холоден душой.

Но история должна быть объективной, ибо, искажая прошлое, она может способствовать повторению ошибок, которые привели к тяжелым последствиям в судьбе страны и народа.

Вероятно, тогда, в начале 90-х годов, я бы не смог объективно обсуждать проблемы распада страны, роль в этих процессах Горбачева и Ельцина. Слишком свежи и остры были горечь потери Родины, горе народа, потерявшего не только сбережения и социальные завоевания, но и ориентиры в жизни. И только сейчас, давно отрешившись от политической и общественной деятельности, свергнув в своем сознании и своих представлениях политических и идеологических кумиров, я пытаюсь спокойно и объективно разобраться в ситуации, оказавшейся последней ступенью в жизни моего советского народа и великой державы - СССР.

Думаю, отсчет этой последней ступени надо вести с XIX партийной конференции. Именно она впервые расколола партию, общество, народ, создала атмосферу неуверенности, разброда, которые в итоге привели к роковому концу. М. Горбачев шел на эту конференцию без четко разработанной стратегии. И об этом образно сказал писатель Ю. Бондарев, задав в своем выступлении на конференции риторический вопрос: «Можно ли сравнить нашу перестройку с самолетом, который подняли в воздух, не зная, есть ли в пункте назначения посадочная площадка?»

От конференции ждали многого. Мне кажется, устав от общих деклараций и многочисленных заявлений М. Горбачева, все ждали конкретного долгосрочного плана обновления экономики, общества, партии. М. Горбачев и его окружение пытались создать определенную атмосферу вокруг партконференции, примерно за полтора месяца до ее открытия была даже устроена встреча в ЦК КПСС с руководителями средств массовой информации.

Тогда меня насторожило, что в ходе вроде бы дискуссии шли, как всегда, общие рассуждения о единстве партийных рядов, о том, что необходимо создать политические, идеологические, организационные предпосылки перестройки, что задача состоит в восстановлении ленинского облика социализма и т.п. Как руководителя большого социального направления в жизни страны, каким является здравоохранение, меня удивило, что во всех этих обсуждениях не нашлось слова о том, что больше всего беспокоит людей, — о социальных проблемах, недостатках в снабжении, сложной экономической ситуации, низкой зарплате некоторых групп населения, появившихся межнациональных проблемах, кадровой политике. Оставалось неясно, как мы будем выходить из нарастающего финансово-экономического кризиса, что надо сделать для консолидации общества.