Последняя битва. Штурм Берлина глазами очевидцев - Райан Корнелиус

— А вам не кажется, что между морским и сухопутным сражениями существует огромная разница? — зло спросил он. — Я говорю вам, на фронте все эти люди будут уничтожены! Уничтожены! Если неожиданный взрыв Хейнрици и шокировал Гитлера, он это никак не показал. Пока другие кипели от злости, Гитлер казался все более спокойным.

— Хорошо, — сказал он. — Мы расположим эти резервные войска на тыловых позициях километрах в восьми позади линии фронта. Передовая примет на себя шоковый удар русского артобстрела, а резервы тем временем подготовятся к сражению и, если русские прорвутся, вступят в бой. Чтобы в случае прорыва русских отбросить их, вам потребуются бронетанковые дивизии. — Гитлер смотрел на Хейнрици, словно ожидал, что тот поймет, как все просто, и наконец перестанет спорить.

Хейнрици не считал ситуацию простой.

— Вы забрали у меня самые опытные и боеспособные бронетанковые соединения. Группа армий подала просьбу о их возвращении. — Хейнрици отчеканивал каждое слово. — Я должен вернуть их.

За спиной Хейнрици дернулся адъютант Гитлера Бургдорф и сердито зашептал ему в ухо:

— Заканчивайте! Вы должны закончить. Хейнрици не подчинился.

— Мой фюрер, — повторил он, не обращая внимания на Бургдорфа. — Я должен получить назад эти бронетанковые части.

Гитлер почти сконфуженно взмахнул рукой.

— Мне очень жаль, но я должен забрать их у вас. Ваши танки необходимее вашему южному соседу. Очевидно, что главное наступление русских нацелено не на Берлин. Наблюдается большая концентрация вражеских войск южнее вашего фронта в Саксонии. — Гитлер указал рукой на русские позиции на Одере. — Все это, — заявил он усталым, полным скуки голосом, — просто вспомогательное и отвлекающее наступление. Главный удар врага будет направлен не на Берлин, а туда. — Драматическим жестом Гитлер ткнул пальцем в Прагу. — Следовательно, группа армий «Висла» вполне сможет выдержать вспомогательное наступление.

Хейнрици недоверчиво уставился на Гитлера.[35]

Затем он перевел взгляд на Кребса; безусловно, начальнику генштаба ОКХ все это должно казаться таким же неразумным.

— Ничто из имеющейся у нас информации, — стал объяснять Кребс, — не указывает на то, что оценка ситуации фюрером неверна.

Ну что же, Хейнрици сделал все, что мог.

— Мой фюрер, — в заключение сказал он, — я принял все необходимые меры для подготовки войск к русской атаке. Я не могу считать эти 150 тысяч человек резервом. Я также никак не могу уменьшить те чудовищные потери, которые мы несомненно понесем. Мой долг — предупредить об этом. Я также считаю своим долгом сказать вам, что не могу гарантировать отражение атаки.

Гитлер вдруг оживился и, с трудом поднявшись на ноги, ударил кулаком по столу.

— Вера! — завопил он. — Вера и глубокая убежденность в успехе возместят все нехватки! Каждый командир должен быть уверен! Вы! — Он ткнул пальцем в Хейнрици.

— Вы должны излучать эту веру! Вы должны внушить эту веру вашим войскам!

Хейнрици не мигая смотрел на Гитлера.

— Мой фюрер, я должен повторить — мой долг повторить, что только надежда и вера не выиграют это сражение.

Опять за его спиной раздался шепот: «Заканчивайте! Заканчивайте!»

Но Гитлер даже не слушал Хейнрици.

— Говорю вам, генерал-полковник, — завопил он, — если вы чувствуете, что выиграете это сражение, оно будет выиграно, будет выиграно! Если внушить вашим войскам ту же веру, они добьются победы и величайшего военного успеха!

В последовавшем напряженном молчании побледневший Хейнрици собрал свои документы и передал их Айсману. Все в той же тишине оба офицера покинули помещение. В коридоре им сказали, что авианалет продолжается, и они остались ждать в оцепенении, почти не слыша продолжающейся вокруг болтовни.

Через несколько минут им разрешили покинуть бункер. Они поднялись по лестнице и вышли в сад. Там, в первый раз после того, как они вышли из конференц-зала, Хейнрици заговорил.

— Все бесполезно, — устало сказал он. — С тем же успехом можно пытаться стянуть луну на землю. — Он поднял глаза на тяжелые облака дыма, повисшие над городом, и тихо повторил: — Все напрасно. Все напрасно.[36]

В синих водах озера Кимзе, словно в колеблющихся зеркалах, отражались величественные сосновые леса, раскинувшиеся от предгорий до снеговой границы.

Тяжело опираясь на трость, Вальтер Венк смотрел на широкую панораму гор в нескольких милях от Берхтесгадена. Вид был необыкновенно прекрасным и мирным.

Хотя было лишь 6 апреля, повсюду пробивались первые цветы; снежные шапки на высоких вершинах стали уменьшаться и исчезать. Даже воздух был напоен весной.

Спокойная обстановка ускорила выздоровление бывшего начальника штаба Гудериана, самого молодого, сорокапятилетнего генерала вермахта.

В сердце Баварских Альп казалось, что война в тысячах миль отсюда. Кроме поправлявшихся после военных ранений или, как Венк, после несчастного случая, во всей округе не было видно солдат.

Хотя Венк еще был слаб, он явно шел на поправку. Учитывая серьезность аварии, удивительно, что он вообще остался жив. Ему явно повезло. 13 февраля в автокатастрофе он получил ранения головы и множественные переломы и находился в больнице почти шесть недель. Столько ребер было сломано, что он все еще носил хирургический корсет от груди до бедер. Он понимал, что война закончена, во всяком случае, ее печальный исход был совершенно очевиден. Он не верил, что Третий рейх проживет больше нескольких недель.

Хотя будущее Германии виделось мрачным, Венку было за что благодарить судьбу: его жена Ирмгард и их пятнадцатилетние близнецы сын Хельмут и дочь Зигрид были живы и здоровы и находились с ним в Баварии. С болезненной медлительностью Венк вернулся в живописную маленькую гостиницу, где все они жили. Когда он вошел в вестибюль, его встретила Ирмгард с известием: он должен немедленно позвонить в Берлин.

Ответивший на звонок адъютант Гитлера генерал Бургдорф сказал Венку, что на следующий день он должен явиться к Гитлеру в Берлин.

— Фюрер, — сообщил Бургдорф, — назначил вас командующим 12-й армией.

Венк был и удивлен и озадачен.

— 12-я армия? — переспросил он. — Это какая же?

— Вы все узнаете на месте, — ответил Бургдорф. Его ответ не удовлетворил Венка.

— Я никогда не слышал о 12-й армии, — настойчиво повторил он.

— 12-я армия находится в стадии организации, — раздраженно, как он всегда объяснял, сказал Бургдорф и повесил трубку.

Несколько часов спустя, уже в военной форме, Венк попрощался с встревоженной женой.

— Что бы ни случилось, оставайтесь в Баварии, — предупредил он. — Это самое безопасное место.

Затем, совершенно не представляя, какая задача ему будет поручена, он отправился в Берлин. Не пройдет и трех недель, как имя этого практически неизвестного генерала станет синонимом надежды для почти каждого берлинца.

Штабные офицеры привыкли к случающимся иногда вспышкам гнева, но в таком состоянии никто прежде Хейнрици не видел. Ярость командующего группой армий «Висла» разгоралась на глазах. Он только что выслушал доклад молодого полковника Билера, командира гарнизона «крепости» Франкфурта, о его визите к Гитлеру. Как и опасался Хейнрици, худой, очкастый офицер не соответствовал представлению Гитлера о нордическом герое. После нескольких неуместных замечаний Гитлер пожал молодому офицеру руку и отпустил его. Как только Билер покинул бункер, Гитлер приказал сменить командира Франкфуртского гарнизона. «Найдите кого-нибудь другого, — сказал фюрер Кребсу. — Билер точно не Гнейзенау!»

Генерал Буссе, в чью 9-ю армию входил гарнизон Франкфурта, услышал от Кребса о надвигающейся смене командира и немедленно информировал Хейнрици. Сейчас, когда Билер еще стоял у письменного стола разгневанный Хейнрици звонил Кребсу. Штабные офицеры молча наблюдали. Они научились оценивать меру разгневанности шефа по тому, что он барабанил пальцами по столешнице. Сейчас его правая рука яростно отбивала сигнал вечерней зори.

— Кребс, — рявкнул в трубку Хейнрици, — в моем кабинете полковник Билер. Я хочу, чтобы вы внимательно меня выслушали. Билер должен быть немедленно восстановлен в должности командира Франкфуртского гарнизона. Я сказал это Бургдорфу, а сейчас говорю вам. Я не приму никакого другого офицера. Вы понимаете? — И, не дожидаясь ответа, продолжил: — И вот еще что. Где Железный крест Билера? Он уже несколько месяцев ждет награждения. И сейчас он награду должен получить. Вы это понимаете?

— И опять не дал Кребсу ответить. — Так вот слушайте, Кребс. Если Билер не получит свой Железный крест, если Билера не восстановят в должности командира Франкфурта, я сложу с себя свое командование! Это вы понимаете? — Хейнрици продолжал в гневе барабанить по столу. — Я жду подтверждения по этому вопросу сегодня! Это ясно? — И он хлопнул трубкой по аппарату.