Вернуться домой - Яна Завацкая

  Не знаю, и мне никогда не понять этого. Но видимо, я и правда пошел в него. Потому что я не уеду.

  Когда-то я почувствовал, что это дело для меня - не простое, дежурное дело, что я не брошу его и доведу до конца, и меня в этом деле интересуют не деньги, а судьба девочки. И я не успокоюсь, пока не добьюсь хоть какой-то справедливости и хоть какого-то, максимально возможного счастья для Лауры.

  Но теперь все обстояло куда сложнее. Дело вышло на новый уровень. Дело уже не в Лауре.

  Верить ли в действительно бредовые рассказы Алисы? Я верил Алисе - в смысле, что она не лгала, а добросовестно заблуждалась. Она верила в то, что говорит. Алиса вообще плохо умеет врать, надо сказать.

  И относиться к ее рассказу надо как к свидетельским показаниям. То есть - анализировать. И вот если выжать сухой остаток, то получается следующее:

  - Имеется некая организация, идеология которой - разделение человечества на расы. Совершенно не имеет значения, что там за расы, главное - одна "плохая", другая "хорошая".

  - Она преследует некие собственные цели, например, собирает по всему миру детей с "хорошими генами". При этом она достаточно могущественна, у нее есть весьма приличные средства. И что еще более важно - технологии, неизвестные в широком мире. Это, к сожалению, факт, из которого стоит исходить. Речь не идет о невинной секте. Эти ребята могут наломать много дров, если еще размножатся.

  - При этом они не останавливаются и перед убийствами.

  Шайтан задери, все это попахивает какой-то голливудщиной. Клаус Оттерсбах в роли спасителя мира. Но что делать? Искать союзников бесполезно - мне никто не поверит. Русская полиция наверняка не откажется помочь в поимке преступника, но никто не станет заниматься поисками таинственной всемогущей секты. А какой из меня в самом деле спаситель мира? У меня даже ствола нет. Дзюдо и каратэ я тоже не владею, разве что минимум приемов из полицейской школы. Мышцы у меня далеко не как у Шварцнеггера, да и по правде сказать, выпирает небольшой животик. В общем, скажем прямо, не гожусь я на такую роль...

  Но получается так, что кроме меня, заниматься этим некому.

  Да и не нужны для спасения мира ни ствол, ни накачанный брюшной пресс.

  Тут другое что-то нужно.

  С утра я отправился в полицию и договорился обо всем. Полковник Усов охотно пошел мне навстречу - ведь и они были заинтересованы в раскрытии преступления. Мы договорились о двух вариантах действий: на случай, если убийца придет общаться ко мне в гостиницу, и на тот случай, если ехать куда-то придется мне. Я в любом случае получал прикрытие и группу поддержки.

  Мы вышли из кабинета Усова вместе с Ириной. Она спросила, смущенно опустив глазки.

  - Вы где обедать будете?

  - В гостинице, вероятно. И вообще, Ирина, спасибо, сегодня я справлюсь без вас.

  - На встрече...

  - Насколько я понимаю, преступник прекрасно говорит по-немецки.

  - Ну что ж, - Ирина взмахнула копной кудряшек и ослепительно улыбнулась, - если вам потребуется сопровождение... в любой момент, хоть ночью... звоните, пожалуйста!

  Она почему-то была очень близко, ее высокая грудь, затянутая в серую униформу, едва не касалась моего плеча. Я сглотнул и перевел дыхание.

  - Спасибо, Ирина, - официально сказал я, - вы очень... гм... добры.

  В этот момент грянул спасительный "Марш тореадора". Я схватил трубку. Конечно, это была Алиса. Я сделал Ирине знак - до встречи, мол, смущенно улыбнулся и быстренько ретировался по направлению к выходу.

  - Он согласен, - тихий, глухой голос женщины резко контрастировал с певучим контральто Ирины, - он сможет с вами поговорить сегодня часа в четыре. Пойдет?

  - Да, конечно. Спасибо.

  Я вышел на крыльцо, ладонью прикрыл глаза от яркого брызнувшего солнца.

  - Где вы хотели бы встретиться?

  - Не мог бы он подъехать ко мне в гостиницу? Я плохо ориентируюсь в городе.

  - Да, хорошо. Какой номер?

  Мы поговорили еще немного, и я отключил телефон. Стресс вновь захватил меня. Сегодня в четыре? Ну что ж, посмотрим.

  Соседний номер и так был свободен, а номер напротив освободили по договоренности с администрацией - жильца попросили о содействии. Группа захвата заняла свое место в 15.00. Перед этим окрестности были тщательно просканированы, и слежки в этот раз не обнаружено. Таинственная организация словно потеряла ко мне всякий интерес.

  До четырех я гонял на телефоне шарик в лабиринте - на что-то более осмысленное меня не хватало. Это было как в окопе перед атакой - наверное.

  Я подозревал, что и десять полицейских, рассредоточенных по соседним номерам, не помогут. Пусть даже его схватят, но меня-то прикончить он все равно успеет.

  Но что делать? Я же вчера, лежа вот тут и стуча зубами, поклялся себе самому, что не брошу это дело и не спрыгну на ходу. Я же себя уважать не буду.

  Периодически я выглядывал в окно, но как и следовало ожидать, никого не заметил. Ровно в четыре в мою дверь постучали. Я поднялся. Щелкнул замком.

  Я ожидал его увидеть - и все равно едва не вздрогнул, едва сдержал заколотившееся сердце. Он был довольно похож на фоторобот, как говорила Шеферша, "типичный немец", чуть повыше меня ростом, сероглазый блондин, коротко стриженный и гладко выбритый, с узким точеным лицом.

  Алисы с ним не было, у меня отлегло от сердца. Хватило ума не втягивать Алису в это дело.

  Преступник шагнул в комнату. Он почему-то внимательно вглядывался в мое лицо, даже жадно, словно искал во мне чего-то. Потом протянул руку. И я пожал ее.

  - Здравствуй, Клаус, - сказал он, - я давно тебя не видел.

  - Мы с вами знакомы? - спросил я с удивлением. Он улыбнулся.

  - Давай сядем... Выпить есть что-нибудь?

  - Только вода, - я достал два стакана.

  - Давай воды. Жарко сегодня. Да, Клаус, мы знакомы. Извини, что я так... и что я сразу на ты. Ведь это естественно, я тебя вот таким еще видел, - он показал рукой чуть ниже уровня стола.

  - Вы знаете моих родителей? - эта его манера обезоруживала меня, я не знал, как себя вести.

  - Да, знаю. Кстати, я не представился. Меня зовут Анквилла. Анку Виллара, сокращенно Анквилла. И конечно,я знаю твоих родителей, ведь твой отец приходится мне племянником. Я твой двоюродный дед, Клаус. При рождении меня назвали Вернер - Вернер Оттерсбах.

  Отправляясь сюда, я совершил непростительную оплошность: я даже не знаю здешнего телефона "Скорой помощи". А ведь она, похоже, может понадобиться. Впрочем, я всегда могу позвать на помощь свою группу.