Эра Зигмара: Омнибус - Дэвид Гаймер

— Я поведаю тебе одно сказание, — мягко произнёс Череп. — Была однажды земля, а в самом её сердце лежал славный город под названием Мир. Были у него короли, добрые и справедливые, и правили они образцово. Много войск было у Мира, умелых в битве, и состоящих из могучих воинов и рыцарей, что седлали сказочных зверей. Сотен волшебников они могли призвать на войну, а жители той земли превосходно владели ремеслами. Они были миролюбивы, но с готовностью направили свои умения на создание смертоносных устройств, как только боги оставили Владения. Благодаря этим механизмам, они оставались свободными даже тогда, когда соседние с ними народы пали пред Хаосом и были либо уничтожены, либо совращены один за другим, до тех пор, пока земля Мира не осталась в одиночестве посреди моря тьмы.

— Многие годы Мир сопротивлялся, подобно лучу света в тёмную эру крови. Беженцы из других земель заполонили его улицы, но город принимал их без возражений. Многообразие стало их силой.

Череп вздохнул.

— Есть лишь одно сказание, что может поведать Хаос, и оно о поражении. Рано или поздно, оно настигнет всех, кто отвергает Четвёрку. Каждый год границы Мира сужались. Область там, остров здесь. Иногда город отвоёвывал свои земли обратно и вновь обретал то, что было утрачено. Каждая победа омрачалась горечью, ведь столь многие гибли за возвращение земель, обращённых в пустоши силами Хаоса. Моря наполнялись кровью, леса оборачивались зарослями из вопящих костяных деревьев, сельские угодья превращались в пыльные равнины, где каждой ночью сталкивались в бою призрачные рати. Очень немногое из возвращённого можно было использовать вновь, и с каждым таким укусом Мир умирал — и так продолжалось, пока не остался лишь сам город.

— Ушкар Мир, — закашлялся мужчина. — Он был королём?

Череп помотал головой.

— Нет. Ушкар был не королём, но чемпионом своей эпохи, так щедро благословлённым воинским умением, что мог бы соперничать с самим Зигмаром. Он был невероятно опытным стратегом, каких не встречалось со времён Эры Мифов. — Череп улыбнулся тщетности этого. — Но он не мог победить. Вскоре пришла неотвратимая ночь, когда стены Мира были осаждены в последний раз. Вся мощь ратей Кхорна обрушилась на этот последний город, поскольку непрекращающееся сопротивление Мира стало оскорблением для Повелителя Войны. У них не было надежды на победу. Но Ушкар, он был… и остаётся… исключительным созданием. Взглянув на бесконечную орду из меди и стали, он не отчаялся. Он не мог победить, только не на этом поле битвы, поэтому он выбрал другое. Вот почему Ушкар пожелал выжить — чтобы найти место, более подходящее для победы. Как говорят, его пригласил присоединиться к Тёмному Пиру сам Корг Кхул. Ушкар Мир согласился без возражений.

— Как и я, как и я! Мне так жаль, так жаль. — Мужчина задыхался от слёз. — Так жаль.

— Не проси прощения! — встрепенулся Череп. Он указал на сражающихся смертоносцев. — Вот он — Укшар Мир. Его желание жить — это не какое-то жалкое стремление продлить бессмысленное существование. Мир замышляет месть! Без остатка посвятив себя красному пути Кхорна, он надеется достигнуть высот демоничества и бросить вызов самим богам. Разве ты не видишь, мой друг? В разумном мире человек обретает бессмертие в своих детях, в своих творениях. Но это больше не разумный мир. Дети зарублены, творения повергнуты. Если великие силы вселенной забрали твою семью и достижения, у тебя остаётся лишь один способ обрести бессмертие — выживать и превзойти своего господина. Разумеется, Владыка Черепов знает о стремлении Мира, но мне кажется, что Кровавый Бог находит что-то приятное для себя в его непокорности. Возможно, Ушкар добьётся успеха; возможно, высокомерие — единственная слабость богов. Возможно… ну, кто знает?

Череп опустил взгляд на кровавого налётчика. Незрячие глаза закатились, свет ушёл из них. Ужас застыл на мёртвом лице.

— Вот что я усвоил, вот чему Мир научил меня, — Череп встал.

— Черепа для Трона Черепов! — прошептал он и отсёк голову человека быстрым ударом меча сверху вниз. Вытащив из земли длинный нож, воин поднял голову и отнёс её к пирамиде. Забросив трофей на самый верх, Череп отправился к следующему мертвецу, чтобы повторить этот скверный обряд.

Пирамиды из черепов росли по всему полю битвы.

Наконец, когда опустилась ночь, Матрор пал. Оба смертоносца вымотались, их тела были иссечены дюжинами порезов, а доспех Матрора покрылся трещинами. Оба смертоносца были залиты кровью с ног до головы. Противник Мира запнулся о рогатый шлем мёртвого кровавого воина и упал, но тут же упёрся безымянным оружием в труп, чтобы подняться. Если бы он не устал, то быстро сумел бы вновь оказаться на ногах.

Если бы он не устал.

Кровавая Злоба ударила по клинку Матрора. С леденящим душу воплем она разрубила металл. Чары покинули клинок Матрора с мощным хлопком, и половинки меча обратились в крупную пыль, осыпавшуюся наземь.

— Подожди! — закричал Матрор.

Вор Черепов стал ответом Мира на эту просьбу. Демоническое оружие соответствовало своему имени, его режущая кромка была столь остра, что оно пронеслось сквозь плоть и кости шеи Матрора, не оставив ни единого следа. Матрор раскрыл рот и захрипел, но это длилось лишь мгновение, кровь выплеснулась у него изо рта и выступила на линии разреза. Только после этого отрубленная голова смертоносца свалилась с плеч. Она прожила достаточно, чтобы ощутить, как её поднимают с земли бронзовые пальцы латной перчатки Мира.

Когда череп Матрора был уложен поверх самой высокой пирамиды, мягкий дьявольский смех разнёсся над Полями Кровоцвета. Он становился всё громче и громче, превращаясь в рокот горна, гудящий вдалеке. Мир поднял взгляд, поскольку звук шёл сверху от Полей Кровоцвета. Звёзды поплыли и превратились в глаза, смотрящие на него. Безликое существо распростёрлось в ночном небе и разглядывало смертоносца. Человек или демон, или оба вместе, Мир не мог сказать наверняка. Тело создания было высоким и тонким, а голова имела странную форму и располагала множеством глаз. Одеяния пришельца также были сделаны из глаз, целых миллионов, более многочисленных, чем звёзд.

— Ты слышишь мой зов, Ушкар Мир. Прислушайся к горнам Хаоса.

“Кто ты?” — подумал Мир, и видение услышало его.

— Никто и кто-то. Я — вестник Архаона. Иди к нему, сражайся за него. Он вознаградит тебя. Ты ненавидишь Повелителя Войны. Это твоя возможность сражаться за что-то более великое, чем бог.

“Я жажду лишь мести, — подумал Мир. — Я сражаюсь, чтобы жить, благодаря этому я могу возвеличиться в глазах Кхорна и предстать перед ним. Тогда я и предложу богу истинное подношение — прикончу его”.

— Как пожелаешь, Ушкар Мир. Иди к Архаону, он ожидает в Шаише. Иди навстречу восходящему солнцу, там ты найдёшь врата, затерянные посреди Арманских Лесов. Они отправят тебя во Владение Смерти. Иди же!

Фигура растаяла. Глаза закрылись, вновь став звёздами.

Мир ощутил нескончаемую ярость, но его жажда мести перевесила её. Он цеплялся лишь за эту малую часть себя. Она была ядром его существа, и уменьшалась с каждым проходящим годом, но не исчезала полностью.

У Рабов Крови был новый господин. В живых осталась лишь восьмая часть от их утреннего числа, но выжившие были сильнейшими, быстрейшими и самыми опытными. Собравшись вокруг своего нового владыки, они ожидали его приказа.

Ушкар Мир, военачальник Рабов Крови, запрокинул голову и проревел в небо.

Дэвид Эннендейл

Рыцарь разложения

Не переведено.

Гай Хейли

Испытания избранного

Не переведено.

Роб Сандерс

В землях слепцов

Не переведено.

Дэвид Эннендейл

Кровь и чума

Не переведено.

Роб Сандерс

Не вижу зла

Не переведено.

Зов Хаоса

Ник Кайм

Бесконечная гроза

Гхаар'ет, называемый своими последователями Сыном Войны, наблюдал за грозой в напряженном молчании. Все его соперники были мертвы, превратились в кровь и внутренности у его ног и ног его воинов. Они победили целое небольшое войско. Порубленные части тел Арканитов, расшвырянные по всему Гаргантюанскому хребту были свидетельством растущей мощи и амбиций Выкованных Кровью и Сына Войны. Вскоре весь План Зверя принадлежал бы ему и Кхорну.

До этого момента. До грозы…

Она с горячностью билась в небе, буря ярилась, сверкали яростные лазурные молнии.

— Что это означает, Скарку?

Жрец бойни остановился на куче черепов, запрокинул голову и посмотрел на темнеющее небо. Зловещие сумерки опустились на горы, бросая тени поперек огромных древних костей, из-за которых хребет и получил свое название.