Звездная сеть - Вадим Проскурин

Ног две, с копытами, не раздвоенными, как у дьявола, а монолитными, как у лошади. Половые органы на месте, но какие-то странные… кажется, я гермафродит… гм… яйцекладущий. Ничего, на Оле было еще хуже.

Позвоночник на месте, сердца нет, потому что кровеносная система с распределенным приводом циркуляции. Легкие на месте… интересная конструкция – воздух входит в одно отверстие, а выходит в другое, при дыхании грудная клетка мелко вибрирует, прогоняя воздух из вдыхательного хобота в выдыхательный.

Сюрприз – головы нет. Мозг находится внутри туловища, а там, где должна быть голова, из туловища торчит венчик щупальцев… нет, не щупальцев… Сейчас уточню…

Три хобота – один для приема пищи и два для дыхания, а также четыре глаза на длинных и тонких стебельках, двенадцать слуховых антенн и шестнадцать обонятельных. И еще около сотни запасных стебельков, на случай, если глаз или ухо вдруг оторвется. Если произойдет такое несчастье, один из запасных стебельков отрастет и превратится в точную копию утраченного органа, при этом любой стебелек может стать и глазом, и ухом, в зависимости от того, что именно пострадало. Оригинально.

Питательный хобот служит для засасывания жидкой пищи. Пищей может быть растительный сок или кровь, для последнего случая на конце хобота имеется специальное прокалывающее устройство. Но в высокоразвитом обществе кровь сосать не принято, она дорогая, дефицитная и не очень вкусная. Синтетические пищевые коктейли гораздо вкуснее и питательнее.

Закончив инвентаризацию тела, я вылез из капсулы и огляделся по сторонам. Я находился в большом зале, сплошь заставленном такими же капсулами. Очевидно, я нахожусь в портале для приема инопланетных туристов. Большинство капсул были пусты, в некоторых лежали неподвижные тела, подобные моему. Все они выглядели как точные копии друг друга, память тела подсказала, что так оно и есть – гостевые тела выращиваются путем клонирования. Ну и ладно.

В дальнем конце помещения на стене был изображен светящийся символ, очертаниями похожий на китайский иероглиф. Едва я взглянул на него, подсознание сообщило, что знак показывает, что там выход. Как раз то, что нужно.

Выход оказался закрыт. Когда я приблизился к нему, невидимая сила начала отталкивать меня назад, вначале мягко, а затем все сильнее и сильнее. Я был вынужден отступить. Таможенный контроль, подсказала память тела.

В этот момент в мозгу раздался тихий голос, который вежливо попросил:

– Назовите цель визита.

Этот голос не был мысленным, он именно прозвучал, и говорил он на незнакомом языке, по-моему, на том же самом, на котором разговаривал Гиви. Голос прозвучал в мозгу в самом прямом смысле – мои ветвистые уши определили, что источник звука находится в верхней части моего туловища, как раз там, где мозг. Память тела подсказала, что это не телепатия, а стереоэффект.

– Я здесь по приглашению Гиви… э… Эоло… не помню.

– Гиви Эзолохола, – уточнил голос. – Ждите, он сейчас подойдет.

Ждать пришлось не дольше минуты. Невидимая стена вдруг исчезла, а секундой позже в коридоре, путь в который только что был перекрыт, появилось существо.

Выглядело оно отвратительно. Лес щупальцев на голове, глаза на стебельках, при ходьбе все это раскачивается… Какая гадость! Впрочем, я выгляжу не лучше.

Существо подошло ко мне и спросило голосом Гиви:

– Андрей?

Я сделал сложный жест обонятельными рецепторами. Как подсказала память тела, обитателям планеты Сэон этот жест заменяет утвердительный кивок головой.

– Я Гиви, – представилось существо. – Идем.

С этими словами существо развернулось на сто восемьдесят градусов и пошло прочь. Я последовал за ним.

Я ожидал, что мы будем долго блуждать по полутемным коридорам индустриального здания, но после первого же поворота коридор оборвался. Вначале мне показалось, что впереди открылась гигантская пещера, и лишь когда я вошел в нее, следуя за Гиви, я понял, что темно-фиолетовый потолок – вовсе не потолок, а небо.

Планета Сэон выглядела зловеще. Вверху фиолетовое небо с розовыми облаками, внизу темно-серая почва с такой же темно-серой растительностью. Сфокусировав зрение на поверхности земли, я обнаружил, что почва вовсе не серая, она составлена из черных и белых крупинок размером с булавочную головку. Интересно, это естественная почва планеты или искусственный газон?

Растения казались обугленными головешками, создавалось четкое впечатление, что серые ветки, растущие из земли, давно засохли. Метрах в пятистах впереди возвышалась роща более крупных растений, то ли деревьев, то ли кактусе сразу и не поймешь, как их лучше назвать. Бугристые ветвящиеся стволы темно-зеленого цвета и без листьев. Странно, но местные растения не имеют листьев, как будто на Сэоне отменили законы фотосинтеза. Или эти растения получают жизненную энергию другими путями? Бог его знает.

Никакой живности, кроме меня и Гиви, в поле зрения не наблюдалось. Ни зверей, ни птиц, ни даже насекомых. Тусклая серая пустыня, море обугленных веток, в котором разбросаны острова – рощи гигантских кактусов. Неприглядная картина.

Я обернулся. Здание, из которого мы вышли, было довольно большим, но очень низким, метров пять—шесть в высоту. Материал, из которого были сложены стены, я не смог опознать. Равномерно серая матовая поверхность, то ли металл, то ли пластмасса, кажется, монолитная – соединений между отдельными блоками нигде не видно.

Выйдя из здания, Гиви зашагал по тропинке, протоптанной в бескрайнем поле серых веток. Она была широкая и утоптанная, но это была именно тропинка, а не дорога – никакого искусственного покрытия, никаких бордюров по краям, никаких обозначений, просто полоса вытоптанной земли, на которой серые ветки не росли. Тропинка уходила метров на сорок от здания и там обрывалась.

Гиви дошел до конца тропинки и остановился, поджидая меня. Я подошел к нему и спросил:

– Куда мы идем?

– Ты должен ответить за свои слова, – сказал Гиви, и окружающий пейзаж внезапно изменился.

Вокруг по-прежнему расстилалась серая равнина, небо над головой по-прежнему было фиолетовым, но теперь в нем не было облаков, а из серой земли не росли серые ветки, вместо них по плоской равнине были разбросаны неясные конструкции, напоминающие капустные кочаны, в которых вместо листьев росли подсушенные коровьи лепешки. Непонятно, что это такое – то ли растения, то ли искусственные сооружения.

Я обернулся и увидел, что здания, из которого мы вышли, больше нет. И еще одно изменение – солнце, которое раньше стояло почти в зените, теперь склонилось к горизонту и вышло из-за облаков. Оказывается, солнце на Сэоне лиловое. Deep purple, так сказать.