Королевский инженер - Алексей Бессонов

– И, конечно же, от залива идут отличные дороги, – понимающе хмыкнул Арвел, – по которым войско Претендентов быстро доберется до любой нужной точки. А у нас, как всегда, слишком мало солдат, чтобы дороги эти перекрыть.

– Не считая Горного Севера, господа Претенденты вовсе не рвутся воевать в слаборазвитых местностях, – заметил Хонт. – Они не любят утруждаться обозами, им проще ограбить и пожечь местное население, совершенно не заботясь о его будущей лояльности. Никогда я еще не видел такой войны, господин мой Арвел…

– И никто не видел, – сумрачно отозвался Хадден.

Он поднялся из кресла, прошелся по кое-как выровненному земляному полу палатки, распахнул крышку большого сундука в дальнем углу. Хонт-А-Ллор увидел, как в его руке появилась большая запыленная бутылка.

– Дело, порученное нам, придется сделать, господин мой Хонт, – произнес Арвел, возвращаясь к столу, – потому как выхода у нас другого нет, хоть убейся. До отъезда еще много времени… доставайте-ка свои бумаги, начнем смотреть, что там да к чему.

2

К полуночи полк свернул свое немалое хозяйство. Палатки, походные кузни, артиллерийские мастерские – все было сложено, упаковано и погружено на крытые фуры, запряженные огромными мохнатыми конями из тех пород, что столетиями выводились для самой тяжелой работы на каменистых равнинах Юга. В штабном обозе шли и старые, верные тяжеловозы Арвела, с которыми он не расставался все последние годы. Сам он теперь садился в седло нечасто, потому что согласно особому приказу Уллы его охраняли с особой тщательностью. Хадден не протестовал, более того – карету, большую и удобную, он вычертил сам, а собирал ее один знаменитый на всю Пеллию мастер, изрядно удивленный сложностью конструкции: лишенная каких-либо украшений, она напоминала собой здоровенный, чрезвычайно прочный ящик с узкими окнами, посаженный на тяжелую раму из железного дерева, усиленную к тому же множеством стальных уголков и косынок. Задних осей было две, пакеты их рессор отличались непомерной толщиной, а поворотный круг передней отливал из черной бронзы сам заказчик. Из бронзы же Арвел изготовил и передние ступицы, оснастив их барабанами ленточного тормоза, эту схему он подсмотрел на одной водяной мельнице и сразу же поразился, почему никто не додумался применить ее в транспорте – теперь вознице достаточно было только потянуть большой гнутый рычаг, и тяжеленная крепость на колесах вставала на месте, как вкопанная.

Дали и Трир, отправленные Хадденом в недалекий городок по кой-каким делам, должны были вернуться только утром, так что на месте бывшего лагеря пришлось оставить старшину и десяток солдат с запиской. После обеда с Хонтом Арвел несколько часов поспал, так что наступление ночи встретил вполне бодрым и готовым к дальней дороге. Его новый помощник, уснуть которому в гостевой палатке так и не удалось – уж слишком громко вокруг шумели, – слегка позевывал и даже два раза умывался холодной водой.

– Не переживайте, – весело сказал ему Арвел, – в моем возке вы прекрасно выспитесь.

– В этом? – Хонт указал на темный силуэт, подле которого возились конюхи с четверкой громадных лошадей. – Я сперва подумал, что это передвижная тюрьма для особо опасных преступников…

– Вы еще не были внутри, – засмеялся Хадден, протягивая лавеллеру кружку горячего вина с пряностями. – Мне почти запретили ездить верхом, так что пришлось проектировать себе транспорт. Я, как вы понимаете, военный инженер, а не вельможа, позолота с перьями мне совершенно ни к чему…

– Вы придумали все это сами? Никогда не видел кареты на шести колесах.

– В том-то и дело, господин мой Хонт, в том-то и дело… В бортах и в дверях – войлок и пластинки брони, стекла двойные, рама укреплена по кругу, так что вы представляете себе, сколько все это весит. Лошадей приходится менять довольно часто, ну да что уж тут поделаешь. Зато моя карета способна выдержать самую дурную дорогу, а на войне, как вам известно, таких дорог для нас припасено с избытком.

Лавеллер понимающе хмыкнул. После долгого обеда господин Хадден уже не казался ему ни угрюмым, ни замкнутым. К удивлению Хонта, королевский инженер оказался человеком хоть и задумчивым, но – вполне открытым, по крайней мере в том, что касалось дела. Все остальное пушкаря сейчас не интересовало, потому как задача, поставленная Уллой, казалась ему не просто сложной, а требующей всех его сил… Хонт прополоскал рот горячим вином, глотнул и почувствовал, как ночной холод отступил от его груди.

– Мы будем на месте послезавтра, к вечеру, – сказал он.

– Да, – отозвался Хадден. – Плохих лошадей я не держу, а люди приучены передвигаться очень быстро. Но хотел бы я знать, сколько времени потребуется тем строителям, которых отправили нам в помощь!

– Думаю, они приедут к исходу недели, – покачал головой Хонт. – У нас будет несколько дней, чтобы осмотреться на местности и составить планы.

Хадден не ответил. Его шатер уже был свернут и уложен в фуру, на его месте оставались лишь несколько тяжелых окованных железом ящиков. Из полутьмы, разрываемой светом факелов, появились два десятка солдат – коротко переговорив с ними, инженер кивнул на ящики, и парни взялись за веревочные лямки.

– Это все, – услышал Хонт. – Нам пора садиться: передовой дозор ушел, сейчас пошли и фуры стрелковой роты. Мы едем прямо за ними, таков порядок.

Позади кареты уже стояли всадники в доспехах – их было довольно много, и Хонт-А-Ллор подумал, что с такой охраной ему ездить еще не приходилось. После совершенно немыслимого рейда на острове Наэр, о котором говорила вся армия, Улла и впрямь берег господина инженера пуще любых сокровищ.

Хонт снял шляпу, которая заменяла ему шлем, и поднялся в темное нутро кареты. Солдат, стоявший под раскрытой дверцей с двумя масляными лампами, услужливо протянул ему одну из них.

– Возьмите, господин, – произнес он.

– Там свет сразу справа, – донесся снаружи голос Хаддена, который говорил о чем-то с начальником конвоя. – Зажигайте сами!..

Возле двери на борту кареты действительно обнаружилась небольшая лампа со стеклянным колпаком. Хонт поднес к фитильку огонь и принялся осматриваться, размышляя о том, где бы ему сесть. Всю заднюю часть кареты занимал огромный диван, обитый коричнево-желтой кожей: судя по привинченным к полу железным полоскам, он мог раскладываться, превращаясь в кровать. По бокам находились еще два дивана, более скромных размеров, между ними – складной стол, а в передней части темнел шкаф, плотно сплетенный из лакированной лозы, легкий и одновременно прочный. Под ногами Хонт обнаружил два тюка и картонный короб, очевидно, с провизией. Сдвинув его к шкафу, пушкарь сел на скрипящий кожей боковой диванчик и принялся ждать хозяина.