Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира (СИ) - Яна Соловьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Забирай свой хлам! — рыкнула ему Рэя и пробежалась взглядом по комнате. — Интересная у вас «семья»…
— У нас… северные отношения, — заявила я и рухнула на кровать. — Какие ещё интимные подробности тебя интересуют? Свечи вон там — бери, подержишь!
Иорвет встал, подошёл к Рэе, и они смерили друг друга взглядами.
— Пожалуйста, уйди, — мягко сказал он.
Рэя, хмыкнув, ещё раз презрительно посмотрела на меня и, ожидаемо не обрадовавшись прощальным воздушным поцелуям, которые я отправляла ей вслед, развернулась и ушла.
Я зарылась лицом в постель, зажав голову между подушек. Иорвет присел рядом, загремел склянками эликсиров, раздался звук льющейся в чашку воды.
— Я предложил тебе всё, что имею, что могу предложить, — тихо сказал он.
— Мне не нужны твои сраные подачки! — глухо ответила я в подушки. — Прибереги их для нуждающихся!
Я махнула рукой в сторону двери, за которой скрылась Рэя. Иорвет вскочил:
— Эликсир и чашка рядом. Дотянешься.
Я поползла к воде, облилась, взяв чашку, плеснула из пузырька эликсир. Мне не хотелось его принимать. Всё моё фальшивое самообладание развеется в дым, и завтра придется смотреть в глаза Иорвету. Хорошо, что он всё-таки так ничего и не понял и считал, что я любила другого. Я закрыла веки, и перед ними тут же встала чайхана, и взгляд Иорвета, смотрящего на меня. Застонала и большими глотками опустошила кружку.
ПУСТЫНЯ КОРАТ. На обиженных воду возят
Утром смотреть на Иорвета не пришлось — его не было. Усевшись, я заметила аккуратно заправленную постель в углу и перевела взгляд на свою кровать, по которой будто пролетел торнадо: комом топорщилось покрывало, громоздились горемычные подушки. Откинула одеяло. «Сбежал», — мрачно подумала я. Похоже, не меня одну страшила мысль о встрече. Если и могло что-то пойти плохо и ещё хуже, вчера оно так и пошло — одним махом нам удалось не только перечеркнуть всякую возможность романтики, но и глубоко закопать едва окрепшую хрупкую странную дружбу. «Чёрт!» — холодная вода немного остудила голову. Внизу в чайхане Иорвета тоже не было, а неугомонная Зиля, ни единым жестом не припомнив мне каэдвенскую водку и утраченную корзину, с готовностью накрыла завтрак.
Вернувшись в комнату, я бесцельно шаталась по крыше, не зная, что предпринять. Нам нужно было поговорить с Исманом и с Тэей, нужно было собираться в путь и, в конце концов, нужно было как-то объясниться, а Иорвет всё не появлялся. Я присела на корточки у чехла с луком, который так и стоял около бывшего изголовья Иорветовой половины кровати. Ещё вчера он заботливо гладил лук, и я протянула руку, коснулась пальцами отполированного дерева. Опасливо оглянулась на дверь, вскочила. Попыталась медитировать, но вместо пустоты в голову настырно лезли мысли о вчерашнем вечере. Могло ли всё повернуться иначе? «Могло, — уныло заключила я, — если бы он поцеловал меня без дурацких предисловий. Сейчас всё было бы хорошо, и было бы плевать на остальное». Но сказанного не воротишь, а сказано было слишком много, чтобы забыть. В который раз я повторила слова Иорвета, и под солнечным сплетением засосало, как бывает, когда стоишь на краю бездны. Нет! Ничего хорошего не вышло бы в любом случае. Если для него и были возможны необременительные отношения без любви, то себе я врать не собиралась — согласиться на его предложение было равносильно шагу в ту самую пропасть. Любить, не пересекая невидимую черту. Открыться, но не до конца… Я не смогла бы выполнить условий договора, с самого начала не смогла бы. Весь мой инстинкт самосохранения вопил, что это погибель и что такие отношения разорвут меня на куски. Только не опять, только не снова.
Я потянулась к поясу с эликсирами и ножом, собралась. Сидеть без дела стало невыносимым, и я отправилась в резиденцию Хранительниц.
Часовые на воротах приоткрыли створку, а на другом конце улицы показалась знакомая красная повязка. Иорвет вёл под уздцы рыжего коня, приближался не спеша, а я ждала его, переминаясь с ноги на ногу и рассматривая камни мостовой. Он передал поводья в руки одной из девушек, с морды коня капала пена, потные бока вздымались, а мне казалось, что земля уходит из-под ног — этот конь, в котором я узнала коня Рэи, и отсутствие Иорвета утром соединились в моём воспалённом мозгу в неприятную картинку, о которой даже на миг не хотелось думать.
— Я смотрю, с некоторыми dh’oine у тебя всё-таки сложились неплохие отношения, — ядовито сказала я, изнемогая от ревности.
— Ты о чём? — не понял он, а потом горько усмехнулся. — Ах да, лучше не бывает. На рассвете я отыскал конюшню и застал там Рэю, и она любезнейше одолжила своего коня. Во всяком случае, этой dh’oine не нужна лошадиная доза афродизиаков, чтобы не чувствовать ко мне отвращения.
Я ошарашенно смотрела на него. Всё, абсолютно всё, что можно было понять не так, он понял не так.
— Я не чувствую к тебе отвращения, — только и смогла выдавить я.
Иорвет поднял на меня бесстрастное лицо. От бессонной ночи черты его заострились, под глазом залегла тень.
— У нас дела, — сказал он. — Мы теряем время.
— Да. Ты прав. Дела… — я толкнула тяжёлую дверь.
* * *
Тэя выглядела именно так, как, вероятно, по мнению зерриканок должна была выглядеть озарённая любовью женщина: на свежем лице играл румянец, алели чуть припухшие губы, и всем своим видом она излучала благодать, контрастируя с нашими сумрачными физиономиями. Она отдёрнула шторы, впустив в комнату свет, и распахнула окна. Потянул воздух с улицы, зашелестели страницы книги на столике в центре.
— Я послала за Исманом, — она приглашающе повела рукой в сторону подушек около столика. Мы расселись. Иорвет, не обращавший на меня никакого внимания, выжидающе смотрел на неё. — Вы помогли с моим личным делом, теперь я прошу о большем. Речь идёт о службе…
В комнату, втянув голову в плечи и от того став ещё ниже ростом, чем казался обычно, вошёл алхимик. Поклонился Тэе и присел рядом.
— Есть новости? — спросила она.
Исман поднял на неё печальные глаза. Впервые я всмотрелась в него внимательнее и заметила, что, оказывается, он был довольно молод, лицо с мягким овалом выражало смирение и кротость, хотя в больших оленьих глазах таилось упрямство. Он достал из кармана длинной рубахи зачарованный блокнот, выложил на столик и похлопал ладонью по обложке со сплетенными змеями. Руки у
