За пригоршню астрала - Игорь Чубаха

У Павла Васильевича сделался вид, будто ко дню рождения супруги он принес пудовый арбуз, который выбирал часа два, а арбуз внутри оказался зеленый как доллар.

– Мне надо к Максимычу, – думая о чем-то своем, Петя встал со стула.

– Ты это... – Пашино благодушное настроение испарилось безвозвратно. – Ты лучше ему не докладывай, – успел Паша посоветовать в затылок стажеру. – А я тебя заветному слову научу, чтобы он долг возвратил.

Петя вывернул по коридорам, преодолел лестничный пролет, миновал очередь. И преданно посмотрел в глаза Зоеньке.

Та хотела предупредить, дескать, шеф все еще занят. Дескать, у него какая-то фифа в копеечных чулках. Но тут дверь командирского кабинета широко распахнулась, и оттуда вышла дева столь приятной наружности, что Петя забыл про соседку. А пахнущая надкушенным яблоком прелестница плавно поплыла на выход, никого и ничего не замечая.

Как-то само собой получилось, что Петя впервые в жизни вошел в кабинет командира спиной и, все еще носом досмаковывая стойкий против тараканомора аромат духов красавицы, промямлил:

– Максим Максимович, у нас неприятности. С Перебродькова сняли неполное служебное несоответствие.

Максим Максимович первым делом развернул стажера за плечи лицом к себе, вторым – вытянул за спину Игорька руку и закрыл дверь. Седины Максимыча имели всклокоченность, словно он помыл голову, вытерся насухо, а причесаться забыл.

– Видал? – спросил шеф, не уточняя. Но и так было ясно, что вопрос касается покинувшей кабинет гостьи.

– Видел, – легко сознался стажер и к удивлению для себя покраснел, будто попался на нехорошем.

– Ноги в руки и проследи. Не зря ко мне всякие «сестры» во сне являться стали. Если понадобится мотор – лови, не торгуясь. Таксеру наплети про разбитую любовь. Затраты возмещу!

Чтобы шеф швырялся деньгами, такого еще не бывало. И Петя сам не понял как, но уже оказался вне кабинета Максимыча. Зоенька ему что-то сказала вдогонку, он не расслышал. Кто-то из клиентов замешкался по курсу, он оттолкнул клиента. И по лестнице, по лестнице, по лестнице выкатился на улицу.

Машины, слякоть, машины, слякоть... Разбрызганная колесами грязь на тротуаре, на фасадах. Прогромыхал автобус и зачадил улицу черным выхлопом. Красавица словно в воду канула. Петя постучал в окошко приткнувшейся у тротуара «волги». Саша опустил стекло, и Петю оглушила музыка:

– Дым сигарет с ментолом!.. – драл глотку из радиоэфира солист «Нэнси».

– Тут такая... – стажеру не хватило слов и он показал руками. – Только что вышла! Не видел, куда?

Саша покрутил пальцем у кудрявого виска и поднял стекло.

Петя выбежал на угол Литейного. Безнадега. Растворилась в бензиновых угарах и асфальтовых пространствах искомая барышня. Остались только машины, слякоть, угрюмые прохожие, выдыхающие пар и чапающие вдоль мутных витрин магазинов и кафе.

А Стас напряженно сквозь витрину вглядывался во внешний мир. Отсюда было не очень-то и разглядеть, но, кажется, мечущийся у афиш Дома Офицеров паренек – тот самый исаявец, который за колечком охотился. И пальто его, и стрижечка. Нервно разглаживающий салфетку Стас говорил:

– Это ОНИ! Я как рыжего увидел, чуть в осадок не выпал. Этот «РомЭкс» – подставная контора, а на самом деле там ИСАЯ! – парень и девушка спрятались в уютном кафе с покрытыми желтым лаком столами, с зелеными приятными для глаз стенами, с настенными тарелками а-ля майолика, способными вызвать у Стаса только презрение. Стас полагал, что устал бояться, что ненависть к обидчикам выжгла страх. Ан, одной встречи с дирижером унижения хватило, чтобы безотчетный страх вернулся. Стасу было стыдно и перед Светой, и перед самим собой. Но пока вернувшийся страх пересиливал стыд.

Света повела себя очень странно. Она опустила глаза к чашечке кофе и затеяла ложечкой гонять пену. Она вынула ложечку и мягко, но решительно положила на блюдце. Она погладила руку Стаса и спокойно сказала:

– Ладно, милый, не бери в голову.

Стас не сомневался, что Света ему поверила. Но почему она тогда встает из-за столика? Почему, совместно не обмозговав плюсы и минусы открытия, поворачивает к дверям?

– Ты куда?! – перепугав сидящую за соседним столиком чету, вскрикнул Стас.

– Успокойся, милый, я знаю, что делаю, – ответила девушка. И ответ ее прозвучал достаточно равнодушно, потому что сейчас мысли занимал не Стас. И плевать ей было, что подумают посетители кафе.

Света знала, что делает. Она начинает лениться со вкусом, и в рамках лени не выполнит заказ. И пусть другие находят шизоидные оправдания ее нелепому поступку. Перед не спеша трусящим троллейбусом Света перебежала Литейный проспект на красный светофор. Обогнула прижавшуюся к тротуару «волгу», из которой даже сквозь закрытое стекло пробивались музыка и слова:

– А я нашел другую! Хоть не люблю, но целую! И когда я ее обнимаю, все равно я тебя вспоминаю!

В эту дверь она входила второй раз, уже ведая о вахтерском пофигизме. Света была благодарна Стасу – он не упорствовал в удержании ее. А ведь еще чуть-чуть, и она бы выдала концерт. Выдала бы, что являлась в «РомЭкс» не по чепуховому поводу, а сделать в голове гендиректора маленькое огнестрельное отверстие. А вслед за гендиректором ей пришлось бы ликвидировать и Стаса, как опасного свидетеля. И еще кое-кого. Потому что неполная зачистка чревата.

Все, что было сегодня нужно Свете, это чтобы Максим Максимович перенес окончательное решение и согласился принять вице-президента мифического фонда завтра, строго-настрого зарек подчиненным соваться в кабинет и прекратил бы на день поток текучки. И еще маленькое пожелание – чтобы в кабинете не так воняло тараканомором. Тогда Светлане ничто не помешало бы при обсуждении какого-нибудь пункта контракта легким движением руки обнажить пистолет и попросить гендиректора улыбнуться на прощанье. Или, что привычней, вытряхнуть гендиректору за шиворот из холщового мешка ядовитую змеючку.

Ступени девушка отсчитала не спеша, но и не затягивая. На очередь жаждущих трудоустройства не глянула и умышленно, из женской стервозности, не пожаловала вниманием толстуху секретаршу.

В кабинет командира «РомЭкса» Светлана вошла буквально следом за пареньком в модном черном пальтишке, даже дверь не успела закрыться. И с порога, не рассусоливая и не стесняясь паренька, выпалила:

– И снова здравствуйте, Максим Максимович! А ведь я вас вроде как пристрелить должна.

Ей понравилась реакция начальника «РомЭкса». Он прервал чтение факса, смял и метнул его в мусорное ведро, так в прошлом веке кавалеры бросали дамам под ноги шубы. И вежливо жестом пригласил усаживаться:

– Будьте любезны, ваш кофе еще не убрали. Хотите, свежий сварят? Кофе – дрянь, но на более дорогой пока не зарабатываем. И ты, Петруша, куда-нибудь присядь. Не маячь, – перемена, произошедшая в хозяине фирмы была разительна. Не затурканный копошист встретил Светлану, а бравый мужик. Настоящий полковник от рекрутинга и кое-чего похлеще.

В жизни каждого киллера может наступить момент, когда приходится общаться с органами. На первом свидании с органами Света решила вести себя, как на первом свидании. Не душу изливать, а дожидаться конкретных вопросов. И вопросы последовали:

– Кто же нас заказал? – сложил ладоши лодочкой над засеянным початыми фирменными бланками столе гендиректор. И стал похож на доброго Айболита из детской поликлиники.

– Некто Герасим Варламович Передерий, – с мрачной решимостью, будто выполняет мужскую работу вроде выколачивания ковра, стала сознаваться неудавшийся вице-президент.

– Ты гляди, – улыбнулся Максимыч растерянно пялящему глаза Пете. – Совсем оборзел, под собственным именем работает. А вы, СЕСТРИЧКА, – повернулся хитро щурящийся начальник ИСАЯ к Свете, – его приметы перечислить смогли бы? А вдруг какой другой подонок назвался именем честнейшего человека.

Теперь черед хлопать ресницами наступил для Светланы. Раньше она не задумывалась, но ведь действительно не могла вспомнить ничегошеньки.

– Да вы, сестричка, руки не ломайте. Точно – Передерий. И более ушлые люди не могут. В профиль и анфас, если знакомы, при встрече узнают, а вот описать не могут. Одна только верная примета – отсутствие правой руки.

По тому, как говорлив стал душка Максимыч, Света оценила, насколько ему нужна ее помощь. Света готова была оказать эту помощь. Ведь в душе она добрая девушка.

Петя и слушал, и не слышал. Когда решался поднять глаза, пугался, что выдаст взглядом грешные мысли, и проворно опускал подбородок. Петю в гостье умиляло все. И свободные плавные движения. И негромкий, но глубокий выразительный голос. Светло-русые волосы, серовато-голубые глаза, фарфоровый оттенок кожи, лебединая шея... Интересно, заметила ли девушка, какой классный сегодня на Пете галстук? Стоп-стоп-стоп. Он совсем потерял нить разговора.

– Кстати, – продолжал Максимыч, разом отодвинув, будто ему мешали, или собирается заняться армреслингом, бланки, телефон, календарь, брелок... – Меня лишить жизни у вас бы не получилось. Меня убить столь же трудно, как и Черного Колдуна.