Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Проза » Современная проза » Мы одной крови — ты и я! - Ариадна Громова

Мы одной крови — ты и я! - Ариадна Громова

Читать онлайн Мы одной крови — ты и я! - Ариадна Громова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Перейти на страницу:

Когда он позвонил, я валялся на тахте рядом с Барсом. Мы оба тоскливо глядели друг на друга. И я отличался от Барса в основном тем, что не мяукал (хотя готов был мяукать, выть, хныкать — что угодно в этом духе). Оба мы ждали маму; когда она приходила, нам становилось все же чуточку спокойнее и легче. Едва успел я впустить Славку, как Барс закатил очередную истерику: шарахался из угла в угол, дрожал, завывал, а мне самому от этого становилось плохо, по спине такие муравчики бегали. Я начал его ловить, пичкать бромом, он шипел и отплевывался. В конце концов я с отчаяния влил ему в рот столовую ложку портвейна; он проглотил, дико глянул на меня, взвыл и умчался в мамину комнату. Однако вино помогло. Сначала Барс занялся вылизыванием усов и подбородка, а потом захмелел и вскоре улегся спать.

Славка по моему приказу все это время сидел на балконе и голоса не подавал. Но зато потом он с лихвой наверстал потерянное! Мама, видно, попросила его зайти и «отвлечь» меня. И он вовсю рвался отвлекать, развлекать, вовлекать и тому подобное. Афоризмы из него летели очередями; я иногда пытался отбиваться, а большей частью подавленно молчал.

Все шло примерно в таком духе.

— Ты что делаешь, старик? — жизнерадостно восклицает Славка.

— Ничего, — мрачно объясняю я.

— «Ничего не делать умеет любой», как сказал Сэмюэл Джонсон, — сообщает Славка.

Я понятия не имею, кто такой Сэмюэл Джонсон, но говорю, что вполне с ним согласен: вот, в частности, и я это умею.

— Я понимаю, старик, ты грустишь! — проницательно замечает Славка. — Но тот же Сэмюэл Джонсон сказал: «Скорбь — один из видов праздности».

— Иди ты со своим Джонсоном! — Это я говорю вяло, но мне и в самом деле хочется, чтобы Славка убрался подальше со всеми своими афоризмами и жизнерадостными улыбочками.

— Джонсон ему не нравится, это надо же! Английский классик ему не по душе! — с удивлением констатирует Славка. — Ну, тогда обратимся к римлянам. К Сенеке Младшему. А также к Старшему. Что говорят эти достойные сыны Рима? Они говорят, во-первых: «Бедствие дает повод к мужеству». А во-вторых: «Не чувствовать страданий несвойственно человеку, а не уметь переносить их не подобает мужчине». И все это правильно, старик! И еще замечает по этому поводу Сенека Младший: «Несчастнее всех тот, кто никогда не испытал никаких превратностей». Вот, учти!

— Помолчал бы ты, — болезненно морщась, говорю я. — И вообще пошел бы ты…

— Нет, старик! — вдохновенно восклицает Славка. — Нет и нет! Не пойду я. Даже если ты унизишься до того, что укажешь мне точный адрес. И знаешь почему? Потому что Марк Валерий Марциал, тоже сын Рима, совершенно справедливо заметил: «Подлинно тот лишь скорбит, чья без свидетелей скорбь». Что можно истолковать двояко. Первый вариант: не скорби напоказ. Второй: не скорби в одиночку — тебе же хуже будет. Оба варианта имеют обоснование. Подкрепим второй изречением того же Сэмюэла Джонсона, который тебе чем-то не понравился: «Одиночество не способствует добродетели, но вредит рассудку». Какой вывод для себя я могу сделать, если классик ставит вопрос вот так, ребром? Только один: я остаюсь, старик! Потому что я тебе друг и двоюродный брат, и я не могу допустить, чтобы ты страдал в одиночестве и праздности, ибо праздный человек есть животное, поедающее время, как сказал…

— А я повторяю: иди! — мрачно перебиваю я. — Нет, правда, Славка, ведь сказано тебе…

Я готов разреветься самым постыдным образом. Сил нет.

— «Человеку свойственно ошибаться, а глупцу — настаивать на своей ошибке», как сказал Цицерон, — наставительно отвечает Славка. — Ну, зачем ты настаиваешь, старик? Не огорчай своих близких!

— Я вот тебя сейчас гак огорчу! — Я вскакиваю с угрожающим видом, даже замахиваюсь на Славку, но он улыбается все так же лучезарно и безмятежно.

— Нет, старик! — заявляет он. — Ты этого не сделаешь! Ибо Жан Расин был прав, когда сказал: «Не все, что можно делать безнаказанно, следует делать». Ты прогонишь меня. И что же? Ведь Софокл недаром говорил в свое время: Кто друга верного изгнал, тот сам из жизни

Своей изъял что лучшего в ней есть!

Примерно на этом я сдался и рухнул на тахту.

Славка ласково улыбнулся и процитировал очередного мудреца — Менандра (хотя он, кажется, был не философом, а драматургом):

— «Выносливость осла познается на неровной дороге, верность друга — в житейских невзгодах».

И прав был все же он, а не я: одному мне было куда хуже. А Славка хорош еще и тем, что на его тирады вовсе необязательно отвечать: он вполне управится за двоих. К тому же он начал мне рассказывать, что творилось в зале после конца заседания, а это было небезынтересно.

Магнитофон Славка в это время уже выключил, потому что все встали и направились к выходу. Но потом движение к выходу как-то замедлилось, люди начали сбиваться в группы — кто в зале, кто в фойе — и пошли споры. Славка быстро оценил ситуацию и втиснулся в ту группу, где собралось больше всего «кретинов в цвету» — по его терминологии.

— Понимаешь, старик, я так определил свою задачу: убивать насмешкой! И вообще, как сказал Амброз Бирс: «Спор — один из способов утвердить оппонентов в их заблуждениях». А вот высмеять — это всегда пригодится! — говорил он, радостно скаля свои крупные зубы. — Осмотрелся я: поблизости, вижу, Виктор вовсю разделывает двух каких-то типов при поддержке ряда прогрессивно настроенных личностей; в фойе Иван Иванович выдает на-гора объективные истины явно сочувствующим гражданам; у сцены Володя и Галя тоже чего-то объясняют, хотя в основном стремятся удрать и на Барри все поглядывают. Ну, думаю, они и сами справятся, а вот тут слабый участок. Навалилась, вижу, скопом кретинская элита, все на одного, а он такой, знаешь, супер-интеллект, начисто изолированный от спорта, а возможно, и вообще от свежего воздуха — ну, где же ему против них выстоять! Я и включился с ходу!

— Может, ты перечислишь все же имена действующих лиц? — предложил я.

Славка назвал несколько фамилий в сочетании с учеными степенями. Многие из них были мне более или менее известны, а один даже оказался моим начальством, хоть и не прямым. Ох и всыплет он мне при первом удобном случае!

— А интеллектуала я не определил, — сказал он. — Установил только, что зовут его Игорь, очевидно, в подражание тебе. Ну, неважно. «Неизвестный друг тоже друг», как сказал Лессинг.

Славка и тут выбрал свой любимый род оружия — афоризмы. Само по себе это было удачно: он наверняка ошеломлял ученую аудиторию своей эрудицией. Но Славка ведь не собирался спорить всерьез и что-то доказывать. Он дерзил, откровенно издевался, и я не думаю, чтобы этот разговор тянулся долго: Славкины противники наверняка ретировались, стараясь соблюдать достоинство.

— Понимаешь, старик, я сначала даже старался с ними по-хорошему, объяснил мне Славка. — Я им Гете цитировал: «Легче обнаружить заблуждение, чем найти истину; заблуждение лежит на поверхности, истина — в глубине». Лапласа им назубок шпарил: «Мы так далеки от того, чтобы знать все силы природы и различные способы их действия, что было бы недостойно философа отрицать явления лишь потому, что они необъяснимы при современном состоянии наших знаний. Мы только обязаны исследовать явления с тем большей тщательностью, чем труднее нам признать их существующими». Ведь толково сказано, да? Но до них не доходит! Один даже заявил, что, дескать, Лаплас имел в виду совсем другой уровень знаний… Тут даже твой тезка ожил слегка — они его совсем было удушили, чистый интеллект в такой густой атмосфере существовать не может — и начал высказываться на тему о том, что мы живем в эпоху научных революций и что всякие излишне категорические суждения о невозможности чего-либо сейчас особенно неуместны… Я решил припечатать их покрепче и процитировал из Дарвина: «Невежеству удается внушить доверие чаще, чем знанию, и обыкновенно не те, которые знают много, а те, которые знают мало, всего увереннее заявляют, что та или иная задача никогда не будет решена». Из уважения к Дарвину они проморгали, что я им нахамил. Начали кричать, что говорящие коты это вообще никакая не задача для науки, даже если они есть, а уж тем более, когда их вовсе и нет. Я им на это — Паскаля: «Существует достаточно света для тех, кто хочет видеть, и достаточно мрака для тех, кто не хочет». А они говорят, что, мол, чего ж тут не видеть: кот был и ни слова не сказал, а только мяукал, как ему и положено. Тогда я им Гейне выдаю: «Некоторые люди воображают, будто они совершенно точно знают птицу, если видели яйцо, из которого она вылупилась». Не успели они опомниться, а я еще афоризмик подкидываю: «Бойся незнания, но еще больше бойся ложного знания!» Старик, Гейне в сочетании с Буддой их здорово травмировал! Они даже зашатались. Внутренне. После чего я заявил, что, несмотря на сегодняшнюю неудачу, вы с Володей своего добьетесь, поскольку Бэкон Веруламский справедливо заметил: «Ковыляющий по прямой дороге опередит бегущего, который сбился с пути». И заверил их, что они тоже вынуждены будут признать говорящего кота, ибо факты вещь, как известно, упрямая, а как сказал Джеймс Лоуэлл: «Не меняют своих мнений только дураки да покойники». Поскольку они о Лоуэлле ничего не слыхали, то дрогнули и тихонько, культурненько разошлись. «И за отсутствием бойцов окончилась и битва», как сказал Корнель.

1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Мы одной крови — ты и я! - Ариадна Громова торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...