Моя милая ужасная невеста (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

«Марта, — тихим и напряженным голосом проговорила Эмбер, — мы в таверне напротив гадального салона…»

Переглянувшись с Закари, я встревоженно уточнила:

«Генри тебя обидел?»

«Нет, но кое-кто пытается обидеть нас с Генри».

Пропустить гадальный салон с вычурной вывеской «Истинная правда от живого гримуара» было невозможно. Посетителей в таверне, стоящей напротив, оказалось немало. Возможно, выходя от прорицателя, шокированные предсказаниями люди неслись в ближайшее заведение, чтобы запить «истинную» правду. Не удивлюсь, если гадальный салон и хозяин таверны давным-давно заключили тайный договор делиться клиентами.

В обеденном зале оказалось светло и шумно. За двумя сдвинутыми столами шумела большая компания светлых прохиндеев, в смысле, чародеев. И между ними, этими крикливыми чайками, запивающими смех пивом и заедающими ужином из общих тарелок, как два воробушка были зажаты Эмбер с Генри. Моя чуток озверевшая подруга и совсем опечаленный светлейший чародей.

Подобно черной туче, готовой разразиться громом, молниями и смертельной благодатью, я двинулась в сторону любимой соседки, во всех смыслах притесненной парнями из светлого лагеря.

— Варлок, приятно видеть, как ты злишься не на меня, но постарайся сходу не причинять добро в своем стиле, — тихо попросил Закари. Вообще-то, говорил серьезно, но в глазах плясал смех.

— Ни в коем случае! — на ходу развязывая шарф, кровожадно улыбнулась я. — Буду помнить о манерах и сначала поздороваюсь.

— А вот и вы, — с выразительно-убийственным взглядом прокомментировала Эмбер наше появление.

— А вот и мы, — согласилась я с улыбкой. — Смотрю, а у вас веселье в самом разгаре.

Светлые примолкли и воззрились на нас. Кто-то с интересом, другие с ехидством, а один, лощеный и причесанный на пробор, с таким презрением, что моментально выдал в себе этакого Закари Торстена эсвольдского разлива. И сразу в моем черном списке перешел в разряд недоумков.

— Ребята, это друзья Эмбер. Марта и Закари. Они тоже… — Генри кашлянул, словно поперхнулся словами, — из Деймрана.

Внезапно я поймала странный взгляд парня, сидящего на углу стола, и изогнула бровь, дескать, мы знакомы? Он опустил голову и смущенно поерзал на стуле, словно деревянное жесткое сиденье вдруг начало припекать филей. Потом и вовсе чуток отодвинулся, пытаясь показать, что вообще не в стае крикливых чаек, а так… присел чуток отогреться от промозглого осеннего холода.

Нам пришлось пристроиться в торце стола, практически на проходе. Пальто оба повесили на спинки стульев, но шарф Торстен не снял, так и остался в зеленой удавке, словно вообще не чувствовал царящей вокруг духоты. Шкатулку с нечистью спокойно поставил на стол, без зазрения совести сдвинув соседскую кружку.

— Мы тут рассказывали вашей подруге кое-что о нашем Генри, — громогласно объявил самый захмелевший из чародеев, за что немедленно получил мысленное прозвище «голосистый». — Хороший он парень, наш Генри!

— Чародей только паршивый, — подхватил другой.

— И цвета путает! — захлебнулся смехом третий.

Бедняга Генри помрачнел. На лице Эмбер заходили желваки.

— А сегодня он устроил вечеринку в духе Варлоков! — проорал голосистый, но понимания у приятелей не нашел и принялся пояснять нормальным голосом: — Вы, что ли, не слышали об этом клане? Они там живут все вперемешку: темные и светлые. Сэм, ты же в прошлом году хотел подать прошение на практику!

Сидящий на углу чародей, оказавшийся Сэмом, бросил в мою сторону затравленный взгляд и процедил через губу:

— Варлоки — темный ковен.

— И как? — уронила я. — Подал?

— Ректор не подписал! — посыпались со всех сторон смешки.

Сэм, вероятно, прочувствовал, что пора делать ноги. Пробормотав нечто невразумительное о позднем часе, он вскочил со стула, бросил между тарелок несколько мелких монет и дернул на выход.

— Хорошего вам вечера, Марта… — пробормотал он, протискиваясь рядом со мной.

Его проводили озадаченным молчанием. Бедняга так торопился, что едва не налетел на подавальщика.

В общем, одна чайка покинула место гнездования, но свободнее за столом все равно не стало. Стая продолжила галдеть. Только главный баклан (он же копия Торстена в костюме недоумка) сохранял молчание и излучал высокомерие.

— Деймран, а что же вы ничего не заказываете? Сидите как бедные родственники, — вопросил у нас голосистый, сгребая чужие монеты в карман штанов, и жестом подозвал подавальщика. — Не стесняйтесь. Генри сегодня угощает.

Эмбер скрипнула зубами и сердито прихлебнула из бокала вино. Бедняга Генри только слабо улыбнулся и махнул рукой. Ключ, отпечатанный на тыльной стороне кисти, горел золотистым светом. Пока клиент не закроет весь счет до последнего медяка, в портальную башню его не пустят.

— Я не настолько беден, чтобы не платить за свою выпивку, — высокомерно отказался Торстен от щедрости за чужой счет.

Компания проглотила откровенный выпад и замерла.

— И мы… — Голосистый снова закрутил головой, пытаясь найти поддержку у собратьев, но сегодня собратья по магии поддержку забыли в Эсвольде. — И мы не настолько… Но Генри ведь всегда угощает. Так-то я тоже могу заплатить…

— Чудесно. — Я мягко улыбнулась и кивнула подавальщику, указав на голосистого. — Сегодня за ужин платит вон тот молодой человек.

— Конечно, — коротко улыбнулся слуга и бросил на новоявленного должника острый взгляд.

На тыльной стороне кисти у чародея загорелся оттиск ключа, а у Генри сию секунду погас.

— В смысле? — Должник предпринял безуспешную попытку оттереть символ ладонью. — А как же Генри?

— Гуляет за твой счет, — через смех объявили ему.

Пока один сокрушался, а остальные насмехались, Закари тихо спросил, что заказать мне, и дал распоряжения подавальщику. Слуга отошел, а на руке Торстена вспыхнула метка ночного рынка. Впрочем, расплатился он немедленно, едва принесли еду. Только нормально подкрепиться нам не позволили.

— Деймран, — вдруг подал голос тот самый лощеный недоумок с волосами на косой пробор, — говорят, что темные не колдуют бесплатно, а заключают сделки.

— Хочешь заключить сделку? — лениво протянул Закари, откидываясь на спинку стула и пряча насмешливый взгляд под ресницами.

— Да, — вдруг отозвался противник. — Всегда было любопытно.

Народ за столом примолк. Эмбер не выдержала: прыснула в кулак, но тут же запила предательский смешок глоточком вина. С трудом подавив издевательскую улыбку, я скрестила руки на груди и с интересом начала наблюдать за действительно стоящим развлечением. Признаться, было любопытно посмотреть, как заключает сделки Закари Торстен.

— Предлагай, светлый.

— Прокляни Генри. — Он бросил издевательский взгляд на однокурсника.

Генри побледнел и выпрямился на стуле. Даже неловко, что я записала в маньяки безотказного и мягкого парня, которого взяли в популярную, должно быть, в Эсвольде компанию в качестве мальчика для битья. И он им еще приплачивал!

— Только попробуй! — взвилась Эмбер. — Клянусь, я тебя не пущу на порог нашей комнаты!

Я едва заметно покачала головой, давая понять, что не стоит поднимать бурю в стакане. Буркнув под нос нечто неразборчивое, соседка сдалась. Хотя по насупленной мине дурак бы догадался, что хотела сказать много всякого. Громко и, наверное, с бранью.

— Чем тебе не угодил Генри, светлый? — спокойно спросил Закари, словно действительно раздумывал, хочет ли заключить сделку с недоумком, хотя, абсолютно уверена, принял решение сразу.

— Генри сидит в нашей компании, но сегодня не платит. Уравняем везение, — хмыкнул тот.

— Ладно, — согласился Торстен и с видимым безразличием аккуратно снял с рукава воображаемую ворсинку. — Что ты готов предложить темной магии за желание?

— Отдам душу своего первенца, — с усмешкой предложил светлый.

Закари одарил парня снисходительным взглядом и выставил такие условия, под которыми не подпишется ни один здравомыслящий чародей: