Путинбург - Дмитрий Николаевич Запольский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сегодня будем твою судьбу решать, — сказал мне Новоселов. — Да не физдипи[350] ты! Все будет чики-чики[351]. Никто не уйдет обиженным. Кстати, кто хозяин «11 канала»? Михо на паях с Сергеичем[352]? Ладно, значит, тебе повезло.
И Новоселов опять утонул в улыбке Чеширского кота. Казалось, у него не было тела. Вообще. Нечто, растекшееся по инвалидной коляске, ему не принадлежало совсем. И даже руки, слабые плечи, втянутая шея — все это было просто приложением к его взгляду карих сверлящих собеседника глаз, заплывших веками. Он был головой профессора Доуэля[353].
Потом, через много лет, катаясь на горных лыжах, я сломал ногу. Заклинило крепление. Пока везли до города, пока трясли в машине, осколки костей повредили сосуды, и в госпитале мне чуть не ампутировали правую ногу по колено. К счастью, повезло, отделался несколькими операциями и параличом нескольких мышц стопы. Но вот месяц на больничной койке, а потом два месяца в кресле-каталке запомнились мне надолго. Я все время вспоминал Новоселова. Я ощутил себя в его шкуре. Боль, беспомощность, неподвижность — я бы не смог. Не та закваска. До сих пор не понимаю до конца: как он сумел сделать из своей трагедии свой же триумф?
Но вернемся в 1995 год. Тогда Чубайс подготовил указ Ельцина о закрытии телекомпании «Петербург», вещавшей на всю страну. Точнее, о передаче ее региональной сети новому каналу «Культура». А две тысячи сотрудников питерского ТВ оказались не у дел. Идея принадлежала Новоселову. Меня это не касалось, программы, которые я вел и продюсировал, выходили на «Русском видео — 11 канале» и на частном «Региональном телевидении» и по рейтингам обходили государственное ТВ. Новоселов предложил Березовскому передать все остальные телеканалы Косте Могиле. Сказано — сделано. Костя получил на свои компании экспортные квоты на нефть, доход от которых перекрывал все возможные расходы, и за пару недель договорился со всеми вещателями.
— Только не говори никому, что теперь я хозяин, — просил меня Костя. — Пусть все считают хозяином Лисовского и Бадрика[354]. Не любят они меня. Твои коллеги-журналисты сделали из меня какого-то монстра. А я вообще давно уже честный бизнесмен. Витя Новоселов у нас смотрящий, а не я!
Костя Могила, конечно, преувеличивал, убеждая меня во вторичности своей роли. Но в каждой шутке есть доля шутки. По влиянию на теневую политику в городе Новоселов опережал Костю.
Константин взял под свое крыло «Региональное телевидение», 22-й канал, 36-й и еще парочку мелких. НТВ в этом процессе приватизации не задействовали, так как его контролировал Гусинский. В Петербурге НТВ засунули под Мирилашвили, курировавшего еврейскую линию бизнеса криминала. Но Новоселов убедил Березовского в том, что тут нужен двойной контроль, так как Михо не столь надежен. Для равновесия он подсунул туда Кумарина, у которого «Русское видео» на заре своего существования одолжило пару миллионов долларов и по привычке не расплатилось. Виктор Семенович Новоселов организовал вход в «Русское видео» тамбовского авторитета Олега Шустера в качестве смотрящего. От греха подальше. Хоть Михо и считался человеком Конторы, но в ельцинской семье Конторе не особо доверяли.
Костя Могила организовал свой штаб на Старо-Невском. Огромная квартира с эркером, набитая телохранителями и бригадирами, всегда была похожа на осиное гнездо: кто-то входил, что-то заносил, выбегал, выносил, срывался на стрелки-терки. Костя был спокоен и благостен, восседал в своем кабинете-аквариуме в окружении иконостаса. Музыкальный центр воспроизводил псалмы и акафисты. Мерцали лампадки, пахло ладаном и немного серой, если принюхаться. Впрочем, возможно, насчет серы это мои фантазии. Новоселов к увлечению Кости православием относился саркастически:
«Они думают, что это им поможет на том свете. Наивные! Собирают добрые дела в общак, чтобы в аду грев получать. Хе-хе-хе».
У меня были скверные отношения с губернатором Яковлевым. Он считал меня упертым собчаковцем и всячески препятствовал моей работе. Если у программы появлялся крупный рекламодатель, губернатор сразу просил подчиненных позвонить моему спонсору и объяснить, что тот действует неправильно. Рекламодатель виновато хлопал глазами, рвал ворот рубашки и слезно просил его понять: против Смольного переть невозможно. Я пришел к Новоселову, когда все ресурсы были исчерпаны и мой проект на очередном телеканале закрылся из-за невозможности оплатить эфирное время (а независимые проекты типа моего всегда покупали время в эфире, хотя и считались собственным продуктом телекомпаний).
— Виктор, помири меня с Владимиром Яковлевым, иначе мне в городе просто не жить.
Шелкопряд взялся решать вопрос сразу. Он понял, что сможет выгодно продать мою лояльность к губеру взамен на дополнительные очки себе как решателю всех вопросов в городе. Через пару дней он позвонил. Мол, бегом ко мне, твой вопрос решен!
— Значит, так. Ты должен участвовать в выборах в Заксобрание по округу Сергея Миронова[355] и выиграть у него. Или максимально насрать. Это личная просьба Яковлева. Звони ему прямо сейчас, он ждет!
Я набрал губернатора по мобильнику. Яковлев попросил срочно приехать в Смольный, подтвердил просьбу и намекнул, что мои старые грехи (участие в компании Собчака в качестве технолога, имиджмейкера и разработчика компромата, а также бодание с Невзоровым, работавшим с Яковлевым против Собчака) списаны.
— Деньги на кампанию даст Новоселов, — сказал на прощание Яковлев.
А вот тут началось самое смешное. Сергей Миронов и Новоселов метили на место председателя Заксобрания. И оба хотели выиграть предстоящие губернаторские выборы у Яковлева. В результате я оказался вершиной треугольника. Я мог выиграть те выборы. Теоретически. Но ресурсы требовались гораздо более масштабные. В результате выборы я проиграл, хотя нагадить своему сопернику сумел достаточно. Выставил против него спойлера-мулата по фамилии Миронов, ну
