Алмазный лабиринт - Олаф Бьорн Локнит

– Я знаю, почему, – не дал ей договорить северянин. – Послушай, Боргеса сам вынес себе приговор, еще в Кордаве, когда встал на моем пути. Он никуда от тебя не денется, но сначала пусть ответит мне на пару-тройку вопросов. Потом можешь делать с ним все, что угодно. Хоть на медленном огне поджаривай.

– Нет! – девушка зашипела разъяренной коброй. – Я должна его убить! Сейчас, а не потом!

– Да погоди ты! Я же не защищаю его, мне всего-то нужно кое-что узнать!

– Нет! – Фелле безуспешно попыталась выдернуть свое оружие, а прятавшийся неподалеку Крысенок сердито спросил:

– Вы можете орать потише? Они нас услышат.

– Фелле, угомонись, а то отберу игрушку, – пригрозил Конан. – Послушай, что я скажу. Боргеса все равно покойник. Но у него половина проклятой штуковины из-за которой погибли мои люди, и он пытался меня подставить. Я хочу, чтобы Боргеса знал, за что будет убит, хотя это не слишком важно… Прежде чем отправится к Нергалу, он выложит мне, во что ухитрился нас втянуть и кто стоит за его спиной. Погоди! – киммериец резко выдернул у зарычавшей Фелле ее арбалет. – Вот так будет спокойнее. Не злись, отдам. Посмотри лучше вон туда, и скажи, что видишь.

– Ворота, – с еле сдерживаемой яростью отозвалась Фелле.

– Там дарфарцы. Мы вчетвером при всем желании не сможем их перебить. Отсиживаться здесь – через пару дней сдохнем с голода, а дикари не двинутся с места. И, кстати, сдается мне, что кое-кто вовсе не собирается возвращаться в форт, а нацелился прогуляться к побережью…

– Не твое дело, куда я пойду, – угрюмо огрызнулась девушка, предательски вспыхнув. – Ну хорошо, я поняла. Хочешь предложить им сделку? Поднять мост, если они отдадут часть от вашей штуковины и помогут пробиться к реке? Ты не забыл, у них еще должен оставаться наш баркас… А что потом? И если они не согласятся?

– Еще как согласятся! – ухмыльнулся Конан. – Видишь, вон там, вниз по течению? Кто, по-твоему, так торопится сюда?

– Хрюшки идут! – вполголоса сообщил Молчун. – Десятка два, если не больше. И с ними еще какая-то тварь…

– Это Зубатка, – определил Тао, подняв голову и всмотревшись в полумрак над рекой. – Очень глупая и кусачая.

Бывшая Тень осторожно толкнула Крысенка в бок рогом и еле слышно сказала:

– У людей на том берегу половина Ключа. Вы хотите ее отнять?

– Хотим, – подтвердил Вайд. – Послушай, как ты думаешь, получится у меня еще разок пугнуть этих ваших Стражей, если понадобится?

– Конечно, – не раздумывая, ответил Тао. – Можно даже велеть им напасть на других людей.

Крысенок прикинул, не предложить ли такую идею капитану и с сожалением отказался – не поверят. Даже если представить дело так, что Стражами якобы будет командовать Тао. Да и кто знает, вдруг в неминуемой суматохе уронят Ключ в реку, а оттуда его уже никому не достать…

На другом берегу тоже заметили приближающихся обитателей подземелья. Кто-то, потеряв голову от страха, прыгнул в реку, надеясь переплыть. Добрался он только до середины, рядом с ним вскипел беззвучный водоворот, и человек мгновенно, без всплеска, исчез.

– Вот теперь самое время побеседовать, – сказал киммериец, с нескрываемым удовольствием наблюдая за возникшей на другом берегу паникой. – Фелле, держи их под прицелом, но не увлекайся… Эй вы, отродья!

Он поднялся в полный рост, широко расставив ноги и ткнув кулаки в бока. На противоположной стороне реки растерянно замолчали, и, расталкивая всех, на обрывистый берег вышел высокий человек. Издалека можно было разглядеть лишь то, что неизвестный черноволос, порывист в движениях, но держится уверенно, точно не замечая приближающихся чудищ.

– Варвар, это ты там? – донесся металлически-звонкий голос. – Конечно, ты… Ну, и чего тебе надо?

Кабаны с сопровождавшей их Зубаткой – уродливым существом с огромной головой, смахивавшей на акулью – неторопливо пробирались по узкой тропинке, прекрасно понимая, что угодившим в ловушку людям от них никуда не деться. Экипаж «Красотки» жался все ближе к провисшему мосту, но, видно, уже ни на что не надеялся.

– Конан! – снова выкрикнул человек. – Хорошо, признаю, что проиграл! Да не молчи же, Сет тебя побери, скажи, какие условия? Половину? Все? Или ты подождешь, пока нас здесь сожрут?

– Могу и подождать, – невозмутимо отозвался киммериец. Дикари за воротами притихли, и это было хорошо – чем позже Боргеса и его люди узнают о ожидающем их, тем лучше. Пусть считают, будто северянин задержался лишь для того, чтобы полюбоваться на противника, признающего свое полное поражение. – А что, ты согласен отдать все? Я бы не отказался…

На другом берегу длинно и замысловато прокляли всех северных варваров, сколько их ни есть на свете.

– А еще благородный… – фыркнул Крысенок. – Чешет, как последний попрошайка с Вшивого Двора…

(Вшивым Двором в Кордаве именовали местечко у Старой гавани, где собирались, так сказать, отбросы нищенского братства, презираемые даже собратьями по ремеслу.)

– Может, и в самом деле забрать у них все? – задумчиво спросил у своего маленького отряда Конан. – Что по этому поводу думают мудрейшие философы?

– Жадность – величайший порок человечества, – величаво, но не без иронии отозвался Молчун. – А лично мое мнение – золота никогда не бывает много.

– Эй, твоя занюханная светлость! – рявкнул киммериец. – Так и быть, переправа вам сегодня обойдется по дешевке! Мне нужна одна штучка, что ты увел из здешней сокровищницы.

– Какая? – крикнул Боргеса немного нервно, потому что Зубатка и ее спутники, явно намеревавшиеся плотно закусить, находились уже от силы в пяти десятках шагов.

– Демон… То есть Тень, ты можешь узнать, у кого из них нужная половина? – Конан обернулся к внимательно наблюдавшему за непонятыми людскими делами Тао.

– Могу, – кивнул однорогий зверь. – У того, что разговаривает с тобой. Она лежит в… Как называется вещь, похожая на те, что вы носите на поясе, но пришитая?

– Боргеса! Та самая, что припрятана у тебя в кармане!

Над рекой повисло молчание, нарушаемое шелестом волн и скребущими звуками, издаваемыми когтями Стражей.

– Хорошо, чтоб тебя… – донесся наконец ответ. – Мост-то подними!

– Какая поразительная сговорчивость, – заметил Метос. – Ну что, спасаем несчастные души, обреченные на безжалостное съедение?

Канаты медленно натянулись, мост, раскачиваясь и скрипя, занял подобающее ему положение. Увидев творимое людьми безобразие, чудовища из Лабиринта возмущенно захрюкали и попытались двигаться быстрее, что было нелегкой задачей для таких туш на узенькой тропинке. Добыча все равно ускользнула. К тому моменту, когда первый из лохматых кабанчиков выбрался на площадку, мост снова провис над самой водой, став совершенно непригодным для переправы. Постояв на срезе берега и порычав для порядка и самоутверждения, звери стали один за другим снова спускаться на тропу. Зубатка задержалась дольше всех, пялясь злыми круглыми глазами на недосягаемых людей.