Устанавливая правила - Сагара Люкс

и я понимаю, что у лежащего на полу мужчины вывихнута рука. Джо согнул её назад. Я хочу сказать ему, чтобы он остановился, но не могу говорить.

Пока Джо не снимает пистолет с предохранителя.

— Что, чёрт возьми, ты собираешься делать? — кричу я.

Он игнорирует меня, полный решимости выполнить работу.

— Я даю тебе три секунды, чтобы ответить. Одна.

— Мы так не договаривались!

— Две.

— Тебя наняла я. И мне ты обязан…

Меня застаёт врасплох звук выстрела, приглушённый глушителем. Мужчина на полу кричит, его кровь забрызгивает пол, обувь Рулза и он в гневе пинает лежащего так сильно, что тот переворачивается. Рулз ставит ногу ему на плечо, на то самое место, где в него выстрелил Джо.

— Мне нужно имя того, кто заплатил тебе за убийство Шэрон, или я позволю моему другу играть с тобой всю ночь.

Мужчина бледнеет; так же и даже больше, чем я.

Джо, напротив, перезаряжает свой пистолет и улыбается.

Меня предупреждали, к нему следует обращаться только в случае крайней необходимости. Я знала, Джо убивает людей, и думала, что все его бояться именно поэтому.

Как же я ошибалась.

Опасен свет, который загорается в его глазах.

Губы парня, лежащего на полу, едва шевелятся.

— Бентли? — переспрашивает Джо.

Рулз качает головой, затягиваясь очередным клубом дыма.

— Я не знаю никаких Бентли.

Что-то щёлкает внутри меня, когда информация, которую я собрала на Рулза до встречи с ним, соединяется с информацией, которую я обнаружила за последние несколько недель.

— Не Бентли. Бейли.

Рулз замирает, расширив глаза. Мужчина на полу, напротив, бледнеет, словно я только что произнесла имя самого дьявола.

— Брайан Бейли? — повторяет Рулз. — Мой адвокат?

Хотя Роберт расстроен, я понимаю, что пришло время мне сделать шаг вперёд.

— Если ты его отпустишь, я тебе всё объясню.

— Нет. Ты всё объяснишь сейчас.

Рулз приближается на шаг, и я не могу не отступить. Мой разум осознаёт, что это тот же самый человек, который только что держал меня в своих объятиях, и он не причинит мне вреда. Однако моё тело продолжает посылать сигналы опасности.

Я поднимаю руки, как бы защищаясь. Рулз толкает меня к стене и хватает за шею, заставляя посмотреть на него.

Я чувствую, как его пальцы впиваются в мои щёки.

Больно.

— Бейли мой адвокат, — повторяет мне. — И он ненавидит мою мать. Просто невозможно, чтобы она попросила его нанять киллера для твоего убийства. Они не разговаривали уже много лет. Последний раз я видел их вместе на похоронах отца, когда он предупредил её, чтобы она оглядывалась.

Я пытаюсь вырваться, но его хватка крепкая.

Я едва кашляю, задыхаясь.

— Они встречались. Часто.

— Невозможно.

— Отвезите этого человека в больницу. Мне нужно твоё слово, что Джо не убьёт его. Взамен я расскажу тебе всё, что знаю.

Меня всегда пугал цвет глаз Рулза. Тёмные, мрачные. Меня потряхивает, потому что теперь они ещё и холодные.

— Возможно, ты не поняла ситуации, детка. — Не Шэрон. Детка. — Этому человеку заплатили, чтобы он убил тебя. Если бы я не попросил Джо выследить его до того, как он попытается это сделать, он бы устроил засаду и всадил тебе пулю в голову.

— Мёртвым этот никому не поможет, — настаиваю я. — Живым он может принести пользу тебе.

Хватка на моей шее слегка ослабевает. Долгое, очень долгое мгновение Рулз смотрит на меня. Он ничего не говорит, по крайней мере, ртом. Но я знаю, что он обдумывает мои слова.

Затем качает головой и убирает руку, отходя в сторону.

— Убери его, — приказывает Джо.

Пока убийца выполняет приказ, я потираю шею и глотаю воздух. Рулз наливает себе стакан бурбона. Он рассматривает янтарную жидкость несколько мгновений — время, необходимое Джо, чтобы исчезнуть. Как только мы остаёмся одни, он присоединяется ко мне на диване.

— Как долго это продолжается? — спрашивает устало.

— Между Бейли и твоей матерью? Годы.

— У них отношения?

— Не в романтическом смысле этого слова.

Рулз кривит рот.

— Хочешь сказать, что они просто трахаются?

Я глубоко вдыхаю. Нет никакого деликатного способа рассказать ему о том, что я обнаружила, поэтому говорю как есть.

— Бейли — не тот человек, за которого ты его принимаешь.

— Почему он скрывал от меня, что встречается с матерью?

— Потому что он одержим ею, в самом жестоком и порочном смысле этого слова.

Одиннадцать лет назад

— Так ты боишься меня? — спрашивает Бейли, смеясь.

Кажется, что он забавляется, но я знаю, на самом деле он возбуждён.

Всю свою жизнь он соперничал с Робертом. Он никогда не обращал на меня внимания, но как только я вышла замуж, всё изменилось. Начались пристальные и напряжённые взгляды, случайные прикосновения, визиты, когда мужа не было в городе, а Бейли хотел убедиться, что со мной всё в порядке.

У Бейли было двое детей, и он был женат.

Я тоже, но у нас имелась ещё одна общая черта: мы оба ненавидели Роберта, он — потому что завидовал ему, я — потому что муж загнал меня в ловушку жизни, которую я презирала.

Я была в центре внимания каждый день; идеальная трофейная жена для мужчины, способного восстановить правила экономики и поднять терпящие бедствие компании. Говорили, что у Роберта блестящий ум и он способен заставить расцвести всё, к чему прикасается. Но я рядом с ним умирала.

История с Бейли началась на самом эмоциональном дне моей жизни. Он был не в моём вкусе. Возможно, если бы мы встретились при других обстоятельствах, то даже не заметили друг друга. Наши характеры несовместимы, мы проводили время, то трахаясь, то ссорясь.

Мы ненавидели Роберта, а также и то, что было между нами.

Я твердила ему, что больше не хочу его видеть, но каждый раз, когда Роберт уезжал в командировку, я надевала самое сексуальное нижнее бельё, которое у меня было, и ложилась на кровать, ожидая, когда на пороге появиться Бейли.

Так продолжалось несколько месяцев, пока я не забеременела Робертом и не сказала Бейли, что встречаться больше мы не можем.

Бой часов возвращает меня в настоящее.

Двенадцать.

— Уже полночь, — сурово замечает он.

Я заставляю себя улыбнуться несмотря на ужас, сковывающий мои внутренности. — Говорят это час ведьм.

— Весьма уместное предположение. — Он подносит сигарету к губам. — Поскольку у меня перед глазами одна из них.

Он всегда называл меня так, во время нашего сношения.

«Ведьма».

Я покрасила волосы в светлый блонд, думая, что это рыжий оттенок вызывает у него такое восприятие. Мне потребовались годы, чтобы понять, — это прозвище не имеет никакого отношения