Нон Лон Дон - Чайна Мьевилль

Главное, Диба поняла: надо срочно что-то делать. И вот что удивительно! Решение это она приняла не только легко, но даже с чувством приятного волнения. В Нонлондоне может случиться беда, это, конечно, плохо… но это значит, что надо срочно туда попасть, и это хорошо!

Но как в него попасть? Что и говорить, задача.

Прежде Диба не раз твердила себе, что еще раз оказаться в Нонлондоне ей не захочется ни за какие коврижки. Выходит, все ее аргументы оказались неубедительны.

С чего начать? Прежде всего она попыталась отыскать тот самый подвал, и после нескольких неудачных попыток она наконец нашла его. Все там оставалось как прежде: и хлам, и грязные лужи, и трубы с задвижками и манометрами. И огромное колесо главной задвижки тоже. Дрожа от волнения, она подошла к ней, вцепилась обеими руками, повернула, но на этот раз Лондон не растворился в воздухе – все осталось как было.

Тогда Диба решила попробовать мосты. Она выбрала несколько самых подходящих, и каждый раз, всходя на очередной мост, уже представляла, как на другом конце перед ней вдруг открывается незабываемый вид Нонлондона. Но и тут ничего у нее не вышло.

Однако Диба не оставила своих попыток. Она принялась искать всякие скрытые, потайные двери. Закроет глаза и шепчет желание. Или залезет в шкаф родителей и повторяет шепотом: «Сим-сим, открой дверь», – а вдруг там какой тайный ход и он ей откроется! Но, увы, опять ничего не получилось.

А время шло. Диба тревожилась все больше: что-то там у них происходит? Как сообщить друзьям о странностях, которые ей стали известны?

Совершенно отчаявшись, она села за стол и написала письмо. Кому? Единственному человеку, кто, как она предполагала, мог бывать в Нонлондоне и мог поддерживать контакт с его жителями, а именно председателю комиссии по делам окружающей среды в Палате общин Элизабет Роули.

Диба понимала, что, прежде чем попасть к чиновнику, занимающему такой высокий пост, письмо должно пройти через руки секретарей и помощников, и потому решила прибегнуть к хитрости и как могла зашифровала свое послание, чтобы его мог понять только тот, кто знает, о чем идет речь.

Уважаемая госпожа Роули!

Простите, что не называю Вам своего имени: оно Вам ничего не скажет. Дело в том, что мне стало известно, что Вы бывали в одном интересном месте, которое, с одной стороны, очень похоже на Лондон, а с другой – совсем не похоже. С одной стороны, это как бы Лондон, но с другой – совсем неЛондон, если можно так выразиться. Надеюсь, Вы понимаете, что я имею в виду, и Вам нетрудно убедиться в том, что я знаю, о чем говорю. А обращаюсь я к Вам потому, что, полагаю, Вам связаться с этим, так сказать, совсем неЛондоном гораздо легче, чем мне, а мне стало известно, что его жителей ждет большая беда. Вы, возможно, знаете, что существует некий план действий против некоей персоны, которая слишком много ДЫМИТ, – вы понимаете, о ком я говорю; у меня также есть информация, что тот человек, который, как все думают, помогает в борьбе против названной персоны, на самом деле, возможно, совсем не тот, за кого себя выдает. Более того, на самом деле он настоящий враг и помогает противнику. Вы должны знать этого человека: это тот самый, который НЕТВЕРД в своих поступках. (Диба была особенно довольна этим ловким намеком.)

Если вы сможете отправиться в названное место или послать кого-нибудь другого вместо себя, я думаю, следует обратить на данное лицо особое внимание и как следует проверить его, чтобы убедиться в том, что он действительно делает, что говорит. Иначе наши друзья окажутся в большой беде.

Заранее благодарю,

Ваш верный друг.

«По крайней мере, я не сижу сложа руки, а пытаюсь делать все, что в моих силах», – думала Диба, хотя и понимала, что, может быть, госпожа Роули никогда не прочтет ее письма.

А потому на этом не успокоилась и продолжала искать другие способы проникнуть в Нонлондон.

По вечерам она подолгу сидела в своей кровати, надев на руку перчатку, сшитую Обадэем Фингом из страницы Книги, и без конца перечитывала загадочные фразы.

«Кирпича чудесной силой, – читала она, – как голубь нежными крылами… мрешь, но только пожалеешь… елегок путь наверх, подъем тяжел… взойти по книг ступеням, с яруса на ярус… отлична ты от прочих…»

И вот однажды, наверное, в сотый раз перечитывая эти слова, Диба вдруг подняла глаза и медленно сжала свой небольшой кулачок в исписанной вдоль и поперек словами перчатке. До нее вдруг дошел истинный смысл этой абракадабры. Диба еще раз вдумчиво – почти исполненная сознания долга – перебрала все причины, почему ей не следует прислушиваться к собственному внутреннему голосу и не беспокоиться о своих друзьях в Нонлондоне. Она поняла, что это выше ее сил, что она готова на все, чтобы только помочь им.

37. Смелый шаг

На следующий день, когда Диба пришла в школу, заплечная сумка ее была битком набита всякими полезными вещами. Там лежали бутерброды, шоколад, чипсы, бутылка лимонада, перочинный нож, блокнот и несколько ручек, секундомер, лейкопластырь, бинт, нитки с иголками, пачка вышедших из употребления британских, а также иностранных денег, которые она насобирала в ящиках столов, шкафов и комодов по всему дому, и много других, на ее взгляд, необходимых предметов. И в довершение всего – ее любимый зонтик.

Покидая дом в то утро, она крепко обняла всех своих родных, и те даже слегка удивились ее нежностям.

– Ну, пока, до скорой встречи, – сказала она брату Хассу. – Меня, возможно, какое-то время не будет дома, так что ты не очень волнуйся, ладно? Надо съездить кое-куда по делам.

Диба снова и снова повторяла себе, что план ее может еще и не сработать и тогда все ее сборы и приготовления кончатся ничем. И все же весь день она чувствовала, как сильно бьется сердце. Сначала ей казалось, что это просто от нетерпения поскорей отправиться в путь, но потом поняла, что ей страшновато.

«Ну, значит, и то и другое», – сказала себе она.

В то утро она решила как можно меньше со всеми разговаривать. Бекс почему-то не сводила с нее глаз, словно что-то подозревала, а у Занны был какой-то смущенный вид. Но Диба старалась не обращать на них внимания.

На завтрак вместе со всеми