Большая игра на понижение: Тайные пружины финансовой катастрофы - Майкл Льюис

В Morgan Stanley в условиях бума в сфере низкокачественных ипотечных кредитов зародилась идея выпустить вместо «шоколада с ореховой начинкой» «ореховую начинку с шоколадом». Фирма была лидером по переносу финансовой технологии упаковки корпоративных кредитов на сегмент потребительских кредитов. Специалисты по количественному анализу — финансовые интеллектуалы Morgan Stanley играли важную роль в обучении рейтинговых агентств Moody’s и S&P, технике оценки CDO, которые выпускались на основе пулов облигаций, обеспеченных активами. В этих условиях было бы удивительно, если бы в недрах Morgan Stanley не появилась идея создать дефолтные свопы на облигации, обеспеченные активами. Отдел Хауи Хаблера, работающий с низкокачественными ипотечными бумагами, выпускал облигации ускоренными темпами. Для этого команде Хаблера приходилось «складировать» кредиты порою месяцами. В промежутке между покупкой кредитов и продажей облигаций, выпущенных под эти кредиты, его команда несла потери от обесценивания. «Единственной причиной создания дефолтных свопов было желание защитить отдел ипотечных ценных бумаг, возглавляемый Хауи Хаблером», — говорит один из «изобретателей». Если бы Morgan Stanley удалось найти кого-то, кто продал бы ему страховку на его кредиты, Хаблер смог бы устранить рыночный риск, связанный со складированием ипотечных кредитов.

Первоначально, т. е. в 2003 году, считалось, что дефолтный своп на низкокачественные ипотечные кредиты является разовым нестандартным страховым контрактом, который заключался между Morgan Stanley и каким-нибудь другим банком или страховой компанией подальше от глаз широкого рынка.

Обычные люди даже не слышали такого названия — «дефолтные свопы» — и, будь воля Morgan Stanley, никогда бы не услышали. По своей сути это были странные, непрозрачные, неликвидные бумаги, оценка которых ставила в тупик всех, кроме Morgan Stanley. «Индивидуализированные» — так их называют на рынке. К концу 2004 года у Хаблера сложилось циничное отношение к определенным низкокачественным ипотечным облигациям, и ему хотелось найти красивый способ сыграть против них. Аналогичная идея посетила и интеллектуалов Morgan Stanley. В начале 2003 года один из них выдвинул предложение: под эту цель они создают небольшую группу, которой будет управлять один интеллектуал — он сам. Но об этом факте трейдеры быстро забыли. «Эту фишку придумал один из специалистов по количественному анализу, а они [Хаблер и его трейдеры] слизали ее», — говорит продавец облигаций из Morgan Stanley, очевидец событий. Один из близких приятелей Хаблера, трейдер по имени Майк Эдман, стал официальным автором новой идеи: дефолтные свопы на казавшиеся вечными пулы низкокачественных кредитов.

Один из рисков игры против низкокачественных кредитов был связан с тем, что, пока цены на жилье росли, заемщики могли воспользоваться рефинансированием для погашения первоначальных кредитов. Пул кредитов, на который покупалась страховка, сокращался, а вместе с ним и страховое покрытие. Дефолтные свопы Эдмана решали эту проблему с помощью примечаний мелким шрифтом в контрактах, согласно которым Morgan Stanley покупал страховку на последний непогашенный кредит в пуле. Morgan Stanley делал ставку не на весь пул низкокачественных ипотечных кредитов, а на несколько кредитов с наименьшей вероятностью погашения. Размер ставки при этом не менялся, словно ни один кредит из пула не погашался. Они покупали страховку от наводнения, по которой им выплачивалась стоимость целого дома, в случае если на него попадала хоть одна капля воды.

В таком виде новые индивидуализированные дефолтные свопы Morgan Stanley неизбежно исполнялись. Для полной выплаты страховки убытки по пулу кредитов должны были составлять всего 4 % (такое с пулами низкокачественных кредитов случалось только в хорошие времена). Единственная проблема, с точки зрения трейдеров Хауи Хаблера, заключалась в поиске покупателя — достаточно глупого, чтобы занять другую сторону в сделке, иными словами, готового продать Morgan Stanley аналог страховки на дом, предназначенный под снос. «Они нашли одного клиента, готового играть на длинной стороне транша какой-то фигни уровня “три В”», — говорит один из бывших коллег Хаблера. Между строк читалось: они нашли какого-то простофилю. Дурака. Клиента, которого можно обвести вокруг пальца. «Вот так это начиналось: это была первая сделка Хауи».

К началу 2005 года Хауи Хаблер, отыскав достаточное число простофиль, приобрел индивидуализированные дефолтные свопы на $2 млрд. С точки зрения простофиль, дефолтные свопы, приобретаемые Хауи Хаблером, были бесплатными деньгами: Morgan Stanley обязался выплачивать им 2,5 % в год сверх безрисковой ставки за право владеть облигациями инвестиционного класса (рейтинг «три В»), обеспеченными активами. Эта идея особенно пришлась по душе немецким институциональным инвесторам, которые либо не заметили примечаний мелким шрифтом, либо принимали рейтинги на веру.

К весне 2005 года Хауи Хаблер и его трейдеры были уверены, и не без причины, в том, что эти дьявольские страховые полисы окупятся. И хотели купить еще. Именно в этот момент Майкл Бэрри начал проталкивать идею стандартизированных дефолтных свопов. Грег Липпманн из Deutsche Bank, пара трейдеров из Goldman Sachs и еще несколько человек встретились для проработки деталей контракта. Упирающегося и протестующего Майка Эдмана из Morgan Stanley силой притащили на встречу, поскольку с момента превращения дефолтных свопов на низкокачественные ипотечные облигации в стандартные и открыто торгуемые команда Хауи Хаблера лишалась возможности продавать свою сомнительную частную версию.

В тот момент, в апреле 2006 года, механизм выпуска низкокачественных ипотечных облигаций работал на полную мощность. Хауи Хаблер — главный трейдер по облигациям из Morgan Stanley — и его команда из восьми человек приносили, по их прикидкам, около 20 % прибыли банка. С $400 млн в 2004 году прибыль возросла до $700 млн в 2005 году, а в 2006 году приблизилась к $1 млрд. В конце года Хаблер должен был получить $25 млн, но работа обычного трейдера по облигациям его больше не устраивала. Самые талантливые трейдеры с Уолл-стрит переходили из своих фирм в хедж-фонды, где могли зарабатывать не десятки, а сотни миллионов.

Крутому трейдеру по облигациям с Уолл-стрит не пристало собирать крохи от сделок с глупыми инвесторами. «Работу с клиентами Хауи считал пустой тратой времени, — говорит один из трейдеров, близко знакомых с Хаблером. — Он всегда этим занимался, но давно утратил интерес»[22]. Хаблер мог заработать сотни миллионов долларов, пользуясь недальновидностью клиентов Morgan Stanley. Он мог заработать миллиарды, используя капитал банка и играя против них.

Со своей стороны руководство Morgan Stanley всегда опасалось, что Хаблер и его маленькая команда могут в любой момент уйти и создать собственный хедж-фонд. Чтобы их удержать, Хаблеру предложили особые условия: собственная торговая группа с собственным роскошным названием — GPCG, или Global Proprietary Credit Group. Согласно новым условиям, Хаблер оставлял себе часть полученной прибыли. По словам одного из членов команды, «идея была в том, чтобы вместо $1 млрд мы тут же начали приносить $2 млрд в год». Хаблер и его команда, понятное дело, рассчитывали на приличную долю заработанных денег. В случае успеха Morgan Stanley обещал Хаблеру позволить выделиться в самостоятельную инвестиционную фирму, 50 % которой будут принадлежать ему. Помимо всего прочего, эта фирма должна была работать с CDO, обеспеченными низкокачественными ценными бумагами. И соперничать ей предстояло с фирмой Вина Чау, Harding Advisory.

Весь цвет торгового зала Morgan Stanley жаждал к нему присоединиться. «Предполагалось, что это будет элита из элит, — говорит один из трейдеров. — Хауи взял к себе самых толковых». Избранные перебрались на отдельный этаж офиса Morgan Stanley в центре Манхэттена, на восемь этажей выше своих прежних отделов. Там они отгородились от мира, стремясь создать хотя бы иллюзию отсутствия в Morgan Stanley конфликта интересов. Трейдеры со второго этажа, работавшие с клиентами, не должны были делиться с командой Хаблера на десятом никакой информацией о своих операциях. Тони Туфариэлло, глава отделения глобальной торговли облигациями и, стало быть, номинальный начальник Хауи Хаблера, все никак не мог определиться с местом и поэтому обосновался в команде Хаблера и постоянно бегал между вторым и десятым этажами[23]. Хауи Хаблеру были нужны не только люди. Ему до смерти хотелось забрать торговые позиции своей команды. Их детали были настолько сложны, что один трейдер по низкокачественным ипотечным облигациям из Morgan Stanley заметил: «Не думаю, что руководство Хауи до конца понимало операции, которые он проворачивал». Но общая идея была проста: Хаблер с командой сделал огромную ставку на то, что низкокачественные кредиты станут проблемными. Но бриллиантом короны в их тщательно выстроенных торговых позициях оставались $2 млрд в индивидуализированных дефолтных свопах, которые, как считал Хаблер, в один прекрасный день принесут им $2 млрд чистой прибыли. Пулы ипотечных кредитов вот-вот начнут нести убытки, тут-то Хаблер и снимет сливки.