Испытай себя - Дик Фрэнсис

— Вот и не думай, дорогуша, — Мэкки обняла ее и поцеловала в щеку. — Немудрено испугаться того, что случилось, но сейчас Гарри в порядке.

— Но кто-то украл его машину, — глаза Фионы глубоко ввалились.

— А может быть, он оставил в машине ключи от зажигания, — предположил Тремьен, — и какой-нибудь проходимец воспользовался случаем.

Фиона нехотя согласилась:

— Да, он мог оставить ключи. Гарри доверяет людям. Я же не устаю повторять, что этого нельзя делать в настоящий момент.

Они дружно принялись успокаивать Фиону и продолжали это до тех пор, пока не разуверили ее в худших из сомнений. В мягком свете гостиной я наблюдал за движениями ее серебристой головки и не делал никаких попыток высказать собственное мнение — ни к чему хорошему это бы не привело.

С Дуном дело обстояло иначе. Утром следующего дня он выслушал по телефону мое сухое изложение происшедших событий. Я был первый, кто сообщил ему о случившемся. Вскоре он уже входил в столовую, где я работал. Дун прошел к столу и уселся напротив меня.

— Говорят, что вы настоящий герой, — сухо обронил он.

— Неужели? И кто же это говорит?

— Мистер Гудхэвен.

Я попытался придать своему лицу то же кроткое выражение, что было на лице Дуна. В утреннем бюллетене о состоянии здоровья Гарри говорилось, что ему значительно лучше, причин для беспокойства нет — прогноз отличный, память быстро восстанавливается.

— Несчастный случай или покушение на убийство? — спросил Дун, явно рассчитывая на мотивированный ответ.

— Думаю, что второе, — я не стал вдаваться в подробности. — Вы нашли его машину?

— Еще нет, — он нахмурился и бросил на меня долгий взгляд, в котором не читалось абсолютно ничего. — А где бы вы стали ее искать?

Выдержав паузу, я ответил:

— На вершине скалы.

— Взморье? Тот мыс под Дувром? — предположил он. — До моря путь неблизкий.

— Возможно, я упомянул скалу в метафорическом плане, — пояснил я свою мысль.

— Тогда продолжайте.

— Является ли для полицейских нормой, — начал я свой вопрос, — интересоваться гипотезами обычных людей?

— Я уже говорил вам, что мне нравится их выслушивать, я не всегда соглашаюсь, но иногда их предположения совпадают с моим собственным мнением.

— Вполне справедливо. В таком случае, к какому бы вы пришли выводу в следующей ситуации: со вчерашнего дня Гарри исчезает навсегда, а его машина впоследствии обнаруживается у какой-нибудь скалы, будь та скала реальной или гипотетической?

— Самоубийство, — быстро ответил Дун. — Признание вины.

— Конец расследованию? Дело закрывается?

Дун угрюмо посмотрел на меня:

— Возможно. Но до тех пор, пока мы не обнаружили бы тела, вероятность обычного бегства не списывалась бы со счетов. Мы предупредили бы коллег даже в Австралии… искали бы его по всему миру. В таких случаях дела так быстро не закрываются.

— Но вы прекратили бы подозревать кого-либо другого, поскольку определенно и безоговорочно считали бы виновным его.

— Все улики, имеющиеся в распоряжении следствия, указывают на него. Его бегство либо исчезновение только подтвердили бы это.

— Но что-то в этих уликах вас явно беспокоит?

Я уже начал угадывать по выражению его лица реакцию на мои вопросы: он либо сосредоточенно думал, либо оставался совершенно бесстрастным. Этот мой вопрос, без сомнения, заставил его задуматься, хотя ни один мускул на его лице не дрогнул. Видимо, я затронул тему, которая, по его мнению, не должна была выплыть наружу.

— Почему вы так считаете? — неопределенно спросил он.

— Потому что вы еще никого не арестовали.

— Это сделать просто.

— Полагаю, что просто, но будучи абсолютно уверенным.

— Не надо всяких «полагаю».

— Тогда скажу более уверенно: солнцезащитные очки, авторучку и ремень, принадлежавшие Гарри, Анжела Брикел взяла без спроса, то есть утащила.

— Продолжайте, — сухо попросил Дун.

Моя гипотеза явно уже прокручивалась в его голове.

— Вы же сами сказали, что ее сумочка была расстегнута и все содержимое исчезло, за исключением этой карточки во внутреннем кармане?

— Да, я говорил это.

— А рядом вы нашли шоколадную обертку?

— Да.

— И собачьи следы?

— Да.

— А любая собака, учуяв запах шоколада, наверняка разорвала бы сумочку, чтобы до него добраться?

— Вполне возможно, — Дун явно решился сделать кардинальное признание. — На сумочке были следы зубов.

— Тогда предположим, — сказал я, — что она действительно имела какие-то шашни с Гарри. Он добрый привлекательный мужчина. Предположим также, что именно его фотографию она носила в сумке. Оставим в стороне лошадь, владелицей которой в конечном счете является Фиона. Предположим, ей удалось стащить личные вещи Гарри — очки, ручку, даже ремень — и носить их с собой: молодежь не лишена этого фетишизма. Все эти доводы подтверждают, что с Гарри она потерпела фиаско, и только, а никак не то, что он является убийцей.

— Да, все это я принял во внимание.

— Тогда новое предположение: некая личность не может понять, почему вы до сих пор не арестовали Гарри, особенно учитывая всю эту шумиху в газетах. И вот этот некто решает избавить вас от всяких сомнений. Правдоподобно?

Некоторое время Дун молчал, видимо борясь с самим собой: какой же версии отдать предпочтение. Не так уж много их было.

— Тот, кто угнал машину Гарри, — начал я новую мысль, — украл, естественно, мою куртку и ботинки. Все это я снял до того, как прыгнуть в этот злосчастный пролом и очутиться в воде.

— Почему вы не сказали об этом раньше? — оживился он.

— Говорю это сейчас, — сказал я и после некоторой паузы добавил: — Тот, кто забрал мои вещи, в данный момент должен быть явно обеспокоен тем обстоятельством, почему вместе с Гарри оказался я и тот выжил. Я хочу сказать, вряд ли кто-нибудь предположил бы, что Гарри отправился на эллинг Сэма. Никому бы даже не пришло в голову искать его там. Я уверен, что это была попытка подтвердить вину Гарри, которая неожиданно сорвалась, оставив вас с целой кучей новых сомнений и необходимостью продолжать следствие.

— Завтра утром я хотел бы видеть вас на этом эллинге, — официальным тоном сказал Дун.

— Что вы думаете об этом месте? — спросил я.

— Я выслушал показания мистера и миссис Гудхэвен, — выдавил из себя Дун. — Мне еще не довелось побывать на эллинге. Впрочем, это место уже оцеплено. Мистер Ягер будет ждать меня там завтра в девять утра. Я бы хотел побывать там уже сегодня, но, как я понял, мистер Ягер сейчас участвует в трех заездах на скачках в Уинкэнтоне.

Я кивнул. Тремьен тоже уехал туда. Вместе с Ноланом. Снова борьба гигантов.

— Знаете ли, — медленно проговорил Дун, — я всерьез начал допрашивать всех остальных участников этой трагедии.

Я кивнул:

— В том числе и Сэма Ягера. Он уже сообщил нам. Всем теперь известно, что вы расширили круг поисков.

— Покойная девушка не была слишком разборчивой, — с сожалением произнес он.

Для поездки на место происшествия Тремьен разрешил мне воспользоваться его «вольво», предварительно напомнив, что вечером должно состояться чествование лауреата Национальной премии, и именно он завоевал это звание. Я видел приглашения на столе Ди-Ди в конторе: мне показалось, что весь конноспортивный мир должен собраться на этом торжественном обеде. Что касается Тремьена, то он отпустил на свой счет пару шуток, лишний раз доказывающих, в чем заключается суть его жизни, — еще один существенный эпизод в его биографии. Когда я подъехал к эллингу, Сэм и Дун уже были на месте. Оба явно не светились радостью; цветастая куртка Сэма на фоне серых тонов нашей одежды лишний раз подчеркивала его индивидуальность. В ожидании меня разговор у них, по всей видимости, не клеился.

— До вашего приезда, сэр, — сказал Дун, как только я вылез из машины, — мы ничего не предпринимали. Ничего не трогали. Покажите нам, пожалуйста, что происходило здесь днем в среду.

— Нашли на свою ж… приключения, приехав сюда, — раздраженно буркнул Сэм.

— Как оказалось, — бесстрастно согласился Дун. — Итак, я слушаю вас, мистер Кендал.

— Гарри сказал, что ему назначили на эллинге встречу, поэтому мы здесь и очутились. — Я пошел нашим прежним путем, Дун и Сэм следовали за мной. — Мы прошли через эту главную дверь, — пояснял я. — Она не была закрыта.

— Никогда не закрываю, — подтвердил Сэм.

Я толкнул дверь и указал на пролом в полу.

— Вот так мы вошли, — продолжал я. — О чем-то болтали.

— О чем именно? — насторожился Дун.

— О грандиозной вечеринке, которую тут когда-то закатил Сэм. Гарри рассказывал, что в тот день здесь, в этом помещении, оборудовали бар, а внизу — иллюминированный грот. По ходу его повествования у него возникли какие-то ассоциации с балконом, и он направился в сторону застекленных дверей, увидел на полу конверт и нагнулся, чтобы поднять его, — в этот момент раздался жуткий треск, и пол под ним провалился.