Эквилибрист. Путь долга - Михаил Катюричев

— Присаживайтесь, Андрас, — указываю командиру на кресло для посетителей, — позвольте представить: Годвер Васкар, капитан "Красных волков". Они выполняют функции моей охраны.

За то время, что мы приводили себя в порядок, кабинет успели прибрать и теперь он выглядит более–менее прилично. Стекол тут, кажется, никогда и не было, так что по комнате гуляет легкий ветерок, колыша листы бумаги на столе. В документах старого барона я еще не рылся, да и вряд ли там что–то интересное. Сейчас есть дела и поважнее.

— Я хотел видеть еще и кастеляна, почему он не с вами?

— Видите ли, кастелян серьезно болен, и сейчас в деревне у родственников, — ложь — но, думаю, я смогу ответить на все ваши вопросы. В последнее время мне приходится выполнять и его функции тоже.

Угу, почувствовал себя полным хозяином? Ментальным щупом касаюсь чужого сознания.

— И все же я хотел бы увидеть этого человека. Завтра — сознательно обостряю ситуацию, — Карл, кажется, его зовут? Он должен быть здесь.

— Конечно, ваша светлость, — кажется, именно сейчас Шихом твердо решил от меня избавиться.

— Расскажите мне о долине, Андрас, и о замке. Сколько человек в гарнизоне?

Ответы мне не так важны. Вопросы задаются, чтобы направить мысль в нужную сторону, вызвать ассоциации, образы, которые я и читаю. Так работать проще, чем полностью вытягивая память.

— А население долины?

Не соврал, действительно не знает точно.

— Сколько составляет доход, налоги?

Ложь.

— Говорят в окрестностях много разбойников…

Почти правда.

— Люди не жалуются?

Снова ложь.

— А как с безопасностью?

Ложь.

— А… — ловлю взгляд и ныряю внутрь.

Капитан человек сильный, волевой, но ментальным защитам не обучен. Через некоторое время откидываюсь в кресле, прикрыв глаза.

— Мэтр, что происходит? — Годвер встревожен.

Жестом прошу его помолчать. Мне нужно переварить полученную информацию.

— Паршиво… — задумавшись, произношу это вслух.

— Что именно? То, что парень умер?

— Да нет, не это, — говорю, не открывая глаз, погрузившись в свои мысли, — жаль, конечно, терять такого человека. Он был неплохим организатором, хорошим бойцом. Вот только слишком любил власть и деньги, которые и развратили его окончательно. Привык уже считать себя властителем этих земель и уступать их кому–либо не стал бы. Так что туда ему и дорога. Андрас Шихом, ты казнен за воровство, взяточничество, предательство, вымогательство и убийства. Аминь.

Плохо то, что идиотом Шихом тоже не был, и добраться до денег, которые он тут воровал, мы уже не сможем. Даже последний ежегодный налог не достанем. Ярмарки кончились, все продано и деньги ушли. Можно, конечно, надавить на семью Бойнертаг, но… а ладно, глупости это все. Пошли!

— Куда?

— В тюрьму. Освобождать узника совести. Надеюсь, его не успели еще удавить.

— С телом–то что делать?

— Оттащи пока в соседнюю комнату. Нет времени с ним возиться.

Ступеньки–ступеньки–ступеньки, третий этаж. Два мордоворота режутся в кости.

— Открывай, — командую я, кивнув на люк в полу.

— Не велено, — один из стражников соизволил подняться, — только по личному приказу капитана.

Черт, что же он жрал сегодня, что у него так изо рта–то несет? Ведь подойти невозможно!

— Я барон тай-Ривертэйн. Новый властитель этих земель, — стараюсь фразы строить максимально просто и доходчиво, — я приказываю тебе открыть вход на тюремные этажи.

— Да хыть кто, — верзила утер нос рукавом, — а без приказа капитана не пущу.

Второй стражник на всякий случай поднялся и встал за плечом напарника. Сзади напрягся Васкар, предчувствуя драку. Чуть покопавшись в новых знаниях, выудил имена — Сопля, и Порг, а также "послужной список". Какое–то время весы колебались, а потом два тела рухнули на пол. Сзади раздалось удивленное: "Хех!".

— Кто такой? — я осмотрел крепенького, краснолицего мужичка с перебитым носом и осоловелыми словно со сна глазами, что заглянул в дверь караулки.

— Хорт, тюремщик местный. Ну и палач, само собой, — голос неприятный, хриплый.

— Возьми ключи и открой люк, — командую я, — сколько заключенных?

— Двое. С утреца, как еду разносил, еще живы были.

— Отлично, лезь первым. Годвер, сторожи здесь.

— С телами–то что делать?

Эти мне не нужны. Оба исчезают в черной вспышке.

— Эх, хоть вещички собрать надоть было ж, — Хорт спускает вниз рассохшуюся деревянную лестницу и, ворча, лезет в подвал, освещая себе путь лучиной.

Спускаюсь вниз. Шесть расположенных по кругу дверей, седьмая, в пыточную, открыта. Мрачно, душно, грязно. Засовы задвинуты только на двух камерах. Киваю Хорту на первую, оставлять палача за спиной я не намерен.

— Выходь, — Хорт отступает в сторону.

Щурясь на еле тлеющую лучину, из камеры выбирается худой и жутко грязный человек. Лицо в синяках, но в темноте оценить степень повреждений сложно.

— Карл, кастелян? — уточняю я.

— Бывший, — мужчина закашлялся. Физических сил у пленника почти не осталось, но внутренний стержень не сломлен.

— Еще кто? — интересуюсь у тюремщика.

— Купчишка какой–то. Деньгу ждут.

— Выпускай. И помоги мастеру Карлу подняться наверх.

Сдав измученного кастеляна и чуть более живого купца на руки Сафире, оборачиваюсь к тюремщику:

— А ты, значит, палач? Что ж, с тебя и начнем. Пойдем–ка в кабинет, побеседуем…

— С телами–то что делать? — хмуро глянул Васкар.

— Повесить. Найти веревку и развесить на мостике между башнями. На фоне неба должно смотреться особенно красиво.

Годвер молча отцепил от пояса флягу и сделал изрядный глоток. Я хлебнул тоже. Ух-х! Ядреный у него самогон! Снова усевшись в кресло, попытался расслабиться. Голова чугунная, ничего не соображает. Все–таки столько допросов за один день многовато для такого менталиста, как я. Алкоголь теплой волной растекся по телу, сведенный судорогой мозг слегка расслабился. Хорош–ш–шо! Нужно бы повторить.

— Простите, ваша светлость… я, может быть и не в праве. Но как командир вашей охраны, я хотел бы знать… — Годвер честно пытается быть почтительным, но солдатская натура берет верх: — Что вы творите?! Клянусь тысячей демонов Корзона! Я вас не понимаю! Вы словно специально подставляетесь! Там за стенами полторы сотни вооруженных мужчин, а вы еще и нарочно их злите!

Капитан снова приложился к фляжке. В кабинете мы одни, так что непочтительный тон можно и пропустить. Да и нет у меня сил ругаться.

— Эти люди — оборзевшие от вседозволенности подонки, готовые убивать, насиловать, грабить. И получающие от этого удовольствие, что противно.

— Такое о любом воине сказать можно, — буркнул Васкар, — но убили вы почему–то именно этих.

— Остальные, по большому счету, только выполняли приказы. Их казнить, пока не за что.

— Ага, мне особенно этот понравился, как его… а, не важно! — Годвер соорудил странное выражение лица, видимо, пытаясь меня передразнивать: — Извини, парень, я тут убил твоего брата. Но ты постарайся не мстить, лучше утрись, забудь и живи мирно.

— Этот парень действительно не заслуживал смерти. Нет, и он не святой, но не казнить же его за это?

— Следовало бы. Одной стрелой, направленной в вашу спину стало бы меньше.

Только плечами пожимаю. Это злит наемника еще больше.

— Ну да, конечно! Каждому по деяниям его! Тогда объясните мне, какого стрикха вы пощадили палача, да и этого, хрен имя выговоришь? Казнили пацана, которому и восемнадцати зим не исполнилось, но оставили в живых душегуба, за которым Давенгар скоро лично с небес спустится?

Давенгар? А, у южан это темное воплощение бога справедливости. Судья и палач в одном лице.

— А чем тебя Хорт не устраивает? Ну да, палач. Но вполне нормальный профессионал. А вот твой парнишка и в стражу пошел, чтобы властью насладиться, над односельчанами покуражиться. Первое, что он сделал — с дружками забил до смерти старого недруга. А потом скопом изнасиловали девчонку, из–за которой и была ссора. А Занр… не знаю. Есть в нем что–то еще живое, в глубине души. Хотя, конечно, душегуб тот еще.

— Замечательно, — пыл уже угас, но останавливаться капитан не собирался, — поиграли в Давенгара, почувствовали себя дланью карающей. Дальше–то что делать будем? Когда нас резать придут те, кому справедливости не досталось? Нас, между прочим, меньше трех десятков против полутора сотен.

— Ста двадцати семи. Хотя нет, уже ста пятнадцати. Да и не все так страшно. Андрас и его ближние мертвы. Те, кто сейчас реально могут повести эту толпу за собой, люди более здравомыслящие. Трижды подумают, прежде чем мстить за командира–выродка. И часть народа удержат. Да и хрен они сюда прорвутся. Оборонительный этаж твои люди заняли?