Эпизод I: На границе двух миров (СИ) - Терран

Потом был короткий разговор с Джимом, в котором я торопливо обрисовал ему проблему и заставил пообещать мне, что он справится с ситуацией. Был мой злой ответ на вопрос: «Ты вернешься?»:

— Да они тут вас чуть не расстреляли! Я останусь и постараюсь этого не допустить.

Я повернул голову, усилием воли отодвигая воспоминания в сторону — там, на соседней койке, мирно посапывала Салли, укутавшись в простыню так, что наружу торчала только голова. Трудно было удержать улыбку, глядя на ее безмятежное лицо — я еще помню, как она мрачно сверлила взглядом интенданта, посмевшего воспротивиться ее категоричному: «мы будем жить вместе!» — до тех пор, пока бедняга не сдался.

Моя улыбка стала еще шире, когда я вспомнил тот сумасшедший первый день, когда мы, сидя на одной кровати, проговорили много часов подряд — как в старые добрые времена, будто и не было трех лет моего изгнания. Я помню, как, когда я в очередной раз зевнул и, осознав, что отца я сегодня не увижу, предложил готовиться ко сну, она невозмутимо кивнула и, не медля ни мгновения, принялась стягивать с себя мантию через голову. Помню, как выскочил из каюты в мгновение ока (возможно, эта даже была моя первая самостоятельная телепортация) и, прислонившись спиной к двери, слушал ее довольный смех…

Женщины — коварные существа, даже если они инопланетянки.

Не вставая с кровати, я коснулся Даром управляющего кристалла каюты; поморщившись от тихого шелеста открывшейся двери, покосился на мирно сопящую девушку; осторожно пролеветировал к себе несколько учебных кристаллов — из тех, что еще не успел прочитать. Раз уж сна ни в одном глазу, займусь делом.

Смотреть кристаллы в каюте не стал — большая часть библиотеки Салли была посвящена Тамплиерам, то есть умению причинять добро и наносить справедливость всем противникам демо… то есть Кхалы, конечно, Кхалы. Если захочу попробовать в деле вычитанное в кристаллах — будут жертвы.

А учиться мне необходимо — буквально на следующее же утро после нашего «воссоединения» подруга потащила меня на тренировку… где эпично надрала мне задницу три раза подряд. И только в четвертый раз мне улыбнулась удача — разгоряченный схваткой, разозленный обидными поражениями от «девчонки», я… да просто попал по ней, мгновенно пробив щиты и отправив подругу в затяжной полет, закончившийся картиной неизвестного художника: «морская звезда на стенке». Если у меня и были какие-то иллюзии на счет собственного мастерства в качестве воина, то эта короткая тренировка разбила их в пух и прах.

Я — как какой-нибудь деревенский увалень, здоровый, как бык, гнущий подковы и убивающий быка ударом в лоб… и которого без проблем укладывает на обе лопатки любой тренированный боец. Если увальню не повезет задеть последнего хотя бы по касательной, конечно…

Быть увальнем мне не понравилось, поэтому я занялся, в общем-то, привычным и любимым делом — учился всему, до чего только мог дотянуться.

Золотая Армада после событий на Мар Саре курсировала где-то в вакууме аккурат в центре ареала расселения людей и… ждала следующего шага зергов. Вообще, когда Салли рассказывала мне о ходе войны, у меня создалось отчетливое впечатление о создавшейся патовой ситуации на фронтах. Зерги не могли победить ни в одном сражении и так не смогли отыскать ни один из тщательно спрятанных миров протоссов, а сами Перворожденные, несмотря на всю свою мощь, оказались не в состоянии нанести Рою хоть сколько-нибудь серьезный урон, лишь отбивая атаки и совершенно не представляя, куда бить в ответ. Копилась информация по видам тварей, тактике их действий, тонкостях механизма воспроизводства и принципы устройства генной архитектуры… вот только это никак не помогало протоссам взглянуть в лицо своего врага.

Золотая Армада ждала — ждал и я, отчаянно пытаясь подготовиться к «буре, которую я не в силах остановить». Тассадар стабильно вырывал пару часиков в сутки на то, чтобы погонять свою ученицу и меня заодно, — прямо идиллия какая-то, воплотившиеся тайные мечты жалкого изгоя. Эта утопия была готова рухнуть в любой момент, разбившись о жестокую реальность. Я должен быть готов защитить ее.

Если для этого мне надо научиться убивать — будет так.

В тренировочном зале было пусто — правильные Тамплиеры соблюдают расписание и сидят по каютам во время отбоя, это только таким асоциальным личностям, как я, закон не писан.

Кое-как устроившись на лавке, я принялся перебирать кристаллы в поисках чего-нибудь интересненького и с удивлением увидел в одном из них маркировку не учебного пособия, а воспоминания. Задумчиво покрутив его в руке и не обнаружив пометки «для личного пользования», пожал плечами и активировал записанную программу — сойдет для разминки.

Технология записи и воспроизведения воспоминаний — очень старая технология, которой протоссы владели в совершенстве. Мир вокруг меня гас постепенно, погружаясь в мягкую уютную темноту, а затем столь же медленно «проявлялся», не вызывая неприятного чувства дезориентации.

Воспроизведение началось только когда до боли знакомая просторная учебная аудитория проявилась полностью — я успел рассмотреть все в мельчайших подробностях и с удивлением обнаружил, что она почти пуста. Вокруг меня сидело всего с десяток другой протоссов — самого разного возраста и каст.

— Эн Таро Адун, Перворожденные, — заговорил лектор. — Вы знаете, почему вы здесь. Вы — те, чей разум гибок и свободен, те, кто видит мир ярче и полнее, чем остальные. Вы способны заметить то, что ускользает от восприятия большинства кхалаев. Вы задавали определенные вопросы, вы искали определенную информацию — и получили приглашение сюда. То, о чем я вам расскажу — не тайна, просто об этом не принято… думать. Выслушайте меня — и поймете почему.

Больше двух тысяч лет назад, когда Зел Нага покинули нас, протоссы потеряли связь с Кхалой, обратив оружие друг против друга. Это — общеизвестный факт, но… это не вся правда. Связь не была разорвана, просто мы перестали ее чувствовать, перестали понимать, что говорит нам Кхала. Лишенные этой связи, мы оживили старые традиции, казалось, исчезнувшие с лица Аиура с приходом Зел Нага — кровную месть, разобщенность племен, эгоистичность и мелочность. Мы воевали друг с другом и убивали своих братьев ради власти и мести без малого тысячу лет… Пока не родился протосс, названый современниками Кхас, Приносящий Порядок.

Он не был слеп и глух, в отличие от остальных — Кхала говорила с ним, а он был способен услышать. Он вернул нам утерянное единство, очистил от пороков и грязи, в которых наш народ вымазался с ног до головы во время Эпохи Раздора. Кхас стал первым Хранителем Кхалы, научив нас — слышать, а ее — говорить.

Эту историю знают все — ее рассказывают в школах и спрашивают на экзаменах. Ее учат и в ней не сомневаются… почти все. Но вы — вы задаете вопросы. Повторите их. Сейчас.

— Почему, стоило связи вернуться, как вражда прекратилась? — задаю вопрос и сам не понимаю, кто озвучил его: я или хозяин воспоминания. — Вот еще вчера мы не слышали Кхалу — и были войны, лилась кровь и совершались подлости, а на следующий день — связь восстановлена и пороки тут же были забыты? Как это работает?

Лектор кивнул:

— Именно поэтому вы здесь — вы способны сформулировать вопросы, которые в упор не видят остальные. Еще один общеизвестный факт — мы черпаем силу из Кхалы, практически бездонного источника энергии, являющейся совокупностью мощи всего народа. Но… все ли это, что мы берем от Кхалы, или есть что-то еще?

Я поежился, ощутив холодные прикосновения ужаса к затылку, протестующее покалывание пси-рецепторов, на мгновение помутившееся сознание… и через секунду все прошло, будто ничего и не было.

— У вас есть на руках все детали мозаики, — продолжал говорить лектор. — Просто что-то в вас противится тому, чтобы собрать их воедино. Начинает болеть голова, становится сложно сконцентрировать внимание… открою вам секрет — ваши друзья, коллеги, сослуживцы — те, кто не готовы услышать правду, уже покинули бы этот кабинет. Им стало бы скучно, захотелось бы спать, нашлись бы недоделанные дела… Если кто-то вдруг вспомнил, что забыл выключить плазменный резак — милости прошу, вас никто не держит.

Лектор замолчал, пристально оглядывая притихшую аудиторию, будто и правда ждал, что-то кто-то уйдет.

Не поднялся никто.

— Пойдем дальше. Еще один общеизвестный факт — наша псионная связь влияет на наши личности, заставляя каждого конкретного протосса становиться неким средним арифметическим своего окружения. Как только Дар окончательно формируется, нас учат отгораживаться от этой связи, сохраняя нашу личность. А теперь… задавайте вопрос.

И снова — я не понял, кто заговорил: я, хозяин воспоминания или вся аудитория хором:

— Абсолютна ли эта защита?..