Прямо к цели - Джеффри Арчер

— Он может никогда не узнать правду от Бекки, а у меня, конечно же, нет такого влияния, чтобы заставить его поступить, как подобает порядочному человеку.

— Вам известно о Трентаме что-нибудь еще, что следовало бы знать мне?

— Нет, сэр.

Ответ Трумпера раздался слишком быстро, чтобы я ему поверил полностью.

— Тогда предоставьте Трентама мне, — сказал я. — А сами продолжайте заниматься магазинами. Но дайте мне знать, когда все это перестанет быть секретом, чтобы я не оказался в глупом положении. — Я встал, собираясь уходить.

— Скоро все это ни для кого не будет секретом, — сказал Чарли.

Заявив «предоставьте Трентама мне», я не имел ни малейшего представления о том, что мне делать. Возвратившись в тот вечер домой, я обсудил это дело с Элизабет. Она посоветовала поговорить с Дафни, которая, по ее мнению, должна была знать значительно больше Чарли. Я подозревал, что она права.

Через пару дней Элизабет и я пригласили Дафни к нам на чай на Трегунтер-роуд. Она подтвердила все, что рассказал Чарли, и даже смогла восполнить пару недостававших деталей в этой шараде.

По мнению Дафни, Трентам был первым серьезным увлечением в жизни Бекки, и уж конечно Дафни была уверена, что до их встречи она никогда не была близка ни с кем другим и только однажды с ним. Сам же капитан Трентам, заверила она нас, не мог похвастаться такой же безупречной репутацией.

Все остальное в ее рассказе не предвещало легкого решения проблемы. Как оказалось, на мать Гая полагаться было нельзя. Она не только не пыталась настоять на том, чтобы ее сын поступил честно по отношению к Бекки, а, напротив, старалась убедить всех в том, что Трентам тут ни при чем.

— А как насчет отца Трентама? — спросил я. — Не считаете ли вы, что мне стоит поговорить с ним? Хотя, как вам известно, мы никогда с ним не были близки, несмотря на службу в одном полку.

— Это единственный из всей семьи, к кому я бы обратилась, — согласилась Дафни. — Он член парламента от Западного Беркшира и к тому же либерал.

— Тогда я так и поступлю, — был мой ответ. — Хоть я и не разделяю либеральных взглядов, но это не помешает мне объяснить ему разницу между добром и злом.

Вскоре на мое письмо, отправленное на клубной бумаге, от майора пришел ответ с приглашением посидеть и выпить на Честер-сквер в следующий понедельник.

Я прибыл ровно в шесть и был препровожден в гостиную, где меня встретила довольно приятная леди, представившаяся как миссис Трентам. Она совсем не была похожа на ту, которую описала мне Дафни, и в действительности оказалась довольно симпатичной женщиной. Без конца извиняясь, она сообщила, что ее муж вызван в палату общин повесткой с тремя полосами, что, даже я знал это, означало невозможность покинуть Вестминстерский дворец ни при каких обстоятельствах. Я принял мгновенное решение — как теперь оказалось, ошибочное, — передать майору свое сообщение через его жену, поскольку дело не терпит отлагательства.

— Я чувствую себя довольно неловко, — начал я.

— Вы можете говорить со мной совершенно откровенно, полковник. Могу заверить вас, что муж полностью мне доверяет. У нас нет секретов друг от друга.

— Ну что же, откровенно говоря, миссис Трентам, дело, которое я хочу затронуть, касается вашего сына Гая.

— Понимаю, — только и сказала она.

— И его невесты мисс Сэлмон.

— Она никогда не была и никогда не будет его невестой, — проговорила миссис Трентам с неожиданным скрежетом в голосе.

— Но мне дали понять…

— Что подобное обещание дал мой сын мисс Сэлмон? Могу заверить вас, полковник, в том, что ничего общего с правдой это не имеет.

Слегка ошарашенный, я не смог найти дипломатичного способа, чтобы сообщить ей причину, по которой я хотел видеть ее мужа. Поэтому просто заявил:

— Были обещания или не были, мадам, но я считаю, что вы и ваш муж должны знать о том, что мисс Сэлмон ждет ребенка.

— И какое отношение это имеет ко мне? — Миссис Трентам уставилась прямо на меня без тени испуга в глазах.

— Такое, что ваш сын, несомненно, является отцом.

— Это утверждает только она, полковник.

— Это, мадам, недостойно вас, — заметил я. — Мне известно, что мисс Сэлмон достаточно порядочная и честная девушка. В любом случае, если это не ваш сын, то кто же другой мог им оказаться?

— Одному Богу известно, — заявила миссис Трентам. — Любой из мужчин, судя по ее репутации. Ведь ее отец был иммигрантом.

— Так же, как и отец короля, мадам, — напомнил я. — Но он, тем не менее, знал бы, как поступить, окажись он в подобной ситуации.

— Я совершенно не понимаю, о чем вы, полковник.

— О том, мадам, что ваш сын либо должен жениться на мисс Сэлмон, либо, по меньшей мере, уйти в отставку и позаботиться о содержании ребенка.

— Мне кажется, я еще раз должна объяснить вам, полковник, что эта печальная история не имеет к моему сыну никакого отношения. Могу заверить вас в том, что Гай прекратил встречаться с девицей за несколько месяцев до своего отъезда в Индию.

— Я знаю, что это не так, мадам, потому что…

— Знаете, полковник? Тогда я должна спросить, а с какой стати это дело так беспокоит вас?

— Просто потому, что мисс Сэлмон и мистер Трумпер являются моими компаньонами, — объяснил я.

— Понятно, — сказала она. — Тогда, боюсь, вам не надо далеко ходить, чтобы узнать, кто настоящий отец.

— Мадам, это также не делает вам чести. Чарли Трумпер не…

— Я не вижу смысла в том, чтобы продолжать этот разговор, полковник, — отрезала миссис Трентам, поднимаясь со стула. Она направилась к двери, даже не взглянув в мою сторону. — Должна предупредить вас, полковник, что, если где-либо эта клевета повторится вновь, я не задумываясь обращусь к своим адвокатам, чтобы предпринять необходимые меры для защиты доброго имени моего сына.

Несмотря на потрясение, я прошел вслед за ней в холл, полный решимости не ставить на этом точку. Теперь я чувствовал, что моей единственной надеждой является майор Трентам. И, когда миссис Трентам распахнула дверь, чтобы выставить меня, я твердо сказал:

— Могу ли я рассчитывать, мадам, что вы добросовестно передадите этот разговор вашему мужу?

— Вы ни на что не можете рассчитывать, полковник, — бросила она, прежде чем захлопнуть дверь перед моим носом. Последний случай, когда женщина разговаривала со мной в подобном тоне, произошел в Рангуне, но у той девицы было гораздо больше оснований для ярости.

Когда я пересказал разговор Элизабет, стараясь не опускать никаких подробностей, моя жена в присущей ей ясной и сжатой форме указала, что у меня осталось три варианта действий. Первое — это написать непосредственно капитану Трентаму и потребовать от него честного поступка, второе — поставить в известность его командира.

— И третье? — спросил я.

— Никогда не вспоминать больше об этом деле.

Я поразмышлял над ее словами и выбрал середину, а именно: послать записку Ральфу Форбзу, великолепному малому, сменившему меня на посту командира полка, и ознакомить его с известными мне фактами. Слова выбирать мне приходилось очень осторожно, ибо, если миссис Трентам вознамерится осуществить свою угрозу, то любые юридические действия, которые она предпримет, могут только еще больше запятнать репутацию полка. В то же время я решил не спускать отеческого глаза с Бекки, которая была, как свеча, горевшая с обоих концов, не говоря уже о середине. Девушка пыталась готовиться к экзаменам и одновременно выполняла бесплатную работу секретаря и бухгалтера у Трумпера, тогда как всем проходившим мимо нее на улице было ясно, что до родов ей остались считанные недели.

По мере того как истекали эти недели, меня все больше беспокоило затишье в стане Трентамов, наступившее несмотря на то, что я получил ответ от Форбза, в котором он сообщал о назначенном расследовании. Дальнейшие расспросы Дафни и Чарли показали, что им было известно не больше моего.

В середине октября того года родился Дэниел Джордж, и я был тронут тем, что Бекки предложила мне стать его крестными родителями, наряду с Бобом Макинзом и Дафни. Еще большую радость мне доставило известие, полученное от Бекки, о том, что они с Чарли на следующей неделе собираются вступить в брак. Это, конечно, не прекратит сплетни, но зато ребенок будет считаться законным.

Элизабет и я, а также Дафни, Перси, миссис Сэлмон, мисс Роач и Боб Макинз посетили скромную гражданскую службу в районном бюро регистрации, а затем побывали на шумном приеме у Чарли в квартире над магазином.

Я уже стал думать, что все сложилось наилучшим образом, но тут позвонила Дафни и попросила о срочной встрече. Мне пришлось пригласить ее на обед в клубе, где она показала письмо, полученное в то утро от капитана Трентама. Читая его, я с горечью убедился в том, что миссис Трентам, должно быть, узнала о моей записке Форбзу с предостережением относительно последствий нарушенного обещания и немедленно взяла дело в свои руки. Я почувствовал, что пора уже ее сыну узнать о том, что с этой историей еще не покончено.