Настоящий полицейский (СИ) - Прохоров Иван

– Кто вы? – Спросил Игорь.

– Ты не помнишь? – Парень улыбался неприятной, глумливой улыбкой.

– Мы уже виделись?

Парень не ответил. Он смотрел, как вредный учитель, не балующий учеников подсказками. Улыбка его раздражала, да и сам он тоже.

– Вы знаете, где мой брат?

– Почему бы тебе задать этот вопрос полицейскому.

– Какому полицейскому?

– Мертвому.

Игорь рассердился.

– Вы что, тоже псих?

– Тоже – в смысле как ты?

– Я не разговариваю с мертвецами!

– Разве? – Парень медленно повернул голову в сторону Ани и Славика, ждущих Игоря на тропинке.

Игорь тоже посмотрел в напряженные испуганные лица своих друзей, и с ужасом понял, что парень был прав. Ведь он с ними уже прощался. Они были мертвы в его реальности, также как и его родители, и как вероятно Макс и как… Чудовищная догадка вдруг поразила его. Он посмотрел на парня.

– И где… где мне найти этого мертвого полицейского? – Спросил он едва слышно.

Парень издал смешок, затем еще один и еще и наконец, разразился хохотом.

– Кто он?! – Закричал Игорь.

Хохот стал громче.

Парень стал отступать. Игорь светил на него фонарем, и заметил, что улыбка на его лице стала какой-то застывшей, а потом, присмотревшись, он понял, что никакой улыбки на ней и вовсе не было. Лицо парня скрыл опустившийся край зонта. Ярко-красный галстук горел, как светоотражающий знак.

Тот же смех раздался прямо за спиной Игоря, он обернулся, на него смотрела нарисованная светящаяся серна.

Парень исчез. Игорь побежал вперед, но его и след простыл. Луч фонаря описал круг по кустам и деревьям под стенами дождя. Капли сверкали в световом конусе как осколки разбитого зеркала. Будто и не было никого.

С Анной и Славиком он расстался на перекрестке Новой и Школьной улиц. Они промокли, замерзли и торопились домой. Игорь тоже насквозь промок, но не замечал этого. Он думал о странном человеке и его словах. Дождь и вечер изгнали всех с улиц, город будто омертвел, даже окна домов были темны, только где-то в районе площади настырно гудела сирена скорой или милиции.

Квартира встретила холодной и темной пустотой.

– Мама! – Закричал Игорь, включая повсюду свет. Даже при свете квартира выглядела безжизненной. Наконец, он увидел ее такой, какой знал ее большую часть жизни. Ты здесь один, только теперь ты тоже мертв. Игорь выскочил на лестничную площадку и столкнулся с соседкой.

– Вы маму не видели?

– Она пошла за яблоками. – Испуганно ответила соседка.

– За яблоками? Куда?

– В магазин на площадь.

Игорь бросился бежать. Приближаясь к площади, еще в просвете между домами он увидел какое-то нездоровое столпотворение. Перед остановкой толпились человек десять у машины скорой помощи. Толстый врач в белом халате – на старый манер, помогал санитару загружать носилки с черным мешком, назначение которого Игорь хорошо знал. В стороне углом к тротуару криво стояла «копейка» с разбитой фарой, спущенным колесом и помятым крылом, а прямо перед ней на асфальте – рассыпавшиеся яблоки. «Антоновка». Именно такие яблоки он любил в яблочном пироге.

– Что случилось? – Спросил Игорь, но ему никто не ответил.

– Это женщина? В мешке, это женщина?!

Люди смотрели на него исподтишка, избегая прямых взглядов.

– Она умерла, – сказал кто-то, – при ней не было документов, ты ее знал?

Игорь шагнул назад и в этот момент толстый врач развернулся и протянул ему электронные часы «Монтана».

Глава 18

– Гар-ри…

Снова этот вкрадчивый надоедливый голос. Прямо как у его деда по материнской линии, который совсем уж в далеком детстве, будил его ранним утром в деревне.

– Дедушка, я даже в школу так рано не встаю!

– Иго-о-орь…

Вилли бродил по комнате, скрипели полы под тяжестью его веса, а когда скрип прекращался, их сменяло шуршание бумаг на столе. И не устал он его звать? То «Гарри», то раздражающее «шкет». Надо признать, терпения у Вилли-Махоуни было не занимать. Раньше он этого в нем не замечал. Они провели вместе почти весь день - при дневном свете обыскали участок леса за стадионом, прошлись до березовой аллеи, изучив все надписи на стене, и не найдя ничего интересного отправились к криминалистам, чтобы составить фоторобот человека в красном галстуке. Игорь упирал именно на эту деталь, даже больше чем на костюм, и на прибор-бабочку. «Почему? Потому что он светился. Как глаза серны». Хотя днем, нарисованные глаза совсем не светились, и Вилли это знал, поскольку сам исследовал рисунок на стене стадиона и даже специально направлял на нее луч фонарика, выяснив, что масляная краска была довольно старой, успела местами потускнеть и потрескаться по краям. Поразительное терпение! Игорь, оказавшись на его месте, давно бы избавился от компании вредного подростка с поехавшей крышей на почве пережитого стресса, а он не только помогал ему, но даже проявлял активность, проверяя его идиотские версии. И все это несмотря на два сломанных ребра, трещину в небной кости и нескольких ссадин, полученных во время их последней неудачной попытки докопаться до истины.

«Он что прямо в костюме стоял посреди леса?», – высказывал здравые сомнения художник-криминалист, с недоверием косясь на Игоря.

«Не просто в костюме, а в костюме от Бриона».

«Под дождем?», – продолжал напирать криминалист.

«Шкет?»

«Бриони. Запишите – приталенном костюме и в красном тонком галстуке».

В конце дня Вилли подвез Игоря домой, чтобы заодно забрать пленку с диафильмом и отправить ее утром на экспертизу.

Оказавшись дома, Игорь сразу без сил упал на свою кровать прямо в одежде и кроссовках и уже минут десять лежал на ней, уткнувшись лицом в подушку, а Вилли терпеливо ждал, когда он предоставит ему хоть какое-нибудь подтверждение, что его можно оставить одного, не опасаясь, что он чего-нибудь натворит.

На этот раз Вилли надолго замолчал, зато активнее стал шуршать бумагами.

Игорю показалось, что он утратил чувство времени. Казалось, что это брат снова за столом делает уроки. Но зачем ему делать уроки, если ему уже больше тридцати лет? Неважно. В голове уже поселился химик-убийца, который почти не оставлял следов. Почти, иначе бы Игорь его не расколол. Неужели даже смерть не избавляет от этого? Голос Вилли вернул его в начавшую уплывать реальность.

– Шкет! – Крикнул он на этот раз громче обычного и потряс его за ногу. – Ты же говорил, что хочешь стать милиционером! Или точнее как там… полицейским?

– Зачем? – Сказал в подушку Игорь, но Вилли ничего не разобрал.

– Чего?

– Зачем ты меня отправил сюда? – Повернул к нему лицо Игорь.

Выражение лица Вилли приняло страдальческий вид, насколько это было возможно. Обычно, кроме темных кругов под глазами, ничего не выдавало в нем усталости. Теперь к ним, правда добавилась пара ссадин на скуле и подбородке.

– Нет, я не понимаю, – сел на кровати Игорь, – ты же видишь, что я ни на что неспособен, я ничего не могу предотвратить, даже владея всей информацией! Что еще за полицейский?! Что еще за хрен собачий?! Я же просто неудачник!

– Ну-ну, ты успокойся, приятель!

– Или это какая-то пытка? – Игорь указал пальцем на Вилли и сдвинул брови. – Ага, ну конечно! Эксперимент!

– Гар-ри, не начинай!

Игорь вскочил с кровати, зашагал по комнате.

– Сраный эксперимент! Какая-то гребаная пытка с сознанием! Копаетесь там у меня в голове! Ставите эксперименты!

– Гарри…

– Прекрати ее Вилли! – Закричал Игорь. – Ты же заместитель начальника управления собственной безопасности! Нет?! Тогда я сам!

Игорь схватил со стола свой перочинный нож «Белка» и прижал его к запястью, затем, поняв, что это глупо, приложил к шее, пытаясь одновременно другой рукой нащупать сонную артерию. Вилли подскочил и после недолгой, но неожиданно упорной для Вилли борьбы, отобрал у него нож.

– Послушай меня, Гарри, – сказал он, убирая «Белку» в свой карман, – я не знаю, чего ты там напридумывал, я только скажу, что повод у тебя на это есть, но вот, можешь мне не верить, но из тебя получится хороший милиционер. Да! Ты сообразительный и находчивый, смелости у тебя хоть отбавляй и решительности тоже. Тебе разве что не хватает чуть-чуть терпения и самообладания. Но это дело наживное. Поверь мне, шкет, я не то чтобы давно ношу погоны, но чего-то я повидал, и я тебе скажу, что среди милиционеров не так много знают свою работу, как ты в тринадцать лет. Ты говоришь, что будешь милиционером? Да ты уже им стал!