Тайга - Виктор Громов

— Так, давайте уплотнятся. Наташа идет спать к Зине.

Ната спокойно кивнула. Эдик попытался оспорить приговор, но его никто слушать не стал. Тоха продолжил:

— Юрка идет к Мише. Эдика мы забираем к себе. Палатка просторная, три спальника точно влезут.

Наташа без споров пошла собирать вещи. Зато неожиданно возмутился Юрка.

— Я буду спать с Санжаем! — выпалил он.

Колька от неожиданности поперхнулся, утратил обычную невозмутимость. Переспросил с угрозой:

— Чего?

Зиночка прыснула. Слишком двусмысленно прозвучало это желание. Юрка не сразу понял, в чем дело, когда же сообразил, поспешил уточнить:

— Ну, в смысле, спать буду с Колькой в одной палатке. С ним ко мне никакие мертвяки не придут.

Эдик, успевший вынести из палатки спальник, притормозил, кивнул и развернулся в сторону моего жилища.

Но тут уперся Тоха:

— Ну уж нет, — сказал он и ткнул в Юрку пальцем, — с ним спать не стану. Вы что? Да мы же друг друга убьем! Он же постоянно нарывается на скандал.

Эдик вновь встал на полпути.

— Так куда мне идти? — спросил он с недовольством.

— Ко мне, ко мне! — Тоха подскочил к растерянному парню, схватил под локоток и потащил к себе.

Наташа обернулась к Зиночке:

— Пойдем устраиваться, — усмехнулась она. — Наши мальчики, как настоящие принцессы на горошине. Никак не могут поделить кровати.

Юрка оставил ее слова без внимания. Ему было плевать на чужую иронию. Его волновал сейчас совсем другой вопрос.

— Коль, — взмолился он, — не бросай меня! Я второй такой ночи не вынесу. У меня же крыша поедет! А с тобой надежнее.

Санжай нахмурил лоб. Чуть поразмыслил, решил:

— Хорошо. Я к вам с Мишкой.

— Ура!

Юрка бросился вперед него, пока не передумал. Схватил Санжаев спальник, подцепил рюкзак, поволок в мою палатку. Выделил лучшее место у стеночки.

Меня подобная рокировка вполне устроила. Колька неожиданно для себя оказался под моим надзором.

* * *

Все это переселение подарило мне прекрасную возможность следить за Санжаем. В этой партии судьба была на моей стороне.

Юрка вымахал длинный. Места в палатке ему хватало впритык. Выйти наружу, не пройдясь по его ногам, было невозможно. Он улегся посередке, раскинул свои ходули и уснул, как младенец. Счастливый и умиротворенный.

Санжай тоже мерно всхрапывал у своей стены. Я же никак не мог заснуть. В голову лезли самые разные мысли. Для чего Колька устроил весь цирк? Неужели только для того, чтобы вернуть шаманское барахло? Или… Тут у меня даже перехватило дыхание. Настолько простой и очевидной была эта идея. А вдруг он так пытается выяснить, куда подевался Генка и что сталось с золотым онгоном?

Если так, то это в корне меняет дело. Знает ли еще кто-нибудь о его затее? Тут я прикинул и так, и эдак, но все-таки решил, что вряд ли. Слишком натуральными у всех остальных были эмоции.

Колька всхрапнул и перевернулся на другой бок. Юрка зачмокал губами, сказал, не просыпаясь:

— Не пихайся, Ната…

Я едва не подавился. Вот так номер? Это что? Несбывшиеся мечты? Эротические сны? Или эту парочку что-то связывает нечто большее, чем просто дружба? И тут же решил, что разницы никакой. Почему это должно волновать меня? Я все равно не собираюсь оставаться с этой девушкой. Не нравится мне она, и все. Точка.

Так, хватит думать о ерунде. Что там у нас с Санжаем? А если все совсем наоборот? Если это он сам убил Генку и спрятал онгон? Почему бы и нет? Тогда вся эта канитель с отравлением, с хозяином, со страшилками нужна только для одного — чтобы никто на него не подумал. Чтобы все были уверены — Колька всегда был против раскопок. Тогда он точно должен хоть чем-то подтвердить, что хозяин к нам благосклонен. Должен подкинуть какой-то знак. Лучше всего еще какую-то из Генкиных вещей. А что? Почему бы и нет? Дескать, мы вернули хозяину его имущество, а он нам за это отдает наше.

Я аж расстроился. Обе идеи прекрасно подходили под нынешнюю ситуацию. Обе они все объясняли. Жаль, что полностью исключали одна другую. А еще никуда не вязалась пропавшая карта. Кольке прятать ее, а потом сидеть тут вместе с нами не было никакого смысла.

Тьфу! В сердцах я расстегнул спальник и сел. Черт! И как тут прикажете разбираться? Как понять, кто прав, кто виноват?

— Да дайте уже спать! — прошипел Юрка и повернулся ко мне спиной.

— Спи-спи, — ответил шепотом я и улегся обратно.

Все, хватит. Спать-спать-спать. Все остальное утром. Тем более, что мысли мои побежали по кругу. Ничего нового в голову не шло. Сейчас важнее всего не дать Санжаю без присмотра шастать по лагерю. Это — моя первостепенная задача. С этой мыслью я и уснул.

А утром случилось то, что разрушило мою последнюю теорию в пух и прах. Всплыл Генка.

* * *

Сначала мы его не заметили. Утром было как-то не до того. Встали не выспавшиеся. Втроем в палатке на трезвую голову оказалось тесновато. Колька что-то бурчал, Юрка пытался оправдываться, впрочем, не слишком искренне.

Потихоньку поднялись все. Занялись повседневными делами. Запалили костер. Налили чайник. Сварили кашу. Даже успели поесть.

Юрка развалился на траве, сунул в рот какой-то стебелек с метелкой на конце и, глядя в небо, сказал:

— Надо плыть на рыбалку. Кто сегодня со мной?

— И за грибами бы сходить, — поддержал его Санжай.

— Я хочу за грибами! Я! — Зиночка с готовностью вытянула руку.

Эдик поднялся во весь свой немалый рост, приложил к глазам козырьком ладонь, глянул на блестящую от солнца воду, начал:

— А я за рыбой мо…

Тут он запнулся, подался вперед и тихо выругался:

— Твою ж мать!

— Эдик! — Зиночка возмутилась. — Мы же договаривались! Ты обещал!

— Да помню я, помню.

Он обернулся, только посмотрел совсем не на негодующую девушку.

— Тоха, иди сюда. Глянь, что там?

Вместе с Антоном поднялись и мы с Санжаем. И Юрка.

— Что там? Как думаете? — Эдик ткнул пальцем куда-то влево. — Мне кажется?

Ему не казалось. Слева сразу за зарослями камышей темнело что-то длинное, большое. Я почему-то тут же решил, что это человек. Точнее, труп. Больше здесь просто нечему было так выглядеть.

— Вашу мать, — повторил за Эдиком Антон. — Дождались.

— Плыть надо, — подытожил Санжай. — Плыть и на месте смотреть.

— Чего смотреть? И так все ясно. — Юрка старался говорить шепотом. Но в наступившей тишине каждое его слово прозвучало набатом.

Я быстро глянул на Зиночку. Как бы у нас тут сейчас не случилось истерики. Но девушка словно окаменела. Она не отрываясь смотрела на