Город греха - Валентина Владимировна Гасс

«Из дилижанса на ходу быстро не выскочить, — резонно рассудил Эрих. — В любом случае громилы при всякой заварушке окажутся тут как тут. Плюс кучер экипажа. Один против троих, даже если не считать мисс Конг. Расклад так себе…»

Не успел Краузе додумать свою мысль до конца, как дилижанс остановился. Лю поощрительно улыбнулась спутнику и, взяв его под ручку, подняла с сиденья. Эрих, что делать, повиновался.

Они выбрались из салона экипажа, и Краузе с удивлением обнаружил, что их процессия вернулась в тот самый ангар с кабинетом мистера Джока.

— Вы не должны волноваться, — предупредила его мисс Конг, заводя внутрь. — Мы выполнили свою миссию, и теперь остался лишь последний этап. Обещаю, что скоро вы сможете пообщаться с духами умерших тет-а-тет…

Эта фраза своей двусмысленностью очень не понравилась Эриху. Он затравленно осмотрелся на ходу, но увидел лишь две высокие тёмные фигуры, снова следовавшие за ним с Лю по пятам. Внутри ангара было тихо: никаких рабочих либо других посторонних людей.

И тут Краузе не на шутку испугался. По-настоящему, до дрожи в коленях. Он понял, что помощи ждать неоткуда и что авантюра, в которую он ввязался по собственной воле, может привести его к самому печальному концу.

Между тем на пороге знакомого уже кабинета их встречал мистер Джок. На лице мужчины играла снисходительная улыбка.

— Вы практически готовы к церемонии, — заявил он, принимая подопечного у мисс Лю и провожая его до кровати, на которой тот ещё совсем недавно спал. — Присядьте, прошу вас. Последняя инъекция, более профилактическая по сути, и мы отправимся в совершенно иные материи.

Однако озвученная перспектива вовсе Краузе не успокоила, а, напротив, ввергла его в реальную панику. Краем глаза он рассмотрел на столе ту самую раскрытую жестяную коробочку с заряженным уже шприцем, и ему стало совсем не по себе. Эрих судорожно нащупал через карман сюртука заветную коробочку с пилюлями.

Однако внештатного судмедэксперта ждал новый удар.

— Вам придётся переодеться, — сказала мисс Лю, протягивая Эриху что-то вроде белой хламиды неопределённого размера. — Процедура предусматривает свободу всех членов организма.

— Ч-что? — заикнувшись, произнёс Краузе, инстинктивно отодвигаясь от протянутой руки девушки.

— Снимайте сюртук и брюки, прошу вас! — требовательно приказал мистер Джок и взял в правую руку шприц.

За его спиной в комнату вдвинулись два тех самых джентльмена, недвусмысленно намекая на то, что могут помочь в переодевании.

Эриху стало трудно дышать, в горле от обуявшего его ужаса застрял ком, который он никак не мог проглотить. Трясущимися руками он принялся расстёгивать пуговицы, намереваясь в суете незаметно извлечь коробочку из кармана и зажать её хотя бы в кулаке. Но это, увы, ему не удалось. Один из охранников пружинисто ступил поближе к нему и помог разоблачиться, а потом подхватил одежду, в том числе и сюртук со спасительными таблетками.

— А? — коротко запротестовал Эрих, но второй детина тут же напялил ему через голову поверх нижнего белья ту самую хламиду. Только сейчас внештатный судмедэксперт заметил, что в районе груди на одеянии тёмной краской начертан очень примечательный треугольник.

После этого к Краузе приблизился мистер Джок со шприцем наперевес. Он деловито закатал пленнику рукав. В неярком свете свечей на пальце бывшего военврача тускло сверкнул зловещий перстень с перекрещенными костями. Мисс Лю, тем временем тоже оказавшаяся рядом, ловко перетянула Эриху жгутом предплечье.

— Что ж, — перед тем как воспользоваться шприцем, сказал подопечному мистер Джок, — приготовьтесь увидеть ранее невиданное… — И он воткнул стальную иголку прямо в набухшую синим вену Краузе.

Глава 32

Метаморфозы

Амстердам, наши дни

Озарение озарением, но его требовалось ещё как-то непротиворечиво вплести в логику произошедших недавно событий.

Эля, лихорадочно размышляя, принялась надевать кроссовку обратно.

— Ты чего? — удивлённо шикнул на неё Гансик, но девушка на реплику не отреагировала.

Ботинок Оскара она уже видела раньше. В аэропорту. Когда лежала на блестящем полу аэровокзала, намереваясь отключиться в обмороке. Кто-то стоял в таком ботинке с забавной трещинкой на крокодиловой коже в виде буквы F прямо у её лица. Эта картинка, быть может, от того что была последней перед тем, как сознание покинуло девушку, отпечаталась в памяти с особой тщательностью. Получается, Оскар уже видел Элю раньше. В тот самый неловкий и унизительный момент, когда она грохнулась без чувств сразу по прилете в Амстердам. И что из этого следует?

Возможно, и ничего, размышляла Эля. Но разве случаются такие совпадения?! Явный перебор! А если не совпадение? Тогда… Тогда получается, что Оскар каким-то образом с ней связан. Может, поэтому он смог так быстро её отыскать, когда его попросил Балабанов? Может, он и без всякого роуминга или как там у них такое называется, следил за ней всё это время?! И тот самый «свой человек», о котором говорил доктор Кристиан, — это не Ганс, не Исуф, а Оскар?! Тогда всё сходится. Мало того, не только сходится, но и прекрасно объясняет произошедшее сейчас — подозрительно быстрый приезд Оскара на гражданской машине, сопровождение в «надёжное» место, и… Но тогда… «Чёрт меня возьми!»

— Нам надо срочно уехать! — свистящим шёпотом заявила Элис Балабанову и схватила его за рукав.

— Куда?! — У парня округлились глаза.

— Скажи ему, что мы не останемся, — добавила Эля и перевела взгляд на хозяина домика.

Оскар стоял молча и, хищно прищурившись, разглядывал гостей.

— Ты сбрендила? — поинтересовался Гансик.

— Делай, как я сказала! — прошипела Элис и два раза сильно дёрнула приятеля туда-сюда за рукав.

— Сумасшедшая, — огрызнулся Балабанов, но глянул-таки на Оскара.

— Sorry… — виновато сказал он. — We moeten dringend vertrekken![42]

Некоторое время Оскар словно бы раздумывал, глядя бесцветными водянистыми глазами сквозь своих гостей. Потом извлёк из кобуры пистолет, направил на Гансика и будничным тоном проговорил:

— Volg mij. En zonder te praten[43].

А в подтверждение своих слов махнул дулом по направлению к гостиной.

Лезть грудью на амбразуру ни Эля, ни Балабанов не решились, понимая смехотворность своих поползновений. Драться с вооружённым полицейским