Автограф. Культура ХХ века в диалогах и наблюдениях - Наталья Александровна Селиванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жгу до зари на окошке свечу
И ни о ком не тоскую.
Но не хочу, не хочу, не хочу
Знать, как целуют другую.
И случилось то, что должно было случиться. Летом 1918-го они расстались. Вскоре она вышла замуж за Владимира Шилейко, ученого-востоковеда. Увы, брак оказался недолгим. В августе 18-го Николай Гумилев женился на Анне Энгельгардт, по мнению Маковского, «хорошенькой, но умственно незначительной девушке». Однако и у этого союза будущее не состоялось. 25 августа 1921 гола после трехнедельного ареста, вместе с участниками «Таганцевского заговора», Гумилев был расстрелян.
Жизнь Анны Ахматовой вместила в себя гонения, закрытый путь к публикации, площадную брань печально известного постановления ЦК, «гибель у дверей» Николая Пунина, третьего мужа Анны Андреевны, не вернувшегося из сталинских лагерей, многолетнее заключение единственного сына Льва Николаевича Гумилева. Но она обладала редким достоинством — не зависеть от обстоятельств. Эту удивительную женщину никто не может представить со склоненной головой.
ГАЗЕТА УТРО РОССIИ
23.06.1994
Нигде не дома
«Евреи неприкаянные» — такова тема шестого номера журнала «Glas», представляющего русскую современную литературу на английском языке. Для западного читателя проблема антисемитизма отнюдь не новая, но в отличие от России в Англии и в США она никогда не принимала агрессивные формы. В самом деле, в чем причина любви-ненависти русских и евреев? Почему для евреев, родившихся на 1/6 части суши и впитавших ее культуру, Россия стала мачехой? И почему жизнь интеллигентов превратилась в мучительную драму, заставившую многих в разное время покинуть родину? Большинство евреев, оказавшись в эмиграции, не утрачивают духовной связи, ведь Россия — это период запечатления, который сформировал менталитет и способ жизни.
Прозу журнальной книжки открывает рассказ Василия Гроссмана «Это было в Бердичеве». Увы, судьба писателя, чьи творческие начинания приветствовал Горький, сложилась трагически. Пройдя вторую мировую войну в качестве корреспондента «Красной Звезды», в 1949 году вместе с Эренбургом написал «Черную книгу» о еврейских гетто. Набор был рассыпан, и книга не вышла. Много позже, в начале 70-х ЦК КПСС запретил «Новому миру» публиковать его роман «Жизнь и судьба». Примерно в это же время Александр Аскольдов приступает к съемкам обретшего впоследствии мировую славу фильма «Комиссар», литературной основой которому послужил рассказ «Это было в Бердичеве». Коммунисты на сей раз не мелочились. Фильм после показа худсовету был немедленно уничтожен. По счастью, монтажные обрезки и дубли некоторых сцен чудом сохранила неизвестная режиссеру женщина. По другой версии, их сохранил Сергей Герасимов. Спустя двадцать лет Аскольдов восстановил фильм, досняв немало эпизодов. История женщины-комиссара Красной Армии, оставляющей своего грудного ребенка в незнакомой еврейской семье ради революции, которой она предана верой и правдой, была впервые прочитана англоязычной публикой, и западная критика высоко отозвалась о достоинствах прозы В. Гроссмана.
Драматург и прозаик Нина Садур представлена рассказом «Утюги и алмазы». Сюжет прост и безжалостен, поскольку реалии жизни в своем цинизме бывают убийственны. Перед отъездом на Запад еврейская семья приобретает бриллианты, и ювелирный магазин, в свою очередь, наводит бандитов на столь богатых покупателей.
Отрывок из романа Леонида Латынина «Ставр и Сара», выдвинутого на премию Букера-94, также включен в шестой номер. В библейском стиле, кстати, воспринимаемом англоязычным миром абсолютно адекватно, автор повествует о еврейском погроме. Зоологический национализм главаря и внезапная любовь к жертве разбоя — Саре — являются центральной линией романа.
В творчестве Людмилы Улицкой еврейская тема обозначена деликатно, неявно. Отсутствие национального контекста в детском сознании вызывает особое сочувствие переживаниям девочки, которую затравили сверстники. «Март 53-го года» и «Овсяный суп» — рассказы, точно передающие атмосферу вражды и открытой агрессии, царившую в некоторых школах во время «дела врачей».
Эмигранты Игорь Померанцев и Виктор Бейлис, к сожалению, достаточно редкие гости в отечественной периодике. Их рассказы, опубликованные в «Glas», объединяют герои, каждый из которых по-своему проживает одиночество. Если в «Завтраке на пленэре» Бейлису помогает ирония справиться с сюром современной жизни, то для Померанцева отчуждение от мира, «нигде не дома» — уже не самозащита, а единственная возможность гармонического существования.
Четыре эссе, замыкающие номер, вызвали особый интерес и благодарность западных интеллектуалов. Знаменитая работа Н. Лескова «Еврей в России», впервые увидевшая свет при жизни автора и запрещенная к печати в советскую эпоху, имела тогда тираж 50 экземпляров. Полное собрание сочинений классика, подготовленное в этом году «Стартом», содержит эту статью. Эссе Л. Аннинского «Вечный жид» — своеобразное прощальное слово евреям, навсегда уезжающим из России. Этнографический очерк О. Мандельштама, написанный в импрессионистической манере, посвящен личности выдающегося режиссера Михоэлса, руководителя Еврейского театра. Трагический финал известного театрального деятеля был вызван позорной кампанией антисемитизма, развязанной большевиками в начале 50-х. Об этой поре и годах диссидентства рассказывает в своих мемуарах поэт Лариса Миллер.
ГАЗЕТА УТРО РОССIИ
23.06.1994
Возвращение
Вокруг возвращения Солженицына в Россию не утихают споры. Иронией, недоумением, а то и хамоватыми репликами в адрес лауреата Нобелевской премии сдобрены комментарии газетчиков. Сегодня без иронии, положа руку на сердце, вообще невозможна «хорошая мина при плохой игре». Такова доля всякого, кто вплотную соприкасается с многоликими истоками больших событий.
Не избежало встреч с криминальным миром, замечу, в первую ночь своего пребывания на родной земле и почтенное семейство. В Хабаровске к вагону поезда подкатили рэкетиры и потребовали денег за постой. Позднее, узнав, кого они записали в должники, местные мафиози отозвали посыльных. «Ну и какова была ваша реакция?» — спросил Наталью Солженицыну английский коллега на пресс-конференции, состоявшейся 22 июня в гостинице «Славянская». «Но мы же знали, куда приехали». Любопытно, что сама идея — вернуться в Москву, преодолев путь с востока страны через Сибирь, — возникла (в это трудно поверить) в Цюрихе, куда в 1974 году был, по сути, выдворен Солженицын. «Я видел Сибирь из окна тюремного вагона. Когда мы вернемся на родину, мы проедем весь этот край», — предложил тогда жене Александр Исаевич. Журналистов интересовало, что добавили первые впечатления к сложившемуся мнению в эмиграции. Семья писателя внимательно следила за событиями в
