В ответе за всех - Андрей Анатольевич Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И что, – Михайла посмотрел на медленно проплывавший по правому борту остров. – На любом островке могут такие знаки оставить?
– Да в любом удобном месте. Раньше у первого порога, Кодацкого, селение было. Так и называлось – Кодаки. Все честь по чести – постоялые дворы, артельщики… И пацинаки его разоряли, бывало, и потом – половцы. Однако вот уж лет двадцать как нет больше селения.
– Разорили-таки!
– Не-ет! – расхохотался варяг. – Жители сами ушли. Кто к киевскому князю, а кто и к половцам. Сами по себе разорились – потому что услугами их купцы пользоваться перестали. Смекай: почему?
– Потому как всю жизнь с теми же половцами не повоюешь… Значит, спелись. Общий интерес нашли. И интерес этот…
– Правильно – купцы! Гости торговые.
Что ж, ясно. В принципе – ничего нового. И вашим, и нашим. И купцам – и половцам. Только вот усидеть между двух стульев обычно мало кому удается. Вот и этим не удалось – разорились.
– Так что же, раз дело обычное – совсем готовиться ни к чему не будем? – все же поинтересовался сотник.
– Почему не будем? – Рогволд повел плечом. – Так мы каждый раз на волоках – готовы ко всему.
– У меня самострелы… С прицелами – сам видал!
– Славно!
– Тогда сделаем так…
Пока сговорились, уже проплыли немало. Течение ускорилось, и ладьи шли ходко. Справа высились поросшие редколесьем утесы, по низкому левому берегу нескончаемо тянулась степь – изумрудное травяное море, изредка перебиваемое небольшими рощицами.
Чу! Вдалеке, слева, вдруг показались всадники… Немного – трое или четверо… Показались – и исчезли, растворились среди пряных степных трав. Налетевший с левого берега ветер принес горький запах полыни и дым далеких костров.
– Конные! – ахнула Горислава. Девушка нынче расположилась на корме.
Рогволд успокаивающе погладил ее по руке:
– Всадники, да. Там ведь половецкие вежи.
Впереди вдруг послышался какой-то звук, похожий на звук приближающегося поезда! Но ведь не могло быть здесь никаких поездов!
– Порог! – негромко промолвил Ладожанин. – Теперь самое трудное.
Шум быстро превратился в рев, впереди вдруг вспыхнула радуга – солнечные блики отразились в водяных брызгах!
– Красиво как! – Горислава восхищенно всплеснула руками.
С носа ей уже махала Варвара:
– Эй, эй! Ты видела? Да?
– Что ж… Впечатление производит. Особенно в первый раз… Олаф! Лево руля! Левое плечо – табань!
Все тридцать ладей дружно повернули к берегу. В числе других прочих «Огненный конь» ткнулся носом в песок. Сложив весла, гребцы выскочили на берег.
– Мы – седьмые, – напомнил варяг. – Идем сразу за новгородской ладьей. За нами – греки – «Черная корова». Да и в общее охранение с нас пять человек. Ты сказал – твоих.
Миша кивнул:
– Ну да, как и договорились.
– Только самых сильных при ладье оставь!
Товары-то таскать надо. Да и саму ладью.
– Да помню.
В охранение Михайла пошел сам, прихватив с собой Ермила с Велькой и кареглазого Вячко. Вернее, тот сам напросился, узнав, что в сторожу попросились и девушки. Ну а что? Не ладьи же им перекатывать и не тюки с товаром таскать! Пусть лучше с самострелами походят, посмотрят – глаза у девчонок острые.
Волок представлял собой дорогу из круглых небольших бревен – катков, кои подкладывались под ладьи. Товары, судовые припасы, мачты и весла – все перетаскивалось отдельно.
Вот уже пошла-покатилась первая ладья – киевского купца Ничипора Хотинца, старшого.
– А ну, братцы… Раз-два – взяли! Навались… Оп-па, милая, сама пойдет! Фелько, живот не надорви, не тужься!
Так вот, с шутками-прибаутками, потащили первую лодейку… За ней, на освободившиеся катки, встала вторая… затем третья, четвертая… Дошла очередь и до «Огненного коня»…
Не все проходило гладко: ломались катки – приходилось менять, подкладывать другие – иногда трещали и сами ладьи…
– Осторожнее! Осторожнее, черти!
Выкладывались на все сто, перекатить немаленькое судно – не особенно легкая задача. Тем более быков-лошадей нет – все сами.
– Эх, братцы… взяли! А ну, дружненько… Давай, давай, давай!
Работали все. Даже Рогволд подставил плечо, и кормщик Олаф впрягся в лямку. По пути менялись, уставшие отходили к началу волока – сторожить аккуратно сложенные товары, судовые припасы и прочее.
– Эй, навались! Оп-па! Онфиме, штаны не обмочи!
– За собой последи, чудо!
Справились! Впереди показалась синяя кромка воды… Брызги! Радостные крики! Ну, наконец-то! Теперь небольшой отдых – и таскать вещи. Трудно. Но вместе с тем – и неожиданно весело. Таких шуток и самых виртуозных ругательств Миша давненько уже не слышал. Разве только в прошлой своей жизни, когда ходил на торговом судне – от боцмана.
Пока одни трудились, охрана вовсе не прохлаждалась. Кто-то где-то залег, затаился, кто-то прохаживался с копьем или мечом в руке, этакой живой мишенью, смотрел по сторонам во все глаза. Перекрикивались:
– Новгород – чисто.
– Ладога, у вас как?
– Чисто! Как у вас, Царьград?
– Чисто!
Миша расположил своих арбалетчиков за камнями, примерно на середине волока… затем, по мере продвижения ладьи, воины перебазировались ближе к реке, укрылись среди камышей, осоки и рогоза.
Воины… Трое подростков и две девчонки. Однако уже воины – да!
Миша про себя усмехнулся: комсомольцы-добровольцы, блин.
Первый волок прошел спокойно. Никто ни на кого не напал. Никаких половцев и прочего разбойного люда.
– Вряд ли нападут, говорю же, – уже вечером спокойно прокомментировал Рогволд. – Слишком уж много у нас людей. Да еще воинов наняли. Дорого, но… польза! Однако же держите ухо востро! Это же волок – всякое может случиться.
Сотник примерно прикинул, сколько в торговом караване людей. В каждой ладье в среднем – по полсотни, это не считая пассажиров, плюс воины… и еще девок гулящих тоже можно посчитать, всего получается – человек двести пятьдесят, ну, как минимум двести. По тем временам – очень даже немало. Тем более, все – люди бывалые, все оружны, и многие по полной программе – короткие копья – рогатины, луки-стрелы, мечи, кольчуги, шлемы, щиты. Не купеческий караван, а целое воинство! Такие уж времена.
Ночевали у правого берега – крутого, зато относительно безопасного. Степные всадники там уж никак не могли появиться, даже если смогли переправиться через Славутич-Борисфен-Днепр. Тут и пешему-то не пройти, а уж конному и подавно.
На кручи не поднимались. Тут же, у самой кромки воды, развели костры. Где можно было – разбили шатры и палатки, большинство же спало вповалку, на ладьях. На ночь выставили усиленную сторожу – половцы вполне могли соорудить плоты, случаи такие бывали, хоть и нечасто – в степи дерево на вес золота.
Суда встали у берега по ранжиру, по местам. Слева от «Огненного коня» – новгородцы, справа – «Черная корова» константинопольского купца Антиоха Ставроса. Купец сей оказался хорошим знакомым Рогволда и к вечеру пригласил в гости. Явились втроем – Рогволд с Гориславой и Михаил.
– Начальник охраны, – представив Мишу, варяг кивнул на девчонку. – А это – невеста моя.
– Красивая! – одобрительно покивал грек. – Здравствуй, милая.
– И вам не хворать.
– Меня
