Конец таежной банды - Евгений Сухов

Осветив потолок, Рыков увидел, что сверху тоже колодец, уходящий черт-те куда. Аккуратно по стеночке он обошел трехметровую дыру в полу грота и прошел через ажурную арку, выточенную просочившейся водой. В следующем гроте ящиков с золотом тоже не было, только потрескавшиеся каменные глыбы да каменные осыпи. Еще тридцать метров. Рыков успел сбиться со счета, сколько он уже прошел, и решил идти до конца. В следующем гроте тоже капала вода, причем создавалось впечатление, что сверху идет настоящий дождь. Камни были скользкими и покрытыми слизью. Понятно, что в таком месте золото прятать не станут. И снова мелькнула в голове мысль, что его все же опередили. Слишком уж глубоко он ушел, а золота все не было. Еще пятьдесят метров, сто. Когда он уже был готов повернуть назад, стены прохода разошлись, и открылся гигантский зал с двумя идеально круглыми озерами посередине, соединенными протоком. Вода водопадом стекала сверху со скал в одно из озер. На берегу дальнего озера луч фонаря высветил ящики. Усталость, страх, все мигом улетучилось. Со всех ног Антон Семенович кинулся к находке, споткнулся о камень, растянулся и замер. Прямо перед его лицом висела туго натянутая проволока. Просто так первому встречному бывшие владельцы не собирались уступать своего сокровища. Луч фонаря высветил колышек, закрепленный меж камней, к которому был привязан один конец проволоки. Второй конец уходил в кучу камней, к мине. Он решил не трогать проволоку и аккуратно перешагнул ее. Сделал еще шаг и вскрикнул от испуга. Камень под его ногой с щелчком опустился вниз. Однако взрыва не последовало. Он аккуратно убрал ногу, разгреб каменистый грунт и обнаружил еще одну мину с ртутным замыкателем Бродского, который замыкал цепи от источника питания к запалу. Ему очень повезло, что источник питания давно разрядился. Дальше могли быть и другие сюрпризы. Несмотря на холод, Антону Семеновичу сделалось жарко. На коже обильно выступил пот. Он осторожно шел дальше, выверяя каждый шаг. Еще два раза он наступал на взрыватели фугасов с замыкателями нажимного типа, но ни один не сработал. Батареи за десять лет сдохли. Чехословаки рассчитывали вернуться быстро и не предусмотрели недолговечности старых источников питания. Приглядевшись к ящикам, Рыков заметил, что почти все они защищены натянутой проволокой. Если источники питания больше не работали, то опасаться проволоки можно было лишь в том случае, если она шла к предохранительной чеке гранаты, которую обложили тротиловыми шашками. Вытащив нож, Рыков обрезал проволоку и распахнул верхний ящик. Внутри лежали завернутые в бумагу столбики золотых монет. В соседнем ящике оказались слитки. Он стал считать ящики, но быстро сбился со счета. Их было очень много. Не хватало света фонаря, чтобы осветить дальние ряды. Он достиг цели, к которой стремился. Но праздновать победу было еще рано. Надо было еще вывезти все это из пещеры. Антон Семенович лихорадочно стал набивать сумку золотом. Навалил монет. Сунул несколько слитков и понял, что это предел. Больше ему не донести. Он некоторое время стоял у ящиков, мечтая о богатом и счастливом будущем. Потом, заметив, что фонарик светит совсем тускло, заторопился к выходу. У выхода из грота Рыков, к своему ужасу, обнаружил еще одну растяжку. Каким-то чудом ранее он ее переступил. Сразу возникал резонный вопрос: не пропустил ли он так и другие мины по пути?

Осторожно ступая по коридору, он освещал пол. Через триста метров, когда он был на полпути к выходу, фонарик окончательно погас. Наступила непроглядная тьма. В панике Рыков тряс фонарик, стучал по нему, но эффекта не было. Тогда он достал из сумки зажигалку. Света от нее было не много, но идти в полном мраке было намного хуже. Однако скоро и зажигалка умерла. Трепетавший на ветру язычок пламени погас. Рыков неудобно схватился за нее в темноте, обжегся и выругался. Эхо его голоса разлетелось по тоннелям и вернулось многократными искаженными отголосками. Оставались только спички. Рыков поджег парочку, но сразу понял, что это не выход. Дальше пришлось идти в темноте. Остальные спички могли понадобиться позже в лесу, чтобы развести костер. Один гнус в тайге чего стоил, не говоря о зверье. Антон Семенович пошел на ощупь по стеночке. Он знал, что впереди где-то колодцы, и не хотел в них угодить. В какой-то момент Рыков сообразил, что идет по другой стенке, не по той, по которой он обходил колодцы в прошлый раз. Это открытие вызвало холодок в позвоночном столбе, а желудок неприятно сжался. Осторожно ступая, он перешел на другую сторону, распластался по стене и пошел дальше. Еще через двадцать метров он натолкнулся на скальный выступ. Именно у него находился один из колодцев. С колотящимся сердцем Рыков стал огибать выступ. Сумка, висевшая на плече, зацепилась за скалу. Он попытался ее освободить, но не смог, оступился, почувствовал, как почва уходит из-под ног, и полетел вниз с диким воплем. Все его существо охватил ужас. Отчаянно цепляясь за стенки колодца, он срывал в кровь кожу, но боли не чувствовал. Несколько раз он вскользь ударился о выступы. Потом падение и вовсе сменилось скольжением. Все это, казалось, продолжалось вечность. Наконец его избитое тело остановилось на склоне. Вся одежда была изодрана в клочья, кожа в ссадинах и кровоподтеках. Он лежал ничком и не находил сил, чтобы встать.

Выбрав место повыше да посуше, Кван приказал отряду остановиться и готовиться к ночевке в лесу.

– Не лучше ли атаковать с ходу ночью? – спросил Трефилов, спешиваясь с коня.

– Нет, ветер в нашу сторону, – отрезал китаец.

При чем тут ветер, подумал про себя начальник милиции. Меньше всего ему хотелось ночевать в тайге вблизи бандитского лагеря. Их могли запросто перерезать во сне. Он уже видел, на что способны бандиты.

– Надеюсь, ты прикажешь выставить посты по периметру лагеря? – осторожно спросил он у китайца.

– Я уже распорядился, не бойся, – хитро улыбнулся Кван, – я не дурак. Врасплох нас не застанут.

– Это хорошо, – кивнул Трефилов и пошел выбирать себе место, где приклонить голову. На глаза ему попались телеги, на которых китайцы везли оружие. Запасы у них, судя по объему, были внушительные.

Не то что в милиции, подумалось ему, приходится по счету выдавать патроны.

Еще начальника милиции поразило, насколько тихо и дисциплинированно ведут себя наемники. Ни одного лишнего слова. Все разговоры только шепотом или жестами. Ничего не звякает. Никто не курит. Даже костры не стали раскладывать. Для защиты от гнуса весь отряд намазался каким-то вонючим снадобьем, которое раздавал всем Ву – седой невысокий китаец, которого начальник отряда выбрал себе в заместители в отсутствие Ли. Получив свою порцию, Трефилов пошутил, что, может, их из-за запаха и бандиты не тронут. Ву на шутку не ответил. Казалось, он вообще не умеет улыбаться. Тогда Трефилов приказал своим людям намазаться и соблюдать строжайшую тишину. Милиционеры, впрочем, и не собирались шуметь. Глядя на наемников, они вели себя так же. Все были мрачные, предвкушая грядущий бой.

Ночью Трефилову не спалось. Он не верил, что такими малыми силами они смогут одолеть бандитов. В прошлый раз их было в три раза больше, но закончилось все печально. Начальник милиции подозревал, что на этот раз будет еще хуже. От этого и не спалось.

И тут он увидел, как Кван шепчется о чем-то со своим заместителем у телег. По-китайски Трефилов не понимал, но догадался, что те что-то затевают, а его не хотят посвящать. Как работать в таких условиях? Он чувствовал себя не нужным. Кван не обсуждал с ним своих решений, большую часть времени нарочно болтал на китайском, чтобы чужаки не поняли. В очередной раз начальник милиции пожалел об отсутствии Коновалова. Тот бы живо навел порядок. Поэтому-то Кван и не отправил людей искать чекиста, не хотел делить власть.

К ночи Антон Семенович Рыков окончательно спятил от страха. Заключенный в каменный колодец, он кидался на стены и дико орал. Руки были содраны так, что он не мог ими ни к чему прикоснуться. Боль была невыносимая. О том, чтобы выбраться наверх, не было и речи. Все, конец. Никто не знает, что он тут в пещере на дне колодца. Тут он и умрет в темноте и одиночестве. Осознавая это, Рыков орал, выл, плакал, а потом начал истерически смеяться. Тело била крупная дрожь, тошнило. Он совсем потерял счет времени. Вскоре Рыкову стало казаться, что он сидит в ловушке уже несколько дней. Озноб усиливался. Упав на дно колодца, он скрючился, принял позу эмбриона и жалобно заскулил, точно побитый пес.

Сверху не переставая капала вода. Примерно на час Рыков отключился, а когда проснулся, то снова принялся дико орать от отчаяния. Он орал до хрипоты, потом выбился из сил и вновь упал на дно колодца. Было понятно, что никто не придет его спасать. Затем ему стали слышаться голоса. В звуке падающей воды Рыков явно различил зловещий шепот: