Жёсткая рекогносцировка - Лев Пучков

Без двух одиннадцать прибыл наш «основной». Ярко-красный «Ягуар» свернул с шоссе на аллею и встал в самом начале, с противоположной стороны от дилера. Это прогулочный автономный вариант: обычно Анвар катается на чёрном немецком внедорожнике, в сопровождении пары солидных шкафчиков. Значит, встреча эксклюзивного характера.

Неплохо. Не зря пришли.

Анвар вышел из машины, с ходу нащупал взглядом дилера, хозяйским жестом пригласил: давай ко мне. И встал, уперев руки в бока.

Костя снимал, я отложил камеру и приготовился настраивать микрофон: выводить уровень, разворачивать, если пойдут к Анвару.

— Это он? — глухо рявкнуло у меня в наушнике. Ага, надо убавить и низы чуток убрать.

— Да, он.

— Точно? Далековато будет — не обознался?

— Шутите? Я его за километр узнаю. Чего тут «далековато» — ста метров не будет.

— Хорошо. Зови его сюда.

— Может, сами пойдём? Неудобно — он уже позвал.

— Я сказал — зови!

Понял. Ничего менять не надо, болтать будут в дрянной «Ауди». А что-то товарищ начальник нервничает...

Дилер призывно замахал рукой. Анвар недовольно покачал головой, бросил «Ягуар» с раскрытой дверью прямо на аллее и пошёл куда звали.

Я опять взял камеру и стал снимать.

— "Первый", объект подтверждён, — раздался в моём наушнике голос «начальника».

Не пронял, кому это он?

— Это точно он? — послышался сторонний голос на фоне характерного шипения рации.

— Он, он — можете работать, — подтвердил «начальник».

— Всё понял. Приступаю...

— Ни фига себе... — удивлению моему не было предела. — Если я всё правильно понял — похоже, сейчас Анвара будут брать!

— Титаны! — восхитился Костя. — На первой же встрече! Нормально... Ну, тут одно из двух: либо это провинциалы — отчаянно храбрые идиоты, которые совсем не в курсе обстановки... Либо «кремлёвские» решили немного подрессировать «азеров». Наверное, мало отстёгивают, от рук отбились...

Не надо удивляться насчёт «кремлёвских». В нашем слаженном коллективе в силу специфики работы существует устойчивое мнение, что у нас в стране ВСЕ структурные составляющие органов управления, исполнения и государственной власти — суть разнокалиберные ОПГ (организованные преступные группировки) с соответствующим укладом, «понятиями» и иерархией. То есть коррупции у нас не может быть в принципе. КОРРУПЦИЯ (от. лат. corruptio — подкуп) — это имеет смысл в цивилизованных странах, где большинство начальников честные, а кое-кого подкупают. У нас подкупать кое-кого смысла нет, потому что ВСЁ начальство по определению состоит в мафии. Тут масса оттенков и нюансов, но общий принцип устройства всех этих управленческих институтов один — ОПГ. Или ОПС (сообщество). По-другому в нашей стране пока просто не может быть. Понятно, что самые крутые из всей этой верхней братии — «кремлёвские», у них и рычаги в руках, и силовые ресурсы, и много ещё чего хорошего. В данном случае Костя судит несколько общо, относя правоохранительные органы к «кремлёвским» (мы не знаем, кто встречается с Анваром — из милиции, чекистов, ФСКН?), — очень может быть, что какая-то отдельная ОПГ одного из перечисленных в скобках ведомств сейчас решает свои мелкие личные вопросы и могущественные «верхи» не имеют к этому никакого отношения...

— Кого-то будут арестовывать? — заинтересовалась Татьяна.

— Да, вот этого толстяка.

— Это который по аллее идёт?

— Угу...

Из ряда припаркованных машин выскользнула серая «Хонда» и тихонько поехала вслед за Анваром. Так-так...

Татьяна взяла наш бинокль, посмотрела...

— Да он не толстяк. Очень даже симпатичный мужчина. Опрятный такой...

— Ну, опрятный — это ненадолго, — с эстетствующим злорадством ухмыльнулся Костя. — Сейчас грубые люди из группы захвата вытрут им пыль на всей аллее. И будет он неопрятным. И несимпатичным.

— А мы это дело снимем, — поддержал я. — И это будет кадр недели. А то и месяца.

— Да уж... В последнее время нам такие кадры частенько попадаются, — пробурчал Костя (наверное, вспомнил, что мы позавчера утром отсняли). — Были бы стрингерами — давно бы разбогатели...

Когда Анвару осталось каких-нибудь пятнадцать шагов до дилера, «Хонда» нагнала его и коротко посигналила. Наш «основной» принял влево, повернулся и недовольным жестом показал что-то из разряда: «Проезжай, да! Тебе что, аллея узкая, э?!».

«Хонда» начала объезжать Анвара с правой стороны.

— Какие мы нежные... — кровожадно пробормотал Костя. — А личиком в асфальт не желаем?

— "Ту-дух!" — глуховато шлёпнуло из левого заднего окна «Хонды» на фоне короткой неяркой вспышки.

Анвара дёрнуло вбок, он завалился между машинами и перестал быть виден.

— Ни х... себе... — потрясённо пробормотал Костя, опуская камеру и поворачиваясь ко мне (он вообще-то воспитанный товарищ — а тут даже про присутствие дамы забыл!). — Они что, совсем...

— Снимай! — буркнул я, максимально «наезжая» на «Хонду».

Левая задняя дверь открылась, выпуская наружу субъекта в маске. Субъект подскочил к тому месту, где между машин лежал Анвар, и произвёл ещё один выстрел.

Контроль.

Затем нырнул обратно в машину и закрыл дверь. «Хонда» быстро, без рывков, разогналась, пулей вылетела с аллеи, мягко вписавшись в поворот шоссе, и спустя пару секунд исчезла из виду.

Эвакуация.

Такие знакомые термины.

Да, дела... А что — дилер?

Плавный перевод ракурса на дилера...

Однако! Парень застыл столбом, жестикуляция и движения отсутствуют. В шоке. Похоже, не ожидал.

Впрочем, монументом он работал недолго. Буквально в следующую секунду из «Ауди» высунулась рука, ухватила парня за ремень и одним рывком втащила в салон. Хлопнула дверь, «Ауди» с добротным рыком выскочила на аллею и умчалась прочь.

Всё. Поди теперь, поищи их...

По аллее, со стороны ворот, бежали люди. Трое водителей, подъехавших припарковаться как раз в тот момент, когда всё началось, неуверенно направлялись к тому месту, где между машинами лежало тело. Кто-то у ворот надсадно заорал, послышался женский визг...

— Бум! — раздалось у меня за спиной.

Я рефлекторно дёрнулся в сторону, одновременно разворачиваясь и принимая боевую стойку.

На полу лежала, закатив глаза, развесёлая пышка Татьяна. Её великолепный крымский загар словно ветром сдуло: дамочка была бледна как смерть...

Первым делом мы закрыли окна.

Кучка соплеменников Анвара, первыми прибывших на место происшествия, быстро разрасталась, тех троих мужиков, что имели неосторожность припарковаться в последний момент, уже взяли в оборот и с пристрастием допрашивали — крики были слышны даже без микрофона.

Если все соотечественники убиенного прибегут сюда с рынка, тут будет настоящая манифестация и обычный бардак. Возможно, будут таскать труп по городу — у нас уже такое случалось, когда одного зарезали.

А если кто-то умный всё отрегулирует и подключит милицию, тогда будут обходить окрестные учреждения и опрашивать возможных свидетелей.

Мы привели в чувство Татьяну, коротко посовещались, потом Костя побеседовал с ней. Ситуацию довёл практически в подлиннике, с небольшими купюрами в нашу пользу:

— Вот этот мужик, которого только что хлопнули, — крутой авторитет. Мы думали, что он будет встречаться с кем-то из правоохранительных органов, хотели это дело заснять. А это, оказывается, была «подстава»: от лица какого-то известного ему сотрудника органов его пригласила конкурирующая мафия и шлёпнула. Это понятно?

— Да... — Татьяна кивнула головой, но понимания ситуации в её глазах пока что не было: взгляд блуждающий, дамочка всё ещё в ступоре.

— Нет, так дело не пойдёт. У нас времени нет... — Костя наклонился и грозно прошипел Татьяне в ухо: — Тебя убьют!

— Нет... — Губы Татьяны задрожали, глаза мгновенно наполнились слезами. — Нет!!! За что?!

— Если ты хоть кому-то скажешь, что ты видела, тебя убьют! — продолжал злобно и настырно шипеть Костя, жарко дыша в ухо несчастной женщины. — Дети есть?

— Да! И муж... Господи, за что...

— Если ты кому-то скажешь, что ты видела, убьют не только тебя, но и всю твою семью, это понятно?!

— Господи, да за что же...

— Если хочешь спасти свою семью, слушай меня внимательно.

— Я не знаю! Я ничего не знаю! За что?!

— Крики и слёзы здесь не помогут, — тихо и медленно проговорил Костя. — Ты должна понимать, что попала в смертельную ловушку и обратного пути нет.

— О господи...

— Помочь тебе можем только мы. Слушай внимательно, я скажу тебе, что делать.

— Что делать?

— Я скажу тебе. Слушай внимательно... Ты готова?

— Да, готова. — Татьяна прерывисто вздохнула, вытерла платочком слёзы и уставилась на Костины часы, которые он зачем-то снял с руки и, держа за браслет, покачивал сантиметрах в тридцати перед её лицом.