Вечный - Кровь Леса (СИ) - Артем Лунин

   - И к тому же это заклинание просто красивее, чем простой глупый огнешар!..

   - Да, они милашки, - пробормотал я. Воистину, только девчонки могут думать о таком!.. Я вот, например, сразу подумал о перспективах использования фениксов в диверсионных мероприятиях...

   Нан удивлённо захлопала ресницами.

   - Смеёшься? - спросила недоверчиво, просматривая мои мысли.

   - Нисколько. Маленький управляемый огонёк способен натворить немало бед в стане противника. Порча оборудования, боеприпасов, поджог складов горюче-смазочных материалов...

   - Экий ты кровожадный. То есть огнежадный.

   - Это называется пиромания. В детстве, помню, таскал лупу, спички, зажигалку, любил всё палить. Кто без греха, пусть первый бросит в меня огнешар. Или феникса.

   - Значит, фениксы?..

   - Да, такие птицы, - я телепатически передал ей понятие. Нан создала ещё одного и послала в лес, феникс петлял между ветвей деревьев, прожигал листья своим телом. Его полёт был отмечен дымком, словно инверсионным следом.

   - Отзови его, - посоветовал я. - Ещё подпалит чего-нибудь.

   Нан качнула головой, и феникс выскочил из листвы, полетел над руслом реки. Вдруг завис.

   - Нан? - осторожно позвал я, девушка сидела, закрыв глаза. Её рот всё больше приоткрывался.

   - Серый!.. - выдохнула изумлённо.

   Феникс вильнул в воздухе и провалился к поверхности реки, сейчас пшик и облачко пара... Нан протянула руку в пространство, я понял, подошёл, взял ладонь в свою.

   И не поверил своей телепатии, когда Нан перебросила картинку, видимую фениксом.

   Около берега дно шло полого, на расстоянии пяти шагов резко уходило вниз. И в этой ямине лежал, как мне сначала показалось, громадный вытянутый валун, обнесённый зелёными водорослями.

   То есть я лишь секунду думал, что это камень. Блеснул солнечный луч, отразившись от металла, и слишком правильные симметричные очертания валуна превратились в нечто знакомое...

   Ощеренный осколками колпак кабины, ломаный изгиб корпуса, косое крыло, плавники хвостового оперения, с которых стелились ленты водорослей. Самолёт. Летательный аппарат.

   Похожий на тот, что бомбил меня на границе леса, но всё-таки другой.

   Только когда вода лизнула ноги, я понял, что уже скинул с себя одежду и примериваюсь, как бы половчее нырнуть. Нан, отозвав феникса, торопливо раздевалась, но я сказал ей остаться на берегу. Ещё чего - девчонка недавно и плавать не умела, а сейчас собирается нырять, и...

   Я забрёл, подышал и нырнул, пока не передумалось.

   Ледяная вода обожгла тело, я с трудом заставил себя открыть глаза, пару раз по-лягушачьи дрыгнул конечностями, и течение благополучно унесло меня мимо самолёта.

   Пришлось выныривать и снова забродить вверх по реке.

   Только третье погружение оказалось удачным. Вспомнив какой-то фильм, я прихватил камень побольше, и он утащил меня на глубину. Зашумело в ушах, сердце грохотало в груди. Я ухитрился зацепиться за колпак кабины, подтянул себя ближе.

   И отшатнулся, когда из облачка поднятой моим движением мути в лицо мне оскалился череп. От испуга глотнул воды, рванулся, пробкой выскочил на поверхность, замолотил руками и ногами к берегу. Нан на берегу натянула Хартгранн, готовая стрелять в речное чудовище, которое гонится за мной.

   Выбравшись на берег, я долго перхал, Нан старательно лупила по спине. Наконец прокашлялся.

   Птица-разведчик есть, птицу-диверсанта сегодня придумал. Как насчёт рыбы-разведчика?..

   Нан подумала. Хлопнула рукой по поверхности воды, вбросив силу, и пузырьки сложились в силуэт рыбы.

   Я уже держал чашу наготове. Волшебный разведчик двигался довольно медленно, вот из поверхности воды оскалился череп, девушка вздрогнула, изображение смазалось.

   Рыба скользила около самолёта, как акула вокруг "Титаника". Нан что-то пробормотала, стрела остановилась, "поглядела" вверх, вниз и устремилась прямо в водоросли, резала подводную траву плавниками, резкими поворотами хвоста смывала ил.

   Скоро самолёт открылся во всей своей смертоносной изящности.

   Боевая машина, несомненно. Дул пушек не видно, но вот на крыльях забитые илом провалы-амбразуры. Крупный калибр, может быть, вообще ракеты. Я поворочал чашу, разглядывая самолёт. Короткие крылья начинаются от самого носа, от корпуса отходят на метр, потом остро обрываются. Двойное хвостовое оперение развалистое, под углом друг к другу, словно на "Стелсах", но не тонкое, отходит назад, смахивая на плавник касатки. Сзади бугры реактивных двигателей. Кажется, похожий я видел то ли в "Звёздных войнах", то ли в "Стар Трек". Металл матовый, сплошной, никаких заклёпок, стыков.

   Самолёт лежал на дне носом по течению реки, перекосившись на правое крыло, оно было дальше от нашего берега. Нан гоняла нашего управляемого подводного робота... то есть рыбу-разведчицу.

   Правое крыло самолёта было страшно смято и прорублено на середине, словно гиганским топором. Разлом задевал корпус, и из него по течению реки стлались какие-то трубки. Вспугнутая стрелой, из темной расселины метнулась какая-то рыбёшка и... выпрыгнула из нашей чаши.

   Я от неожиданности подскочил, едва не уронив импровизированный "монитор", облился. Рыбка трепыхалась на камнях, сердито зевала жабрами и таращила глаза, Нан торопливо подобрала, пустила в чашу. Какое-то время рыбка была в чаше, потом оказалась в реке, брызнула прочь. Мы попытались заглянуть глубже в чашу и стукнулись лбами. Нан дико посмотрела на меня, потирая лоб. И ничтоже сумняшеся сунула руку в чашу.

   С визгом выдернула, сунула мне чашу, снова окатив водой... вообще-то мы давным-давно должны были расплескать посудину до самого донышка, но вода в чаше плескалась вровень с краями.

   - Ни в каких легендах... - прошептала Нан, с подозрением изучая свою руку.

   - Ну-ка... - я повертел чашу, и картинка сделала откат, потом зум, и щель в самолёте оказалась перед глазами. Разглядев пробоину, я запустил руку в чашу...

   И не нащупал дна.

   Вода оказалась ледяной и сильно сдавливала ладонь. Глубже... глубже... уже и по локоть... совершенно жуткое ощущение, левой рукой я держал чашу под дно, а правая будто бы погрузилась в неё уже до локтя.

   Пошарив, нащупал острые края разлома...

   - Древний летательный аппарат. Я видела такие на рисунках в книгах. Он бросает огонь и железные зёрна. Нелюди убивали нас этим много веков, охотились, как на зверей, ради забавы...

   - Но какая сила сбросила это с небес на землю? - спросил я, лениво ворочая чашу уже как угодно - вода не выливалась, хоть ты вовсе переверни её вверх дном. Мы внимательно осмотрели самолёт, скелет, облачённый в лёгкий комбез, изучили на ощупь разбитую приборную доску перед ним, заглянули в дюзы двигателей и спугнули угнездившихся там раков. Вот где они, оказывается, зимуют...

   - В прошлом были великие волшебники, - Нан, пригорюнившись о великом прошлом, сидела на камне, глядя на поверхность реки, но видела перед собой явно что-то другое. - Возможно, кто-то из древних знал великое уничтожающее заклинание...

   Я подглядел картинку, возникшую в её воображении - человек... вэйри стоит на земле, посреди пылающих стволов деревьев, поднимает руки к небу, удерживая рукоять гигантской секиры. Взмах - атакующий истребитель прошибает заклинание, одевается огнём, срывается в пике. Обломки ненастоящей секиры падают на землю, истаивают. Истребитель падает вдоль реки, пилот направляет раненую машину вниз, собираясь мягко приземлиться... то бишь приводниться. Самолёт отскакивает, скользит по водной глади, как блинчик, но зарывается носом и в клубах пара идёт на дно...

   Последняя сцена уже принадлежала моему воображению. Нан, конечно, понятия не имела, с какой скоростью летают и как падают сбитые истребители. У неё летательный аппарат был похож на крылатую ящерку, атакуя, выл и щерил пасть и быстро-быстро помахивал крошечными крыльями.

   Я сбросил ей моё заклинание, которое сшибло самолёт с небес на землю. Нан повосхищалась, но сказала, что сама, пожалуй, не сможет его применить. Я так и думал - уж слишком светлая она душа.

   - ...Пилот.

   - Что пилот? - переспросила Нан.

   Я закрыл глаза и не особо удивился, увидев перед собой синенький экран моего любимого просмотрщика видеофайлов. Указатель мыши ткнул в "Play". Имплант проигрывал мне мою собственную память.

   Изображение рябило. Прямо будни команды Кусто, мутная вода, частицы ила поднимаются со дна, скользят по видоискателю камеры, круглый лучик света полосует придонную мглу... Камни, водоросли, и вот что-то слишком правильных очертаний, чтобы быть делом рук природы.

   Изображение сместилось, я узнал плавный изгиб крыла и торчащие осколки кабины. Белые кости рук на разбитой приборной доске, кости в горловине доспеха, мёртвый оскал черепа...