Основатели кланов I: Исход - Рэндалл Биллс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так точно, сэр!
Андрей видел, как некоторые офицеры согласно кивали, когда генерал Аарон де Шевилье отдавал приказы своим людям.
– Ну что ж, поджарьте их там. Эти достопочтенные граждане, конечно, застали нас врасплох, но Бог мне свидетель: «Брайан-Четвертый» мы им ни за что не оставим.
Пока хор голосов выражал одобрение, Андрей мог лишь покачать головой. Большинство солдат СОЗЛ называло сепаратистов исключительно «каппи». Но если тебе через плечо заглядывают репортеры – это значит, ты должен быть политкорректным даже в такой ситуации. Андрей попытался отогнать горечь, охватившую его от таких мыслей, однако у него это не получилось.
«Политическая власть растёт из стволов винтовок и орудий». Слова Николая звучали в его голове, как Андрей ни старался забыть о них.
– О'кей, сэр. Похоже, у нас гости. «Дельта» докладывает о спорадическом беспокоящем огне на левом фланге. Ничего такого, к чему мы бы не были готовы.
– Скажите парням из «Дельты», пусть держат головы пониже. Даже если это единичные огневые точки, пусть держатся цели. Мы штурмуем форт и вышвырнем их оттуда.
– Сэр, есть, сэр!
Андрей оглядел собравшихся. Вот они стоят – гордость генерала, лучшие из тех, кто служит в реформированных СОЗЛ. И всё-таки, на их лицах явно читается озабоченность. Потому что мы уже более двадцати лет не предпринимали крупномасштабных наступлений. Военные манёвры – лишь полдела. Теория без практики мертва. Кант.
А сейчас мы воюем против собственного народа.
Эта мысль затронула в Андрее некую струну и ему показалось, что он завибрировал всем своим существом. Как мы допустили такое?
В динамике затрещали статические помехи.
– Сэр, наблюдаю повышенную активность в секторе 23. Похоже, что…
Андрей, как и другие офицеры, подался вперед, когда передача была заглушена мощной канонадой.
– Майор, повторите. Прием.
– Мы под сильным огнем. Похоже, каппи отыскали ключ к складу вибрабомб. Они накрыли часть роты «Бета» и гвоздят их мобильной артиллерией. Кажется, мы их нашли.
Андрей внутренне выругался, наблюдая за тем, как некоторые высокие чины смутились, услышав грубоватый комментарий. Ах, вы опасаетесь плохих отзывов в вечерних новостях, господа? Витаете ли вы так же в облаках, как генерал?
Из динамика невнятно зазвучало сразу несколько голосов.
– Оставайтесь на своей позиции.
– Майор Хикс, 33-ему и 14-му – срочный отход в сектор 22. Пара наших ребят там попала в переделку.
– Есть, сэр!
Прошло десять минут и Андрею уже стало казаться, что он больше не выдержит. Один-единственный взгляд на застывшие лица дал ему знать, что такое чувство возникло не у него одного. Короткие радиопереговоры, постоянно прерываемые сильным огнем – от треска ППЧ до глухих взрывов обедненного урана, покидающего ствол автопушки – звучали в давящей тишине командной палатки неестественно громко. Симфония насилия доносилась с поля боя, вступить на которое давно не терпелось многим из присутствующих – желание, о котором они теперь горько сожалели.
– Генерал, я регистрирую несколько странных аномалий. – Что?
– Не могу знать. Сигнал идет сквозь помехи, но на нашем левом фланге что-то затевается.
– Количество?
– Невозможно определить, сигналы наслаиваются друг на друга. – Что?
– Сэр, не могу…
К тому моменту, как передача вновь прервалась, все присутствующие в палатке были уже на ногах. Несколько взрывов оборвали слова наблюдателя.
– Майор? Майор! Мне нужно…
Атмосфера, казалось, потрескивала от напряжения. Приказ де Шевалье утонул в оглушающем грохоте.
Несколько других солдат включились на других каналах – их голоса сопровождались мелодиями войны. Только голоса генерала де Шевалье больше не было слышно.
В конце концов, после того, как угрожающая тишина – несмотря на страшный шум в эфире – не оказалась развеяна голосом де Шевалье, заговорил генерал Керенский.
– Генерал де Шевалье, ответьте оперативному центру.
Интонация его отца заставила Андрея удивиться. Никакой поспешности. Генерал мог с тем же успехом сказать: «Ну, как у вас прошёл день?». Шуршание униформ заполнило палатку, пока присутствующие нервно ожидали реакции. Привкус во рту был настолько отвратителен, что Андрей испугался, как бы его не стошнило.
Прошло ещё полминуты и генерал повторил:
– Генерал де Шевалье, отвечайте!
– Центр, здесь майор Болсон, – в конце концов зазвучал голос в эфире. Подавленный тембр подтвердил худшие опасения Андрея. Господи Боже мой, что нам теперь делать?
– Центр, генерал де Шевалье… генерал… Мне кажется, он… мёртв. Генерал мёртв, сэр.
Андрей внимательно следил за отцом, когда тот вновь взял и поднёс микрофон ко рту. Ни малейшего замешательства.
– Майор Болсон, я вас не понял. Повторите.
– Центр, де Шевалье убит. В данный момент я являюсь старшим по званию офицером здесь и прошу немедленной поддержки. Тут такой ад, которого свет не видел.
– Сомневаюсь, майор. Но я, похоже, вас неправильно понял. Вы можете подтвердить свои слова?
Опять этот нейтральный тон. Как будто он в совершенно спокойной обстановке объясняет подчиненному, что тот сделал неправильно и как ему все исправить.
– Черт побери, центр! От его меха ничего не осталось! Его просто нет, понимаете вы? Какого вам ещё подтверждения? Понятия не имею, как им это удалось, но вся местность выглядит так, словно Амарис лично перепахал его ракетометом «Эрроу-IV». От командной роты почти ничего не осталось. Это было незаметно, но они, должно быть, отметили генерала системой захвата цели. Я клянусь вам – как минимум половина залпа угодила в его «Вархаммер». Там… попросту больше ничего нет.
Тишина разлилась по палатке, словно долгая зимняя ночь по кладбищу. Когда холод пробрал его до костей, Андрей, и без того мёрзший, обхватил себя руками. Серое лицо отца едва не сломало его окончательно.
Сгорбленный старик почти незаметно начал меняться. Казалось, масса тела генерала увеличилась, он вдруг стал выглядеть более прямым и массивным, чем до сих пор, отметины, оставленные на нем временем облетали с него, словно вторая кожа. Голубые глаза Керенского, выражавшие до сих пор лишь безразличие, сверкали все ярче, пока не засияли подобно прожектору меха. Огонь, все более и более затухавший в последние несколько лет, возгорелся вдруг с невиданной доселе мощью. Впервые за долгое время Андрей увидел в глазах своего отца генеральское выражение.
– Центр, что мне делать? – Андрей и большинство других офицеров смешались, когда тишину вдруг нарушила передача. Метаморфоза, происходящая с генералом, заворожила их всех.
– Вы будете делать то, чему вас обучали, солдат. Удерживайте вашу позицию и подавляйте любое сопротивление. Подкрепление в пути.
Голос генерала не имел более ни малейшего сходства с тем, который Андрей привык слышать от своего отца.
Это не мой отец. Не великий генерал.
Это не был состарившийся человек, обживший тело его отца. На сердце у Андрея потяжелело, когда он обнаружил в отце сходство с Николаем в его худшей ипостаси. Настолько невероятно бесчувственный. Он несколько раз сглотнул, однако не смог избавиться от горького привкуса страха.
Генерал медленно опустил микрофон и обернулся к окружающим его солдатам. Он заглянул каждому в глаза, кивнул, убеждаясь во внимании и лояльности каждого. Когда их взгляды встретились, Андрей попытался отыскать в глазах генерала признаки его отцовской привязанности к нему. К своему разочарованию, не нашел. Как будто отец перестал существовать в этом человеке.
Его место занял гнев.
Андрей с испугом сообразил, что раньше такой всплеск чувств отца казался ему чуждым. Сначала смерть его жены, едва не сведшая его с ума. Потом – бесконечные проблемы колонистов, которые не давали ему вздохнуть свободно, даже когда ему очень требовался заслуженный покой. Как будто достойный когда-то восхищения человек со смертью своего старейшего друга генерала де Шевалье оборвал все нити, связывавшие его с прошлым.
– Солдаты. Я признаю, что сделал ошибку. Мне казалось, я сделал свою часть дела и могу, наконец, переложить ответственность, которую нес столько лет, на других. Похоже, я ошибся.
Несмортя на горькие мысли, признание генерала немного улучшило настроение Андрея. Неужели он меня услышал? Неужели великий генерал вернулся? Андрей попытался избавиться от сомнений, которые он испытывал, глядя на чужое лицо и слыша чужой голос своего отца.
– Эти люди обвиняют меня в том, что я отступился от Мечты. Но мы не поднимали оружия и не убивали тех, кто всего лишь выполнял свой долг. Один раз я уже был вынужден смотреть на то, как распадается Звёздная Лига, стал свидетелем, как правители Великих Домов предали память мужчин и женщин, отдавших свои жизни в битве против узурпатора. Как они уничтожили союз и кинулись воевать друг против друга, – генерал вновь оглядел собравшихся. Несгибаемость и вновь обретенная мощь в его голосе тронули сердце каждого.
